Дары смерти (перевод Snitch) - Джоанн Роулинг

Гарри и гоблин оценивающе смотрели друг на друга. Шрам Гарри всё так же кололо. Ему хотелось поскорее закончить этот разговор с Рукрюком, но в то же время он боялся сделать неверный шаг. Пока он пытался сообразить, как лучше приступить к своей просьбе, гоблин нарушил молчание.

— Ты похоронил эльфа, — проговорил он с неожиданной враждебностью. — Я смотрел из окна соседней спальни.

— Да, — подтвердил Гарри.

Рукрюк посмотрел на него краем своих раскосых чёрных глаз.

— Ты необычный волшебник, Гарри Поттер.

— В каком смысле? — спросил Гарри, рассеянно потирая свой шрам.

— Ты копал могилу.

— И что?

Рукрюк не отвечал. Гарри подозревал, что тот, пожалуй, насмехается над ним за то, что он действовал как маггл, но ему было всё равно, одобряет Рукрюк могилу Добби или нет. Он собирался с силами, чтобы приступить к делу.

— Рукрюк, я хотел попросить…

— И ты спас гоблина.

— То есть?

— Ты перенёс меня сюда. Спас меня.

— Вы же об этом не жалеете, как я понимаю? — с лёгким раздражением произнёс Гарри.

— Нет, Гарри Поттер, — ответил Рукрюк и начал накручивать на палец свою тоненькую чёрную бородку, — но ты очень странный волшебник.

— Понятно, — сказал Гарри. — В общем, мне нужна кое-какая помощь, Рукрюк, и помочь мне можете вы.

Гоблин не сделал никакого ободряющего знака, только продолжал, хмурясь, глядеть на Гарри, как будто никогда раньше не видел ничего подобного.

— Мне нужно проникнуть в одно хранилище в "Гринготтсе".

Гарри вовсе не хотел выразиться так прямо: слова вырвались сами, когда боль пронзила его шрам-молнию, и он снова увидел очертания Хогвартса. Он надёжно закрыл своё сознание: сначала ему нужно обсудить дело с Рукрюком. Рон и Гермиона уставились на Гарри с таким видом, будто он сошёл с ума.

— Гарри… — начала Гермиона, но Рукрюк прервал её.

— Проникнуть в хранилище "Гринготтса"? — повторил гоблин и слегка поморщился, передвинувшись на кровати. — Это невозможно.

— Неправда, — возразил Рон. — Такое уже бывало.

— Ну да, — подхватил Гарри. — В тот день, когда мы с вами впервые познакомились, Рукрюк. В мой день рождения, семь лет назад.

— Хранилище, о котором ты говоришь, в тот день было пусто, — огрызнулся гоблин, и Гарри понял, что хотя Рукрюк и оставил "Гринготтс", но его оскорбляла сама мысль о том, что можно преодолеть его защиту. — Оно почти не охранялось.

— Ну, а то хранилище, куда нам надо попасть, не пустое, и, думаю, охраняется как следует, — сказал Гарри. — Оно принадлежит Лестранжам.

Он видел, как ошеломлённо переглянулись Рон и Гермиона, но он ещё успеет всё им объяснить после того, как Рукрюк даст ответ.

— Вам не на что надеяться, — решительно произнёс Рукрюк. — Абсолютно не на что. Если ищешь под землёй клад, что вовсе не был твой…

— Бойся тех… — да-да, я помню, — отозвался Гарри. — Но я не собираюсь добывать никаких сокровищ для себя, я не хочу ничего для собственной выгоды. Вы можете в это поверить?

Гоблин искоса посмотрел на Гарри, и шрам-молнию на лбу опять начало покалывать, но он не обращал на это внимания, отказываясь принимать боль и то, к чему она его приглашала.

— Если и есть такой волшебник, о ком я поверю, что он не ищет личной выгоды, — заговорил наконец Рукрюк, — то это ты, Гарри Поттер. Гоблины и эльфы не привыкли видеть защиту и уважение, какое ты выказал сегодня ночью. Не от палочконосцев.

— Палочконосцы, — повторил Гарри. Слово странно резало слух, в шраме кололо, и Вольдеморт обратил свои мысли к северу, и Гарри не терпелось расспросить Олливандера, который находился в соседней комнате.

— Право носить волшебную палочку, — тихо проговорил гоблин, — давным-давно оспаривалось между волшебниками и гоблинами.

— Так ведь гоблины могут колдовать и без палочек, — вмешался Рон.

— Это не имеет значения! Волшебники не желают делиться секретами мастерства изготовления палочек с другими магическими существами, они лишают нас возможности развивать наши силы!

— Ну и что, гоблины тоже не делятся своей магией! — заявил Рон. — Вы нам не рассказываете свои способы делать мечи и броню. Гоблины умеют обрабатывать металл так, как волшебники никогда…

— Это неважно, — произнёс Гарри, заметив краску, проступившую на лице Рукрюка. — Сейчас речь не идёт о соперничестве волшебников с гоблинами или какими-то ещё магическими существами…

Рукрюк издал злобный смешок.

