Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков

и франко-английскими армиями, которые собирались высадиться в Сен-Жан-д’Акре, мусульманская Сирия не могла не быть раздавлена. Но 10 июня 1190 года Фридрих Барбаросса был утоплен в водах Селефа, небольшой киликийской реки, и облик Восточного вопроса изменился. Превосходство германской армии складывалось из методической организации, а также из чувства коллективной силы, которое, казалось, символизировал Фридрих Барбаросса. Когда великий император утонул, она впала в депрессию, была деморализована; из-за отсутствия индивидуальной стойкости эта огромная армия превратилась в бездушную толпу, из которой мусульмане без сопротивления захватили целые отряды. Сын покойного императора Фридрих Швабский не смог остановить этот материальный и моральный распад. Не испытав никакого поражения, когда он только что взял неприступную Конью, немецкий крестовый поход, в тот момент, когда он подошел к его основанию, таким образом, потерял свою жизненную силу. Некоторые князья и их люди вернулись в Европу. Остальные отправились морем, чтобы присоединиться к христианам в Тире или перед Сен-Жан-д’Акр.

Немецкий крестовый поход исчез. Франко-английский крестовый поход затянулся на несколько месяцев, но, как мы увидим, с остановками в Сицилии. Сирийские франки, подкрепленные различными группами крестоносцев, в одиночку начали отвоевывать побережье. Перегруппировке франко-сирийцев, по-видимому, помогло на самом деле осложнившееся возвращением на сцену Ги де Лузиньяна, освобожденного Саладином. По личной инициативе королевы Сибиллы султан, всегда обходительный по отношению к франкским дамам, освободил побежденного Хаттина. Фактически, зная о недееспособности Ги, которого, как он чувствовал, ему нечего было бояться, он был рад отпустить его, так сказать, на милость к грозному Конраду де Монферрату. Едва освободившись, Ги направился в Тир, единственное место в старом королевстве, все еще находящееся в руках франков, но где сегодня командовал Конрад.

Он обнаружил, что двери закрыты, «и начал кричать, чтобы кто-нибудь открыл для него». «Маркиз де Монферрат подошел к привратникам и спросил, кто позволил себе говорить таким тоном. Ему сказали, что это король Ги де Лузиньян и королева Сибилла намеревались вернуться в свой добрый город Тир.

Маркиз ответил, что это место принадлежит ему, поскольку он спас его, и что они больше никогда не ступят туда в своей жизни. Ги де Лузиньян, король без земли и без солдат, отрекшийся от большинства своих бывших подданных, которые справедливо считали его ответственным за катастрофу, затем принял решение, энергия которого поражает этого слабого персонажа: он решил отвоевать второй город и главный порт старого королевства, Сен-Жан-д’Акр. Собрав воедино все, что он мог найти, бывших палестинских рыцарей и недавно высадившихся паломников, он отправился в Акру (Акко) 20 августа 1189 года.

Через восемь дней он основал свой лагерь к востоку от площади, на холме Телль-эль-Фухар. Очень смелое дело. Его небольшая армия была в четыре раза меньше мусульманского гарнизона в Акры. Более того, узнав о прибытии франков, Саладин, устремившийся впереди Акры, занял позицию за их спиной, так что осаждающие вскоре оказались осажденными. Но прибытие новых западных крестоносцев уменьшило опасность этой ситуации. Это были последовательно прекрасная пизанская эскадра из пятидесяти двух кораблей, затем генуэзская эскадра и венецианская эскадра, наконец, пятьсот датских, фризских и фламандских кораблей с десятью тысячами человек. В середине сентября прибыли первые французские контингенты с графом де Бар, Эрардом II де Бриенном, Робертом де Дре и его братом епископом Филиппом де Бове, двумя доблестными капитанами, которых нужно было найти в Бувине, затем в октябре Ги де Дампьер, Наржо де Туси, Раймон де Тюренн и Жоффруа де Жуанвиль с контингентом рыцарей из Шампани. Получив таким образом подкрепление, Ги де Лузиньян, прежде чем приступить к осаде, попытался избавиться от Саладина, чья армия, все еще стоявшая лагерем на высотах к востоку от Акры, окружала осаждающих. 4 октября 1189 года он неожиданно напал на мусульманский лагерь, застал врасплох и достиг шатров султана. К сожалению, победители задержались в разграблении; Саладин смог взять себя в руки и отбросил франков в их собственный лагерь. Словом, силы уравновешивались. Саладин не мог помешать франкам на берегу вторгнуться в Сен-Жан д’Акр, а они сами на внутренней стороне не могли ослабить его хватку. Затем операции приняли вид осадной и позиционной войны, неподвижной, изнурительной, войны на истощение, которая должна была продлиться два года. Гарнизон Акры за его стенами, франки за своими окопами собирались сражаться с огромными подкреплениями из камней и мангонов, арбалетных болтов, зажигательных шаров, листов греческого огня. Овладев морем, франки стремились сократить гарнизон Акры из-за голода, в то время как они сами подвергались преследованиям, голоду и «осаждению издалека» пишут в летописи Саладина. Эта позиционная война благоприятствовала между франками и солдатами Саладина любопытным отношениям военной вежливости. «Своеобразное знакомство, – отмечает арабская хроника, – между двумя лагерями складывается. Мы обменялись разговорами, когда перестали ссориться, и в результате этого долгого общения мы закончили тем, что пели и танцевали в компании, а через час мы снова начали ссориться. Мы даже видели, что в эти часы перемирия дети двух армий пришли сыграть в борьбу между двумя линиями. Было меньше невинных игр; в очень скандализованной арабской хронике сообщается, что мамлюки Саладина не могли устоять перед соблазнами негодяев, следовавших за франкской армией, и некоторые не устояли перед очами красивыx девушeк.

Сам Саладин продолжал подавать пример самых рыцарских чувств. Однажды среди пленников к нему привели дряхлого старика, который, несмотря на свои немощи, хотел совершить паломничество в Святую Землю. Охваченный жалостью, султан дал ему лошадь и отправил обратно во франкскую армию.

Однажды ночью мусульманские мародеры похищают трехмесячного ребенка из христианского лагеря. Утром мать замечает это в отчаянии. Франкские рыцари советуют ей обратиться к щедрости Саладина. Она бежит к вражеским заставам, просит султана принять ее. «Султан, – пишет эль-Имад, – был верхом на коне, в окружении большого эскорта, частью которого был я, когда мать, со стоном, подошла и бросилась к его ногам, ее лицо было в пыли. Султан поинтересовался ее положением и когда он узнал ее, его глаза наполнились слезами. Он приказал отыскать ребенка. Поскольку он уже был продан на рынке, он выкупил его на свои деньги и не уезжал, пока ребенок не был возвращен матери. Она взяла его и прижала к сердцу, плача горькими слезами. Все, кто был свидетелем этой сцены, и я был, тоже плакали. После того, как она покормила его грудью, султан отвез ее верхом на лошади с ребенком в христианский лагерь. Однако нехватка продовольствия начала беспокоить франкскую армию. Конрад Монферратский намеревался ввести флот снабжения из Тира. 4 марта 1190 года этот флот – пятьдесят кораблей – появился у Сен-Жан-д’Акр. Мусульманская эскадра вышла из порта Акры, чтобы не допустить