Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

— На Венеру тоже, — согласился Оскар.

Наконец он заметил место, которое они искали, — автоматическую прачечную, скрытую в узком коридоре рядом с залом ожидания для эмигрантов. Ждать пришлось довольно долго, но они получили безупречно выстиранный и отглаженный комбинезон, завернутый в аккуратный пакет. Поскольку прачечная находилась на космической станции «Терра», стоимость услуг здесь была просто астрономической. Мэтт уныло подсчитал, сколько у него осталось денег.

— А, тратить так тратить, — решил он в конце концов и купил на оставшуюся мелочь фунт вишен в шоколаде.

После этого они поспешили обратно. Текс весь измучался, пока приятелей не было, а когда они наконец вернулись, почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Увидев такое, Мэтт в приступе щедрости отдал все конфеты Тексу.

— Это тебе подарок, чудовище ты несчастное.

Текс буквально растаял от чувств; впрочем, чувства — чувствами, а конфеты и любые другие подарки делились, по древней традиции, между всеми кадетами, живущими вместе в каюте.

— А теперь быстренько одевайся. Скутер отправляется через тридцать две минуты.

За семь минут до отлета одетые в скафандры друзья были уже в помещении шлюза. Текс прижимал локтем коробку с конфетами.

Перелет к «Рэндольфу» прошел без приключений, если не считать маленького происшествия: Мэтт не догадался спросить в магазине конфеты в герметической упаковке. Еще перед тем как Текс пристегнулся к ферме скутера, коробка раздулась. К тому моменту, когда катер состыковался с «Рэндольфом», вся передняя и левая сторона его космического костюма оказалась покрыта пенящейся липкой массой: вишневый сок, сироп и коричневый шоколад.

Шоколадные конфеты с жидкой начинкой закипели и расширились в пустоте безвоздушного пространства. Текс собрался было выбросить ставшую бесполезной коробку, но старший кадет, пристегнутый к ферме рядом, напомнил ему, как сурово наказывают любого, кто засоряет мусором пространство, в котором постоянно летают пассажирские и транспортные корабли. Кадет, отвечающий за порядок в ангаре, брезгливо посмотрел на испачканный скафандр Текса.

— Почему вы не сунули коробку внутрь скафандра? — недоуменно спросил он.

— Как-то не пришло в голову, сэр.

— Хм-м! Надеюсь, в следующий раз это придет вам в голову. Зайдите к вахтенному офицеру и сообщите о моем замечании за «вопиющую неопрятность при ношении формы». И не забудьте как следует вычистить скафандр.

— Есть, сэр.

Когда они вернулись в каюту, Пит их уже ждал. Он вышел навстречу из своей комнатушки.

— Ну, как повеселились? Жалко, что я был на дежурстве и с вами не полетел.

— Не расстраивайся, ты мало что потерял, — успокоил его Оскар.

Текс посмотрел на друзей виноватым взглядом.

— Ребята, простите. Первое увольнение, и так все вышло.

— Ничего страшного, — успокоил его Оскар. — Станция «Терра» и через месяц никуда не денется.

— Это точно, — согласился Мэтт. — Слушай, Текс, только честно. В твоей жизни это был первый коктейль, да?

— Да, — покраснел Текс. — Все родные у меня трезвенники, если не считать дяди Боди.

— Забудь ты про дядю Боди. Если я еще раз увижу тебя с коктейлем, тут же бутылкой и ухлопаю.

— Мэтт, может, хватит?

Оскар с сомнением посмотрел на Мэтта:

— Ты уж полегче с такими заявочками, приятель. А с тобой что, такое быть не могло?

— Могло, конечно. Черт его знает, может, когда и вам придется тащить меня под руки, и я узнаю, как чувствуют себя пьяные. Но уж в общественном месте — это нет.

— Заметано.

— Слушайте, — спросил Пит, — а что вообще происходит? О чем это вы?

9. ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА

Жизнь на борту «Рэндольфа» носила странный отпечаток «вневременности»: невозможно было следить за проходящими днями. На борту учебного корабля не менялась погода, да и время года постоянно казалось одним и тем же. Даже деление суток на «ночь» и «день» было произвольным и постоянно нарушалось ночными вахтами и занятиями в лабораториях: они проводились в любое время, чтобы до предела использовать ограниченные возможности. Кормили кадетов через каждые шесть часов круглые сутки, и в час «ночи» столовая была обычно наполнена не меньше, чем в семь «утра».

Мэтт научился спать всякий раз, когда выдавалась возможность; и «дни» быстро шли один за другим. Ему казалось, что никогда не хватает времени на то, что необходимо сделать. Математика и связанные с ней предметы, особенно астрогация и ядерная физика, превратились для Мэтта в настоящее пугало; он замечал, что по сути дела ему приходилось заниматься прикладной математикой еще до того, как он овладел основами ее теории.

Перед тем как стать кадетом, Мэтт считал, что довольно хорошо разбирается в математике, да так, наверно, оно и было — если судить обычными мерками. До этого он никогда не задумывался, что значит оказаться одним из членов группы молодых людей, где каждый необычайно хорошо понимает язык науки. Мэтт обратился за помощью, чтобы изучить предмет еще лучше, и работал теперь больше, чем когда-либо в жизни. Но дополнительные усилия помогли ему лишь избегать провалов, не больше.

Невозможно постоянно себя подгонять, заставлять работать и при этом не надломиться. Единственное, что Мэтта спасало, не давая переступить за опасную грань, — это его окружение.

Коридор номер пять на палубе «А» — именно здесь находилась каюта, где жили Мэтт и его друзья, — получил название «Свинячьего закоулка». Он прославился бесшабашностью своих обитателей еще до того, как здесь поселился Текс. А уж у Текса на этот счет способностей было хоть отбавляй.

В настоящее время в «мэрах Свинячьего закоулка» ходил кадет, по имени Билл Аренса, который уже заканчивал Академию. Талантлив он был необыкновенно, усваивал любую учебную кассету после первого же просмотра, и все-таки пребывание его на «Рэндольфе» затянулось намного дольше обычного. Объяснялось это огромным количеством набранных Биллом штрафных очков.

Однажды вечером, после ужина, Мэтт и Текс заперлись у себя в каюте, чтобы на пару поупражняться в музыке. Мэтт вооружился гребешком и полоской тонкой бумаги, а Текс взялся за губную гармошку. И тут же из коридора донесся вопль:

— Быстро открывай дверь! Эй там, молодняк, а ну выходите в коридор!

Повторного приглашения Текс и Мэтт дожидаться не стали. Мэр Свинячьего закоулка внимательно на них посмотрел.

— Следов крови не наблюдается, — сказал он, закончив осмотр. — А я вроде бы слышал — нет, точно, я слышал, — что в каюте кого-то режут. Давайте берите свои дуделки и за мной.