Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На белом свете, Гудбранд, и правда изменилось кое-что важное… Логи, переведи. – Свенельд продолжал говорить на языке руси, делая остановки, чтобы Логи перевел для Толмака. – И не воля Олава, скажу тебе, тому причиной. Хакан-бек разорвал наш мирный договор, потому что увидел нашу силу и испугался ее. Прежний уклад рухнул, теперь будет выстроен новый. У Мерямаа есть возможность сильно разбогатеть. Олав не лишит вас вашей доли прибылей, но для этого ему нужна уверенность, что вы на нашей стороне и не примете как друзей наших врагов – хазар. А нынешней зимой я сам видел, как они лили вам в уши свой яд, а вы охотно глотали и повторяли за ними те изменнические речи.
– Мы не глотаем ушами, – бросил Толмак. – Мы не позволим другим пользоваться выгодами нашей земли и еще в придачу собирать с нас дань. Это несправедливо, наши боги такого не стерпят!
– Без помощи Олава никаких выгод не будет. У одной мери, без нас, не получится проложить безопасный путь до Булгара и заключить с Алмас-каном выгодный и справедливый договор. За такие договора ведутся войны, как это пришлось делать Хельги Хитрому с греками. Без нас вы сможете разве что продавать своих куниц тем хазарским купцам, которые проберутся к вам сюда, а они будут грабить вас, давая меньше, чем даем мы.
– Мы не уступим те права, которые принадлежат нам. Если Олав откажется от нашей дани, то мы позволим вам ходить через Мерямаа на восток.
– Если вы попытаетесь ему помешать, нам придется силой проложить путь через Мерямаа. Видят боги, ни Олав, ни я этого не хотел бы. Вы не оставляете нам выбора.
– Не забудь, что дочь Дага живет в Арки-Вареже, – вставил Гудбранд.
– Никого из родичей Дага в нашем войске нет, передайте это Тойсару, – ответил Свенельд, изо всех сил стараясь не показать, как задевает его это напоминание об Арнэйд. – Даг исполняет обязательства, которые брал на себя, когда выдавал дочь. А еще напомните, что одна твоя сестра, Толмак, живет в Силверволле, а вторая – в Хольмгарде.
– Если меряне увидят вас возле Арки-Варежа, их справедливый гнев может обрушиться на тех людей вашей крови, кто окажется среди них! Помни об этом! Они уже были бы мертвы, но пока я защищаю их, показывая, что русы – на стороне мери.
– Толмак, имей в виду и всем расскажи. – Свенельд глубоко вздохнул. – Если с Даговой дочерью что-то случится, мы перебьем всех женщин Арки-Варежа. Я не хотел бы этого, но я это сделаю, клянусь! – Он вытянул из-за спины висевший на плечевой перевязи Страж Валькирии и приложил золоченую рукоять ко лбу и глазам. – И племя ваше закончится – рожать новых мерян будет некому.
– Сначала попадите туда. Вам придется сперва перебить всех мужчин.
Свенельд слегка развел руками: дескать, а как же?
– Нас больше, чем вас, и люди подходят каждый день, – добавил Толмак.
– Мы не ищем легких побед. Толмак, – дружелюбно, как мог убедительно обратился к свойственнику Свенельд, – ты же знаешь, каковы наши силы. Мы же раздавим вас. Ты это понимаешь? Тойсар это понимает? Он разумный и миролюбивый человек. Мы понимаем, что он раздоров не хотел, потому и взял за себя Дагову дочь. Остановитесь, еще не поздно. Позвольте Эйрику конунгу остаться здесь, и в Мерямаа будет мир, выгодный для всех.
– Мой отец не правит мерей так, как Олав правит русами. – Толмак покачал головой. – Что он мог сделать, он сделал весной, и мы уже все уладили. Но Олав сам все порушил, прислав этих людей, – он кивнул на Эйрика. – Если отец сейчас станет отговаривать людей дать вам отпор, его сметут и его место займет Пагай или Коныш. И все пойдет дальше так, как идет сейчас. А Дагова дочь неизбежно погибнет.
На несколько мгновений повисло молчание, перебиваемое обычными звуками большого воинского стана.
– Так что, Толмак, не договорились?
– Нет, Севендей. – Толмак поднялся на ноги. – Не договорились.
– Я так понял, ничего нового они не сказали? – спросил Эйрик.
Впервые услышав его низкий голос, оба посла невольно вздрогнули от неожиданности и взглянули на него с таким потрясением, будто заговорил дубовый идол.
