Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

Действия пилота также записывались, поэтому после тренировок каждый кадет мог сравнить свои действия с маневрами пилота и узнать таким образом, как следовало ему поступать. Всему, чему группа могла научиться на «Рэндольфе» на практических занятиях и во время перелетов на станцию «Терра», — группа уже научилась. Теперь ей требовалось пройти более рискованные маневры у настоящей планеты. Двухдневный перелет с «Рэндольфа» на Лунную базу был совершен на той же самой «Трясучке» в условиях, мало чем отличающихся от полетов переселенцев на другие миры.

Лунных колоний ни Мэтт, ни кто другой из его группы так и не посмотрели — в увольнение их не отпустили ни разу. Они разместились в подземных казармах на Лунной базе и каждое утро отправлялись на космодром для тренировок в искусстве посадки; тренировки проводились сначала в учебных контрольных рубках «Трясучки», а затем в рубках ракетных кораблей А-6, оборудованных двойным управлением. Уже в конце первой недели Мэтт совершил свой первый самостоятельный полет и посадку.

У него оказалось природное чувство настоящего пилота, а такому любой корабль повинуется.

Пилотировать ракетный корабль для Мэтта было так же просто, как сложно делать астрогационные расчеты. Оставшиеся дни он был практически свободен. Он осмотрел базу и совершил прогулку в скафандре по выжженной поверхности Луны. Всех кадетов разместили в одном углу в казарме космических пехотинцев. От нечего делать Мэтт смотрел, как они живут, и болтал с сержантами и капралами.

Больше всего ему в них понравились четкость и дисциплина и какая-то небрежная самоуверенность. Во всей Системе нет зрелища внушительней, чем сержант — ветеран космической пехоты в парадной форме с нашивками, знаками отличия и сединой на висках. А как эта седина сочетается со сверкающим изображением солнца у него на груди! Мэтт чувствовал себя едва ли не оборванцем в своем простеньком, невзрачном и без знаков отличия комбинезоне.

Ему нравилось наблюдать за их частыми парадными смотрами.

Сначала Мэтту казалось странным, что на их поверках не слышно фамилий знаменитой четверки — Далквиста, Риверы, Мартина и Уилера, но у космической пехоты свои ритуалы, и ритуалов этих более чем достаточно.

Своего намерения во что бы то ни стало овладеть астрогацией Мэтт не оставил — он привез на Лунную базу учебник и ежедневно, как только выдавалась свободная минута, прорабатывал за задачей задачу. Как-то раз он сел за одну из них. Особой охоты не было. Задача была такая. Дано: вылет с орбиты Деймоса, спутника Марса, не раньше 12.00 по Гринвичу 15 мая 2087; топливо — химическое; скорость выброса газов — 10 тысяч метров в секунду; место назначения — надстратосферная орбита вокруг Венеры. Требуется: рассчитать орбиты, на которых 1) расход топлива минимальный и 2) минимальный период обращения, а также определить массовые отношения времени вылета и прибытия для каждой из орбит. Подготовить полетный план и наметить контрольные точки, вычислив для них все необходимые данные, используя при этом звезды второй величины или более яркие.

Вопросы: можно ли сберечь время и топливо, пролетев рядом с планетной парой «Терра — Луна», и получить от их гравитационного поля дополнительное ускорение? Предвидится ли пересечение метеоритных потоков и какие меры по уклонению от столкновения с метеоритами следует предпринять? Все ответы должны соответствовать правилам космических полетов, а также принципам космической баллистики.

Без компьютера с такой задачей помучаешься. И все же Мэтт мог подготовить нужные уравнения и затем, если повезет, уговорить офицера, руководящего вычислительным центром Лунной базы, разрешить ему попользоваться баллистическим интегратором. Мэтт принялся за работу.

Он так увлекся, что даже не услышал пронзительных звуков горна — сигнала смены караула. Он сидел, с головой уйдя в предварительные расчеты, когда вновь послышалась песня горна — на этот раз на поверку. Почему-то этот второй сигнал полностью перепутал все его ученые мысли.

«Задачка, чтоб ее! — подумал Мэтт. — И для чего в учебниках бывает такая дурость? Когда это патруль связывался с химическим топливом и наиболее экономичными орбитами? Ерунда это все — ерунда для коммерческого флота». Мэтт встал и пошел из комнаты. А через пару минут он уже наблюдал, как караул космической пехоты выстраивается в главном зале под казармами. Когда оркестр грянул марш «Пока не остынут солнца и не потемнеет небо…», у Мэтта перехватило дыхание.

Он остановился у караульного помещения: не хотелось идти к себе, к своей математике. Новый начальник караула оказался знакомым Мэтта — старший сержант Маклеод.

— Заходите, молодой человек, садитесь. Вы, кажется, наблюдали смену караула?

— Да. Здорово!

— Согласен. Служу в пехоте вот уже двадцать лет, и всякий раз сердце не нарадуется, как будто снова молодой. Ну, как жизнь? Все трудитесь?

Мэтт смущенно улыбнулся:

— Сделал себе передых. Вообще-то нужно заниматься астрогацией, но она у меня вот уже где сидит.

— Что правда, то правда. И у меня от цифр в голове треск.

Мэтт подумал, что старый сержант поймет: очень ему хотелось поделиться — столько на душе накопилось. Маклеод слушал, кивал, сочувствовал.

— Знаете, мистер Додсон, — сказал сержант, — вижу, не очень вам нравится эта ученая заумь. А может, бросить все это, а?

— То есть как — бросить?

— Вам космическая пехота нравится?

— Да.

— Так и займитесь настоящим делом. Мужским. Юноша вы крепкий, здоровый. Образованный. Да через год я буду в струнку перед вами стоять. Как вы об этом — думали?

— По-честному, не думал.

— Так подумайте, еще не поздно. Вы, я вижу, любите больше действовать, а такому с профессорами трудно ужиться; это мы так Патруль называем — профессора.

— Да, я слышал.

— Слышали, да? Мы служим профессорам, это верно, но войска-то у нас разные. Мы… да что это я, вы сами все видели. Подумайте, в общем.

Мэтт сильно думал над словами сержанта, думал, мучался, и когда вернулся на «Рэндольф», та задачка о перелете с Марса на Венеру так и осталась нерешенной.

Несмотря на то что прошло порядочно времени, проще задача не стала, да и другие, куда более сложные, проще почему-то не делались — а виной были мысли, которые ели Мэтта. Ему казалось все ясней и ясней, что совсем не обязательно изводить себя высшей математикой — космонавтом он станет и без того. В мыслях Мэтт уже щеголял перед всеми в форме космических пехотинцев, яркой, словно фазаний хвост. Наконец, он надумал идти за советом к лейтенанту Вонгу.