Василий Храбрый - Сычев К. В.

– Ладно, мои верные люди, – поднял руку князь Михаил, – вот дождемся посланников, а тогда и решим, что делать!

В это время в великокняжеский шатер вошли вернувшиеся из Москвы бояре.

– Это хороший знак! – переглянулись советники великого князя. – Прибыли сразу же после заключительных слов великого князя!

– Ну, что, мои люди? – вопросил князь Михаил стоявших перед ним посланников. – Как там Юрий: не испугался?

– Юрий Даниилыч не испугался, великий князь, – сказал, поглаживая бороду, седовласый боярин Теребун Лаврович, глава посольства, – и охотно принял твое предложение! Он еще сказал, что хочет не только от тебя освободиться, но и взять тебя в плен со срамом и позором!

– Какой нечестивец! – вскричал князь Михаил. – Ну, что ж, пусть тогда будет жестокая битва! Вы обговорили время?

– Это будет на заре, – кивнул головой Теребун Лаврович, – когда небеса осветятся солнечными лучами! Тогда и состоится великая битва. Так сказал тот бесстрашный князь Юрий.

– Увидим, какой он бесстрашный! – усмехнулся великий князь Михаил.

Наутро, едва только рассвело, и горизонт окрасился алым цветом, полки князя Михаила выстроились перед шатрами.

– Правильно выбирайте пространство, чтобы удобно развернуть все наши войска! – наставлял своих воевод великий князь Михаил.

– Попробуем, если получится, – крякнул боярин Судимир, – и если этот Юрий не помешает!

Князь Юрий такой ошибки не сделал.

Как только москвичи увидели с городских стен выстроившееся тверское войско, над городом прозвучал пронзительный сигнал трубы, городские ворота широко распахнулись и сам князь Юрий Даниилович смело выехал вперед на своем огромном вороном коне. Рядом с ним ехали верхом все его братья. За ними следовало большое конное войско, а замыкала шествие тяжелая кольчужная пехота, усиленная городским ополчением.

– У него большое войско! – пробормотал князь Михаил, делая знак своим воинам не спешить. – Пусть подходят поближе. Надо отрезать их от города!

Конница Юрия Данииловича неожиданно поскакала прямо на тверские полки.

– Слава Москве! – кричали всадники. – Слава могучему князю Юрию!

– Вперед! – воскликнул князь Михаил, махнув рукой. Он совсем не ожидал от москвичей такой прыти. – Бей врагов!

Удар конницы князя Юрия Московского был так силен, что первые ряды тверского войска сразу же смешались.

– Круши! Рази! – кричали москвичи, выбивая из седел тверских всадников.

Растерявшиеся от неожиданной атаки тверичи с трудом отбивались. То тут, то там падали с коней отборные дружинники князя Михаила. Еще натиск, и, казалось, все будет кончено…

Но князь Михаил был неплохим полководцем. Видя неудачу своих людей в центре и на правом фланге, угрожавшую всему войску, он, зная о своем численном превосходстве, быстро подал знак воеводам перебросить большие конные резервы в место возможного неприятельского прорыва и подвести пехоту.

– Было бы неплохо опрокинуть этого хвастуна, – рассуждал сам с собой великий князь, – и взять его в плен вместе с братьями…Но где этот Юрий?

Переброска войск князя Михаила удалась, линия сражения стала выравниваться, и постепенно тверичи отбились от наседавшего неприятеля. Одна часть московских воинов глубоко завязла среди конных дружинников князя Михаила и с трудом оборонялась. Другая – продолжала вгрызаться, но уже без прежней ярости, в ряды тверской конницы.

Князь же Юрий с братьями, незаметно для неприятеля, оказался в хвосте своей конницы. Видя, что тверичи сумели устоять и, несмотря на огромные потери, даже потеснили его конное войско, Юрий Московский поднял руку и, повернув свою лошадь к Москве, стал медленно отходить. Московский воевода, увидев знак своего князя, поднес ко рту висевший до этого на шее, на длинной железной цепочке, рог и громко протрубил отход.

– Ага, испугались! – вскричал, ликуя, Михаил Ярославович. – Бейте их, мои отважные воины!

Тверичи, вдохновленные криком своего князя, с яростью кинулись на отступавших. Но москвичи отходили осторожно, умело отбиваясь от наседавших врагов.

– Какая злоба и ярость! – думал Михаил Ярославович, видя, как отчаянно сражаются москвичи. Вот два тверских всадника подскочили с двух сторон к рослому, сидевшему на сером коне, москвичу. Удар слева! Москвич пошатнулся, но продолжал отбиваться. Удар справа! Московский всадник выронил щит, отлетевший вместе с отрубленной окровавленной рукой в сторону, но усидел в седле и продолжал махать уцелевшей правой рукой, сжимавшей меч!

– Это же сущий бес?! – вздрогнул великий князь, глядя на кровавое побоище.

Однорукий всадник пытался развернуться, и было хорошо видно, как он теряет вместе с потоками крови последние силы. Еще удар! Безрукий упрямец как-то неловко повернулся и опрокинулся навзничь. Хрясь! И меч тверского всадника отсек, наконец, ему голову, отлетевшую с кровавой струей прямо в кучу сражавшихся.

В это же время толпа тверичей добивала осевших на землю раненых врагов.

– Помогите! – хрипели стоявшие на коленях и закрывавшиеся щитами, сбитые с лошадей, москвичи.

– Господь вам поможет! – крикнул тверской боярин и обрушил на ближайшего из них тяжелый боевой топор. Тут же подоспела и пехота. Разъяренные тверичи безжалостно изрубили несчастных москвичей, брошенных своими на произвол судьбы. По всему полю на окровавленной земле валялись отрубленные руки, ноги, головы. Обезображенные тела убитых было невозможно опознать.

Тем временем московская конница достигла своей пехоты, которая, подготовленная к такому развитию событий, быстро расступилась, и князь с братьями и остатками своего изрядно потрепанного конного войска, въехал в городские ворота, оставив пехоту под началом воеводы.

– Ушел-таки этот хитроумный Юрий! – буркнул князь Михаил. – Но это – знак моей скорой победы!

Но он зря радовался: князь Юрий битву не проиграл!

Московская пешая дружина смело, с достоинством, встретила тверскую конницу, вытянув перед собой длинные пики. Видя ощетинившегося железом врага, тверичи отступили и пропустили вперед свою пехоту. Но москвичи умело встретили и этого неприятеля: началась позиционная сеча!

Враги попеременно обменивались ударами. Со всех сторон слышался звон мечей, попадавших то в броню, то в кольчуги, то в щиты. Однако потери несли пока только наступавшие тверичи. Москвичи, чувствуя поддержку городских стен, близ которых они сражались, не только успешно отбивались, но и наносили врагу ощутимый урон. В это же время защитники московских стен не терялись, посылая в хорошо видимых тверичей стрелы из луков и булыжники из пращей…

– Что делать, великий князь? – крикнул, подскочив к Михаилу Тверскому, боярин Пригода. – Больше нет сил наседать на врага, а потери у нас ощутимые! Мы так потеряем все войско, но победы не добьемся!