Отныне я – странник - Виталий Гавряев

— К сожалению нет. Уж слишком сильно яды подорвали и без того слабое царское здоровье. Одно знаю твёрдо, если бы не Елизавета Семёновна, то давно бы уже похоронили Ивана. А так, она продлит его жизнь, насколько ей господь позволит. И не более того.

— Да, не думал, что до такого лихолетья доживу. И что, сам буду отпрыску Нарышкиных помогать. Тьфу житие… окаянное.

— Так что батя, могу я на твою помощь рассчитывать? Аль нет?

— Хорошо, сделаю что смогу, а по началу, извинись передо мной, как это положено….

Поутру, Юра, как и обещал, встретился с Адисом. И спустившись с ним в подземные хранилища — где хранились штуцеры местного производства. Где, выбрав наугад ящик с оружием, Гаврилов скопировал его. Затем, обернувшись к старому другу, держащему факел, посоветовал:

— Андрюха, ты сейчас пойди, погуляй, — ты сам прекрасно знаешь, насколько опасно для окружающих то, что я собираюсь сейчас делать.

Тот радостно заулыбался и поспешил покинуть подземное хранилище, догадываясь, что сейчас будет здесь происходить. Ну а Юрий, выждав для надёжности, несколько минут, проделал то, отчего так тщетно хотел отказаться.

— Ну что Андреевич, у тебя на одно подземное помещение, битком забитым оружием, стало больше. Но не расслабляйся, лишнего вооружения не бывает. Если что, пусть оно будет с запасом. — Обратился Витальевич к другу — ожидавшему его возле выхода из музея. — А я, опять иду к семье. Надо к крестинам готовиться….

Ровно через неделю, из Ростовских крепостных ворот выезжали телеги с переселенцами (семьями служащих в Берберовке воинов). В основном, у сидевших на забитых до отказа вещами двухосных телегах людей, лица были угрюмыми, за исключением детей, для которых это было как забавное и интересное приключение. И только у их родителей были другие мысли — им пришлось оставлять обжитые дома, хозяйство, и хотя всем обещали, что там, куда они едут, будет, и спокойнее, и лучше. Но, пословица про журавля в небе, всё равно будоражила их умы, мучая сомнениями. Единственная семья, которая повременила с переездом — была Юриной. На семейном совете решили, что слишком рискованно перевозить ещё крошечную Антонину (такое имя дочери Юрия и Ульяны дал священник во время крещения) и Юрий на скором переезде своих девочек не настаивал. Тем более, ему предстояло «навёрстывать» дела, которые он вынужденно пустил на самотёк. И в любом случае, он не сможет им уделять должного внимания. — «Тогда к чему такой неоправданный риск»?

— Ну, Захар, теперь вся надежда на тебя. — Напоследок инструктировал друга Гаврилов. — Провизии медикаментов у нас достаточно, даже с запасом. Время не очень спокойное, так что семьи везём аккуратно — со всеми предосторожностями. Ну, не мне тебя учить….

— Господин полковник! — Прерывает инструктаж, подбежавший посыльный из штаба. — Господин полковник! Вам срочное сообщение из Берберовки!

— Слушаю тебя боец. — Юрий повернулся и козырнул немного запыхавшемуся солдату. — Только не кричи, а говори спокойно — а то, не всем ещё слышно, особо в Стамбуле.

Служивый в первую секунду немного смутился, затем вытянулся по стойке смирно и уже тихим голосом доложил:

— Вам сообщение — «в Берберовку пришёл приказ, быть готовыми в любой момент выдвигаться для подавления бунта. Старший брат Петра Алексеевича, совсем плох». Так же передали, что вам желательно как можно скорее оказаться в расположении вашего полка.

— Спасибо братец, свободен, можешь идти.

— Вот так-то, Захар батькович. — Юрий снова вернулся к разговору с Зенауи и похлопал друга по плечу. — Ответственность за этот караван, полностью ложится на тебя, а я….

— Ну, здравствуй князь, что хорошего скажешь? — Царь, по обыкновению находящийся в доме у Лефорта, небрежно приветствовал воеводу. — Чем ты меня порадуешь?

Старый служака хоть и считал себя человеком, которого трудно хоть чем-то удивить, но всё равно был немного сконфужен тем, что увидел. На коленях самодержца сидела молодая прелестница, чью грудь, он не перестал ласкать даже при появлении своего вассала. Как впрочем, и она, — не замечала вошедшего посетителя.

— Государь, дело важное… — и недвусмысленно, указал взглядом на девицу.

Пётр, хмыкнув, обратился к блуднице:

— Ну что, фрау Елена, поди, пока, с Анной пообщайся. Не мешай мужам их дела вести. — И резко перейдя на строгий тон. — Да не забудь все двери за собой закрыть. Живо!

Царская фаворитка (явно жительница слободы), от неожиданности вздрогнула, но поднялась с царских колен с нарочитой неторопливостью, не спеша, оправив свою одежду, пошла на выход.

— Ух, хороша чертовка! — Не удержался от реплики царь, с восхищением глядя ей в след.

— Ой, не время сейчас надёжа царь, блуду то предаваться. — С укором заговорил воевода.

— Одно другому не мешает Михаил Григорьевич: так что сказывай, какие вести принёс? — От былой Петровой бесшабашности не осталось и следа.

Бывалый вояка, немного покосившись на закрытую дверь, заговорил, стоя перед самодержцем:

— Бояре сказывают, что везде отправили гонцов, с известием об учинённой Смирновым измене, которую тот устроил по сговору со шведами. Что согласился подтвердить и дядька вашего брата — соправителя Прозоровский. Также, по вашему указу, арестованы все полковники, которые своими действиями вызвали недовольство своих стрельцов. Полк, от которого можно ждать неприятностей, отправлен на Дон. Также, во все стрелецкие полки отправлено жалование, и средства на пошив формы и закупку вооружения. Все воины, оповещены о нависшей угрозе нападения со стороны шведов. Так что, единый враг, сейчас нам только на руку. Новодевичий монастырь, в полной изоляции, а князь Голицын, на время, тайно вывезен из села Пинега. Так что большого бунта, скорее всего, удалось избежать.

— Это хорошо, Дай то бог, чтобы у нас всё получилось. А тем, кто спровоцирует стрелецкий мятеж, самолично буду головы рубать. Как впрочем, и всем его участникам, если таковой будет иметь место. Мои гвардейцы и полки иноземного строя, готовы к любому развитию событий.

— Надёжа государь, дозвольте совет вам дать. — Григорьевич покорно склонил голову, ожидая ответа.

— Говори.

От хороших вестей, царь прибывал в хорошем расположении духа. И позволил себе немного фамильярный тон в общении со стоявшим перед ним воеводой.

— Пётр Алексеевич, не ходили бы вы пока на слободу, нечего народ лишний раз гневить.

— А вот это уже, не их холопье дело…!

Горн играл сигнал общего построения, из казарм выбегали солдаты и сразу строились поротно. После беглой проверки личного состава, все организованно выдвигались на плац. Где на трибуне, в окружении штабных офицеров, их уже ожидал командир полка. Он стоял, спокойно поглядывая на карманные часы (их изготавливали в Ростове на Дону и по требованию Гаврилова, выдавали всем офицерам). И судя по его реакции, был удовлетворён действиями подчинённых, уложившихся в установленные им нормативы.