Отныне я – странник - Виталий Гавряев

— К несчастью нет. Я не смог догнать посланцев Чарльза. Чьей задачей было убедить представителей двора Карла XI том, что Россия ведёт компанию по подготовке войны со Швецией. И что ты государь, желаешь вернуть исконно русские земли на Балтике заодно присоединить к России Левонию с Эстляндией. Для этих целей ты уже ведёшь переговоры с группой лиц и их предводитель Иоганн Рейнгольд фон Паткуль. А для убедительности этих утверждений, им передали некоторые образцы нашего нового вооружения.

— Что?! Ты хоть понимаешь, чем это грозит?! — Царь буквально «кипел от ярости» охватившей её.

— Да государь. Именно поэтому, прошу твоего дозволения на определённую свободу моих действий и твоей поддержки в этих делах. Нам нельзя сейчас проиграть не одного боя. — Народ любит победителей.

— Денег не дам!

— Государь всё буду делать за свой счёт. Мне только нужны ещё люди для скорейшего восстановления разрушенного и закупки за рубежом железа, также за мой счёт.

— Но, только всё делаешь под моим, личным контролем, а то, слишком мягко стелешь….

— Спасибо Брайан, ты настоящий друг. Но оставь меня одного, я хочу побыть с моими мальчиками наедине.

Проговорил после длительного молчания начинающий лысеть джентльмен. Он стоял со своим другом возле родового склепа. И, несмотря на прекрасную, солнечную погоду, крепыш ёжился — как будто ему было зябко.

— Этот ангел скорби, должен охранять покой усопших. — Вильям рассеянно показал на вход в усыпальницу, над которым, скорбно склонили головы два ангела. — А два моих сына, никогда не будут здесь покоиться. Только две таблички с их именами и всё….

— Крепись друг мой, самое тяжкое, это хоронить своих детей. — Долговязый, седой мужчина приблизился к резко постаревшему товарищу и тронул его за плечо.

Тот немного встрепенулся, приосанился, но голосом полным безнадёжной тоски заговорил:

— Здесь ты не прав. Когда у тебя есть ещё дети, это одно. Есть утешение, что ты в этом мире не один. А теперь, нет ни какой надежды на продление рода, я даже не знаю, есть ли у Чарльза бастарды и где их искать… А ведь я так мечтал понянчить внуков. Давно надо было его женить. А теперь… — Вильям помолчал, а затем более уверенно заговорил. — Я уверен, что это московиты его убили — в отместку за то, что он им устроил. Они хоть и варвары, но не дураки…

— Я понимаю, что это слабое утешение, но твой сын сам отомстил своим убийцам. — Проговорил, пытаясь утешить друга, сухопарый джентльмен. — Как мне стало известно, Шведы скоро нападут на Россию. И это достигнуто стараниями Чарльза. А затем, им в спину ударит Османская Империя, и я в свою очередь сделаю всё от меня зависящее, чтобы оно так и было….

В Малиновке, несмотря на то, что руины от сгоревших цехов уже успели разобрать, картина всё равно была удручающей. Всё оборудование во время пожара пришло в полную негодность, и максимум на что годилось, как только на металлолом. Повсюду стояли треснутые или поведённые станины покрытые окалиной и местами даже начавшейся коррозией. Это были остовы станков, которые ещё не успели увести на переплавку. И на фоне всей этой разрухи, была только одна небольшая радость, секретный — подземный цех не пострадал. Теперь в нём работало пять учеников Жан-Поля и Лео, которые начали делать первые детали для будущих станков оружейного цеха. Благо техническая постройка, обеспечивавшая все нужды цеха, стояла в стороне от посторонних глаз и была нетронута нанятыми вандалами. Тем временем, на местах, освобождённых от завалов, согнанные отовсюду рабочие, возводили новые стены производственных корпусов, только на сей раз их делали из камня. Его везли отовсюду, с Ростова на Дону, с Тулы, и с местного заводика. И всеми этими работами «заправлял» Леонид, он же Лео. Где уговорами, где личным промером, а где и угрозами, заставляя ускорять темп проводимых работ.

В Букове картина была не намного лучше, те же разбираемые руины и кучи оплавившегося медного лома. Иванов Борис Самуилович (Билли) ещё не успел, как следует оправиться от полученного ранения. Но, не смотря на возражения врачей, контролировал ход работ, постоянно передвигаясь по стройке. Ходил он, перекосившись на левую сторону, опираясь на трость и часто останавливаясь для передышки. Но, несмотря на это, повсюду — то тут, то там слышался его голос, подбадривающий строителей и подсобных рабочих. Но чаще всего его можно было увидеть у стеклодувов. Где мастера под его контролем выдували разные хитроумные склянки, о назначении которых знал лишь только он один. Стеклодувы тихо роптали и даже немного побаивались, уж слишком часто он нещадно браковал их работу, требуя переделать то, что им казалось идеальной поделкой. И как не убояться этого господаря, когда его постоянно сопровождали трое суровых, вооружённых солдат, одного взгляда которых, хватало для того чтобы душа ушла в пятки. Мастера меж собой поговаривали: — «в силу важности боярина Бориса Самуиловича, охрану то, к нему приставил сам царь. — Во избежание повторного покушения».

В полку расположенном в Берберовке тоже наступили неспокойные дни. Солдаты только что привыкшие к нагрузкам, по возвращению в часть её командира, снова почувствовали себя новобранцами. Вечерами, еле доползая до пастелей, все тихо роптали:

— Как вернулся этот полковник, нам совсем житья не стало …, совсем загонял ирод…, креста на нём нет окаянном….

Но вскоре всё стихло, бойцы, возвращаясь в казармы, едва раздевшись, «падали» на кровати и мгновенно засыпали. И лишь немногие находили в себе силы подискутировать меж собой, «перемывая командиру кости», но вскоре и они проваливались в глубокий сон. Тем временем в небольшом доме, у виновника этих бед, по ночам собиралась таинственная троица и планировала дальнейшие действия полка.

— Мелес, Ваня, ты отбери среди своих воинов десятка три человек, желательно тех, кто умеет плотничать. Пора нам создавать своё инженерное подразделение. — Гаврилов устало посмотрел на своего старого боевого друга. — Тем более, у тебя уже есть неплохой опыт в строительстве. А свою роту, передай своему заму — Силантию Понедько. Он парень толковый, я его с Дона заприметил. На все эти дела, даю вам неделю. Далее, в течении трёх недель прибудут новые рекруты. Пополним ими все подразделения до полного состава, а инженерно-сапёрное, доукомплектуем до роты.

Сидящий за столом молодой темнокожий мужчина кивнул. Но, даже при слабом освещении одинокой свечи, стоящей на небольшом столе с белой скатертью, были видно, какие усилия он прилагает в борьбе с накопившейся усталостью.

— Хорошо командир, сделаю всё в лучшем виде.