Василий Храбрый - Сычев К. В.

– Неужели в княжеской юрте? – усмехнулся брянский князь.

– А где же еще? – кивнул головой Стинко и взял в кулак свою короткую, но окладистую бороду. – Мы начали попойку, когда еще не было этого князя Святослава или Пантелея…Он был в городе по своим делам, но вдруг вернулся! Увидел нас в своей юрте и спросил: – Откуда эти могучие мужи? – Ну, а я возьми и скажи: – Мы прибыли из славного города Брянска со своим князем Василием к ордынскому царю! – Услышав наши слова, князь Святослав вдруг изменился в лице, покраснел и, как безумный, стал кричать всякую чушь! А его люди буквально набросились на нас! И мой бесстыжий родственник вдруг окрысился! Но мы не испугались этих татей и дали им достойный ответ! С честью отбились и рожи им всем расковыряли!

– Но и тебе, Стинко, досталось! – нахмурился князь. – Я вижу на твоей скуле большой синяк, а на щеках – запекшуюся кровь! Неужели все мои воины так избиты?

– Все, батюшка, – кивнул головой Стинко, – но их людям досталось побольше!

– А что же тот бесстыжий князь? – побагровел Василий Александрович. – Он принимал участие в драке?

– Нет, батюшка, – покачал головой молодой дружинник. – Тот злобный князь сидел на своей скамье, или татарском диване, и все подзуживал своих воинов…Он не ожидал, что мы втроем дадим его людям должный отпор! Ну, мы разогнали кулаками его людей и быстро ушли, чтобы не погибнуть от их оружия. Князь позвал на помощь других воинов, и нам пришлось отступить…

– Отступить, – пробормотал князь Василий. – От этих карачевских злодеев! Да еще бывших брянских данников! Как обнаглели?! А ты не помнишь, какие непотребные слова говорил тот глумной князь Святослав? И почему он так разъярился?

– Не хотелось бы тебе такое говорить, батюшка князь, – покачал головой молодой дружинник, – но князь Святослав выкрикивал непочтительные слова о тебе!

– И что же он выкрикивал? – насторожился брянский князь.

– Этого я не могу сказать, батюшка!

– Говори же, Стинко, – потребовал рассерженный князь. – Мне надо все знать!

– Тогда не сердись на меня, батюшка, и не наказывай за грубые слова! – опустил голову дружинник. – Он сказал, что ты – большой распутник и похититель чужих женок! И еще кричал, что ты получил свой Брянск не по наследству, а за лесть и богатые подарки…Что ты, якобы, отнял этот город у своего дядьки Святослава и стал ордынским холопом!

– Какая же он сволочь и скотина! – вскричал разъяренный князь Василий. – Это я холоп, князь такого сильного удела?! Ах, он, мерзкий шакал! Оскорблять мое достоинство?! Я отнял Брянск у своего дядьки?! Какая бесстыдная ложь! Разве не сам великий царь дал мне грамоту? А может он, этот дерзкий Святослав, сражался за своего государя? Видел ли он кровь сражений? Этот Святослав – бесстыжая женка, а не воин! Ну, погоди, негодяй! Эй, воевода! – крикнул во все горло князь, забыв о своих слугах. В юрту вбежал седобородый Удал. – Собирай моих людей, славный Удал, и поскорей: поведем их туда, к юрте этого мерзкого Святослава!

– Зачем, князь батюшка? – испугался брянский воевода. – Разве это нужно? Да еще здесь, в ордынском Сарае? Поведем наших людей на позор и потеху!

– Не на позор, Удал, – буркнул, задыхаясь от ярости, князь Василий, – но на большую и нужную драку! Веди туда всю мою сотню, но только на драку кулаками и палками!

– Значит, без мечей и булатных ножей? – развел руки воевода.

– Мечи пусть возьмут с собой, – бросил брянский князь. – Если эти карачевцы полезут на нас с мечами, тогда они нам понадобятся! Но без нужды пусть их не вынимают!

– Слушаюсь, княже!

Князь же тем временем махнул рукой своим слугам, и те быстро принесли выходную одежду – большой плотный красный плащ, меховую княжескую шапку и высокие красные сапоги.

– Быстро надевайте! – распорядился князь и, сбросив с ног мягкие татарские туфли, вытянул ноги.

Княжеские слуги поспешно одели своего князя, пристегнули ему золоченый тяжелый пояс с мечом и кинжалом.

– Ну, с Господом! – перекрестился князь и выскочил на улицу. Там, возле его юрты, собрались одетые по-осеннему, но вооруженные лишь мечами, дружинники.

– Мы готовы, батюшка князь! – бодро прокричал воевода. – Седлать коней?

– Эта юрта недалеко, – усмехнулся князь, – и не видно простолюдинов: некому осмеять пешего князя…Пошли так, не надо коней!

Карачевские дружинники стояли возле юрты своего князя, располагавшейся шагах в двухстах от местопребывания брянцев. Они спокойно обсуждали свои дела, как вдруг увидели приближавшегося к ним брянского князя Василия с дружиной.

– Эй, Радило, – крикнул один из них, – беги скорей в большую юрту за нашими людьми! А ты, Кудряш, иди за князем!

Когда князь Василий подошел к юрте своего недруга, князь Святослав уже выбежал наружу и стоял у самого входа. Он со страхом смотрел на брянского князя и его людей, не зная, что делать.

– Ну, здравствуй, Святослав! – громко сказал Василий Александрович.

– Э…э…э, – пробормотал корачевский князь, дрожа, – здравствуй…и ты!

– Что, язык проглотил, Святослав? – усмехнулся князь Василий. – Почему тогда обижаешь моих людей и порочишь мое славное имя, если боишься даже говорить?

– Я не порочу…и не позорю, – буркнул князь Святослав. Его жирное, бесформенное лицо побагровело, покрылось потом и пятнами…

– Неужели не порочишь? – нахмурился князь Василий. – Значит, мои люди врут! Так, что ли?!

– Так, брат, так, – прохрипел трясущийся от страха Святослав-Пантелей.

– Ох, ну, и сволочь же ты, брат! – крикнул, вновь разъярившийся, князь Василий. – Зачем врешь и подличаешь?! Ах, ты, скот, ах, смердящий шакал! Получай же! – И брянский князь со всего размаха отвесил толстяку звонкую оплеуху.

– Убивают, братья! – завопил что было мочи князь Святослав, хватаясь за щеки. – Все лицо мне разбил до крови! Спасайте меня, мои верные люди!

– На-ка тебе еще! – вновь выкрикнул князь Василий и обрушил свой крепкий здоровенный кулак на голову размякшего от страха карачевского князя.

– Ох, Господи! – взвыл Святослав-Пантелей, падая на землю. – Убили, убили, люди честные!

– Давай-ка, воевода! – скомандовал князь Василий, глядя с презрением на лежавшего в грязи карачевского князя. – Молоти же этих негодяев!

И брянские дружинники, обезумев от гнева, со всем своим пылом набросились на оцепеневших карачевцев.

Те так и не успели опомниться и были едва ли не мгновенно повержены брянцами наземь, беспомощно карабкаясь в грязи и выкрикивая слова отчаяния. Тут же подоспели остальные дружинники князя Святослава, и кулачная схватка в мгновение ока переросла в настоящее побоище.

Карачевцев было примерно столько же, сколько и брянцев, около сотни человек. Они тоже были рослыми, крепкими мужиками и, несмотря на первоначальную скованность, постепенно стали приходить в себя.