– Нет. – Свенельд мотнул головой.
– Они готовы к битве?
– Готовы! – дерзко ответил Гудбранд.
– Я не заставлю долго меня ждать, – благожелательно ответил Эйрик и неспешно поднялся, давая возможность оценить его рост и вынуждая собеседников поднимать глаза все выше и выше. – Копье войны у меня в руках, и пусть Один отдаст победу достойному.
* * *
– Твоего отца и братьев нет в том войске. Даг соблюдает обеты, которые дал мне на нашей свадьбе, – сказал Тойсар в тот же день, когда послы ездили к Эйрику. И не успела Арнэйд ощутить себя совершенно одинокой перед лицом беды, как он добавил: – Так сказал Севендей.
– А Севендей там есть?
– Да. Толмак с ним говорил. Только не спросил, собирается ли сам Севендей биться против меня, когда я тесть его родного брата, – с горечью добавил Тойсар.
Этот краткий разговор несколько рассеял мрак на сердце Арнэйд. Свенельд был для Тойсара братом зятя, а с Арнэйд его не связывало ничего, однако только о нем она и думала как о своей надежде выжить. Даже если жители Арки-Варежа не причинят ей вреда, что будет, когда сюда ворвутся люди Эйрика? Они ведь ее не знают, а по виду она ничем не отличается от женщин мери. В кровавой горячке боя варяги зарубят ее заодно со всеми, и родство с Дагом не поможет…
Это было вчера. Сегодня Арнэйд с рассвета занималась обычными делами – делала ежедневный сыр из молока утреннего удоя. Здесь, в кудо, ей часто казалось, что кто-то наблюдает за нею из темного угла, и она знала, кто это. Ава Кастан. Та, что до нее много лет хозяйничала у этого очага. Вон стоят у стены большие берестяные ленгежи – под ними Кастан четыре года назад зарыла рубаху Арнора со связанными рукавами, думая, что это рубашка Свенельда и что его волю она сковала своей ворожбой. Недавно Алдыви показала ей это место. Не так чтобы Арнэйд пугал молчаливый пристальный взгляд покойницы, но она чувствовала неловкость от мысли, что заняла ее место. Торжества не было – она ведь не стремилась сюда, и ее заставили жить жизнью Кастан, все равно что донашивать ее старую одежду…
И напрасно. От раздора это не уберегло. Арнэйд не могла отделаться от мысли, что Кастан с того света как-то причастна к этому. Может, услышала ее угрозы – насчет дохлого пса в могилу. И вынудила влезть в ее шкуру, доживать ее недожитую жизнь. Теперь ей предстоит…
Но что предстоит – Арнэйд не знала. Не могла представить никакого своего будущего здесь.
* * *
– Они пришли.
Арнэйд вздрогнула, услышав голос мужа – главного наследства, полученного от Кастан.
– Высаживаются из лодок, – продолжал Тойсар, когда она обернулась к нему. – Мы выходим в поле. Оставайся здесь. Запри дверь покрепче и никому не отворяй. Даже родичам. Пока я не приду за тобой или… пока эту дверь не выломают.
Арнэйд молчала, ощущая полную растерянность перед опасностью. Будущее, которого она не умела вообразить, вдруг оказалось урезано до одного этого утра…
– Ты хорошая женщина, Аркей! – Тойсар положил руку ей на плечо. Вид у него был усталый, под глазами набухли мешки, морщинки на лице стали заметнее. – Мы оба сделали что могли, нам будет нечего стыдиться, когда мы предстанем перед своими дедами, но воля богов сильнее усилий смертных.
Именно Тойсар уже много лет отвечал за то, чтобы правильно разгадать волю богов и добиться от сынов Мерямаа ее исполнения. И это второе порой бывало не менее трудным делом, чем первое.
– Ати, можно, мы тоже здесь останемся? – жалобно спросила Илчиви.
Вокруг них собрались женщины: Алдыви, обе невестки со своими младенцами, Талвий, Тойсаровы служанки.
– Да, оставайтесь здесь и не выходите за дверь. И запомните – если боги отдадут победу нам, то от Аркей не будет вреда. А если в этот дом придут русы, она спасет вас от гибели. Оберегайте ее. Не знаю, смогу ли объяснить это остальным, но вы, мои дочери, не нарушите мою волю. Да защитит вас Юмалан-Ава!
Тойсар по очереди обнял Арнэйд, дочь и невесток, потом ушел. Запирая дверь, Арнэйд ощущала в груди острое и болезненное чувство. Нет, она не думала,