— Да нет, речь идёт об этом, именно об этом! По мере того, как Тёмный Лорд становится сильнее, ваша раса всё прочнее утверждает своё превосходство над моей! "Гринготтс" попадает под власть волшебников, домашних эльфов истребляют, и разве кто-нибудь из палочконосцев станет возражать?

— Мы! — воскликнула Гермиона. Она выпрямилась в кресле, её глаза сверкали. — Мы возражаем! И меня преследуют, Рукрюк, точно так же, как всякого гоблина или эльфа! Я грязнокровка!

— Не называй себя… — пробормотал Рон.

— А почему нет? — отозвалась Гермиона. — Я грязнокровка и горжусь этим! При этой новой власти моё положение не выше, чем у вас, Рукрюк! Там, у Малфоев выбрали для пытки именно меня!

При этих словах она оттянула в сторону ворот халата, показав тонкий порез, который нанесла ей Беллатрикс, алой чертой пересекавший её горло.

— Вы знали, что это Гарри сделал Добби свободным? — спросила она. — Вы знали, что мы много лет стремились освободить эльфов? (Рон неловко заёрзал на подлокотнике Гермиониного кресла). Мы ничуть не меньше вас хотим победы над Сами-Знаете-Кем, Рукрюк!

Гоблин уставился на Гермиону с тем же любопытством, какое он до этого проявил к Гарри.

— Что вам нужно в хранилище Лестранжей? — внезапно спросил он. — Меч, который там лежит — подделка. Этот настоящий, — он по очереди переводил взгляд на каждого из них. — Думаю, вы это и так знали. Там вы попросили меня солгать ради вас.

— Но ведь в хранилище лежит не только фальшивый меч, правда? — поинтересовался Гарри. — Вы, может быть, видели там ещё какие-то вещи?

Его сердце билось, как никогда. Он удвоил свои усилия, стараясь не замечать пульсирующую боль в шраме.

Гоблин опять накрутил на палец свою бородку.

— Это противоречит нашему кодексу — раскрывать секреты "Гринготтса". Мы хранители несметных сокровищ. У нас есть долг перед вещами, доверенными нашей заботе, столь многие из которых сделаны нашими руками.

Гоблин погладил меч, его чёрные глаза перемещались от Гарри к Гермионе, потом к Рону и обратно.

— Такие юные, — проговорил он наконец, — и противостоят столь многим.

— Вы нам поможете? — спросил Гарри. — Без помощи гоблина нам нечего и надеяться туда попасть. Вы наша единственная возможность.

— Я… я подумаю, — с раздражающей неопределённостью проговорил Рукрюк.

— Но… — гневно начал Рон; Гермиона толкнула его локтем в бок.

— Спасибо, — сказал Гарри.

Гоблин одобрительно склонил свою большую куполообразную голову, потом согнул короткие ноги.

— Думаю, — произнёс он, вальяжно устраиваясь на кровати Билла и Флёр, — что действие "Костероста" закончилось. Может быть, я смогу, наконец, поспать. Извините меня…

— Да, конечно, — ответил Гарри, но перед тем, как выйти из комнаты, он наклонился и забрал меч Гриффиндора, лежащий возле гоблина. Рукрюк не стал возражать, но Гарри показалось, что он видел в глазах гоблина негодование, когда закрывал за собой дверь.

— Мерзкий коротышка, — прошептал Рон. — Ему нравится держать нас в неизвестности.

— Гарри, — тоже шёпотом начала Гермиона, увлекая их обоих подальше от двери, на середину всё ещё тёмной лестничной площадки, — ты действительно имеешь в виду то, что я думаю? Ты хочешь сказать, что в хранилище Лестранжей есть хоркрукс?

— Да, — ответил Гарри. — Беллатрикс перепугалась, когда подумала, что мы там были, она была сама не своя. Почему? Что, как она думает, мы могли видеть, что ещё мы могли оттуда взять? Она остолбенела от одной мысли, что Сами-Знаете-Кто об этом узнает.

— Но я думал, мы ищем места, где Сам-Знаешь-Кто бывал, где делал что-то важное? — проговорил Рон, похоже, сбитый с толку. — Он что, бывал в хранилище Лестранжей?

— Не знаю, бывал ли он хоть раз в "Гринготтсе", — сказал Гарри. — Когда он был маленьким, золота у него там не было, ему никто ничего не оставил. Но он, конечно, видел банк со стороны, в первый раз, когда попал в Косой переулок.

Шрам Гарри пульсировал, но он не обращал внимания; ему хотелось, чтобы Рон с Гермионой поняли то, что касается "Гринготтса", перед тем как пойдут беседовать с Олливандером.

— Мне кажется, он должен был завидовать всякому, у кого был ключ от хранилища в "Гринготтсе". Наверное, ему это должно было казаться настоящим символом принадлежности к волшебному миру. И не забывайте, он доверял Беллатрикс и её мужу. Они были его самыми преданными слугами до его падения, и они разыскивали его после того, как он исчез. Он это говорил в ту ночь, когда вернулся, я слышал.