Ступени в вечность - Людмила Минич

Девушка старалась справиться с собой. Нести ее спутник не может. У самого нет сил, хорошо слыхать, как он натужно дышит. Да хромает… вон, намного сильнее, чем вначале, на ногу припадает да морщится. И тащить ее придется не до ближайшей скалы — аж до самой Латиштры. Путь неблизкий.

Пока сидели на холодном камне, кружение в голове улеглось, но как только тронулись… Нет, она так быстро не сможет. Или это вчерашнее замерзание слабостью оборачивается? Со времен ухода из родных мест Маритхе довелось только один пеший переход сделать. Малость. На два дня дороги. И по равнине. В горы она поднималась на тарпах, сначала на низкорослых предгорных, а потом уж на здешних громадинах. Спешиваться приходилось нечасто и ненадолго, иначе бы она того пути не одолела. И так с непривычки долго ни спать не могла по ночам, ни кусок в горло запихнуть. Долго к горам привыкала, все про Игана думала, как он ей обрадуется… А теперь в одночасье все вернулось: и звон в ушах, и одышка, и непомерная дурнота, и бесконечная слабость в теле — все прежние мучения вместе собрались.

Маритху перегнуло пополам. Какая мука! Ну за что это ей, Бессмертные! Собственное брюхо против хозяйки восстает, когда идти и так мочи нет!

Наконец-то вывернуло. Девушка обессиленно опустилась на землю. Тангар молча смотрел на это, стоя в двух шагах.

— Не могу больше, — прошептала она, и слезы злобы и отчаяния поползли по щекам.

Смотрит! Помог бы чем… Хотя чем тут поможешь? Хранитель опустился рядом, подсунул ей под голову свой узел. Долго молчал.

— Ничего, — «утешил» наконец, — помаленьку доберемся.

Доберемся… Какими силами? Что от них к концу пути останется? Так можно и умереть на дороге к избавлению. А может, мелькнула преподлая мыслишка, Великий так и задумал? Ее смерть ему и правда на руку… Ведь пропади Маритха, и вся история закончилась бы сразу. И дверь бы на месте осталась, и мир бы его возлюбленный пребывал в покое и счастье. Зачем же тогда спасал прошлой ночью? Девушка даже головой потрясла, отгоняя гадость, пришедшую на ум. Нет, он заботится о Маритхе, вот только… Не спаси он ее от смерти, уж Темный бы, верно, сам расстарался. Так что не суждено ей пропасть что так, что эдак.

А в пути? Будет ей Аркаис помогать или нет? Ведь Маритха идет туда, куда велит Раванга. Темному это не понравится. И если она будет упорствовать, то, может, и отстанет проклятый, уверившись в ее воле. Вдруг у Великого такой расчет?

Только что-то из глубины сердца говорит Маритхе, что не отстанет Сын Тархи, не отвяжется. Хоть бы это было ложное, навеянное…

Отдохнули хорошенько, снова двинулись в путь, уже еле-еле. Девушка теперь послушно брела за своим хранителем, стараясь твердо ставить непослушные ноги, а они, как нарочно, сделались необычайно мягкими, неуклюжими и все норовили сложиться в коленях.

Солнце за полупрозрачной пеленой клонилось к скалам. Тангар оставил девушку со своим ненаглядным узлом, а сам отправился на поиски ночного укрытия. Хоть Великий и обещал, что здешние твари их не тронут, ночевку прямо на голой земле хранитель решительно отмел. Маритха тоже против ничего не сказала. Тащиться еще куда-то ей не хотелось до писка, но и сидеть прямо тут страшновато. Надо идти.

Тангар бродил довольно долго. Она уже забеспокоилась. Наливаясь багровым, солнечный круг скатывался все ниже, холодало. Не пропал бы да не заблудился среди скал. Она бы точно заблудилась… Как же голову ломит! Девушка прикрыла глаза, хоть сидеть тут вслепую и неуютно. Но так легче. Да, легче… Пускай только сердце успокоится, и она пойдет, Тангара поищет, покричит ему…

Маритха резко открыла глаза, оттого что кто-то на нее смотрел. Не удержалась от вопля, поползла от новой напасти, толкаясь руками о землю.

Прямо перед ней, шагах в пяти-шести, стояла преотвратительная тварь, неуклюже уперев в почву лапы, поросшие то ли иглами, то ли жесткой щетиной. Хорошо хоть, не очень большая, ростом, пожалуй, Маритхе чуть выше колена. Зато длинная, гибкая и страшная. Серая, почти как эта земля, только светлее. Сильно вытянутая морда заканчивалась каким-то наростом с мельтешащими противными усиками наподобие червяков, разглядывать с перепугу недосуг было. Наверно, у нее и зубы имеются, и нешуточные.

Девушка издала последний крик и замерла. Надо подняться и бежать. Никто не придет. Тангар где-то в скалах потерялся. Нужно только сразу вскочить и вон к той скале, там уступчик над землей… Ноги, и без того слабые, отказывали Маритхе. Если она и вскочит, то далеко убежать не успеет.

Тварь не двигалась с места. Большие желтые глаза все так же глядели на девушку. Со вниманием. Вот это страшнее всего. Маритха не смела взгляд отвести. Что, если зверь бросится, как только она в глаза смотреть перестанет?

Тварь переступила передними лапами. На месте, но этого хватило, чтобы исторгнуть из Маритхи еще один крик.

Верно, в голове и правда что-то сдвинулось, иначе бы девушке не показалось, что чудище поглядело иначе, с удивлением, что ли. Маритха неотрывно таращилась на тварь, и, странное дело, испуг потихоньку прошел. Знакомое, что-то знакомое сидело в глубине бездонных желтых глаз. Точно Маритха глядела сама на себя… и не узнавала. Бездонные… Бездонные во все стороны, словно Нить…

— Эй!

Тварь взметнулась и бросилась прочь. Нелепо выкидывая в стороны свои крепкие лапы, она понеслась очень быстро и вскоре скрылась среди скал.

— Э-эй! — уже громче раздалось сзади, но Маритха завороженно глядела туда, где исчез желтоглазый зверь.

Торопливые шаги за спиной. Тангар ухватил девушку за плечо, бросился рядом на колени, вгляделся в нее, принялся по сторонам озираться. Удивился, не заметив вокруг никакой опасности. Осторожно потряс за плечи.

— Маритха! Ты кричала? Ты? — Она еле кивнула в ответ. — В следующий раз один не уйду, даже не тревожься. Больше уж не оставлю…

— Ты сам не тревожься, — через силу выдавила девушка. — Это я какой-то здешней твари испугалась. Глупая… Великий Раванга обещал, что никакая тварь нас не тронет, а я…

— Погоди, какая тварь? — оборвал ее Тангар. — Тут ведь кроме горакхов… Почудилось, может? От слабости? В голове-то, небось, до сих пор темно?

— Нет, — решительно отвергла его слова Маритха. — Была! Я ведь чего испугалась: она так на меня глядела… хуже человека, вот! Глазищи желтые, огромные! И шкура такая щетинистая…

Она принялась рассказывать все с самого начала, как увидала зверя да как перепугалась. Потому и кричала. Без отвращения вспомнила и морду странную, и усишки противные. Про лапы помянула.

— Уж больно на нарутху похоже, — сказал Тангар. — Все, как ты сказала, только не умеют они смотреть, как человек. Твари, они твари и есть. А на людей чтоб набрасывались… сам не видал никогда… а люди разное говорят. И еще не слыхал я до сих пор, чтобы тут нарутхи водились. Вот к Истокам поближе, там попадаются, и частенько.