Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

Богобоязненная зверюшка вылезла откуда-то из-за патера и теперь присматривалась к лежащему Фрицу взглядом опытного гопника, так, словно не отказалась бы почистить ему карманы, а потом еще и попинать. Но под ладонью Йохана Малого, наклонившегося и погладившего ее от ушей до хвоста, муркнула и выгнула спину.

— Вооот, — продолжал бурчать капрал. — А он ее — ведьмой…

Кошка муркнула еще раз, причем явно одобрительно.

— Так это… — Капрал недоуменно почесал в затылке. — Она не против, что ли?

— Думаю, вопросы имянаречения кошки мы отложим на более свободное время, — с такой убийственной вежливостью сказал инквизитор, что даже Стасу захотелось вытянуться и отдать честь, да руку приложить было не к чему. — Святой отец, прошу вас закончить мессу и причастить всех, кто подходил к исповеди. То есть меня, кирх-капитана и его людей. Послезавтра мы покинем капитул для исполнения долга перед Господом и Орденом… Но поскольку остальные служители тоже оказались под угрозой, могу ли я просить вас задержаться после мессы, чтобы исповедовать их, а затем дать причастие? Это великий труд, я понимаю…

— Труд во имя Господа — лучшая награда, — мягко отозвался пожилой патер. — Я с радостью выполню вашу просьбу, сын мой. А потом буду молиться об успехе вашего предприятия, каким бы оно ни было, и о судьбе этого несчастного.

Он протянул руку, и Моргенштерн, склонившись, снова поцеловал перстень. Внизу что-то замычал Фриц…

«Ну, собственно, я же боялся, что будет скучно? — ехидно проговорил про себя Стас. — Вот, пожалуйста! Занимательно у них тут службы проходят! Опытный тамада, то есть патер, и конкурсы интересные… Одно хорошо, в ведьмаки по первому подозрению не записывают и словам придурка с острым психозом не верят. Прямо-таки приятное различие с нашими историческими реалиями! Или все дело в том, что тогда патермейстеру пришлось бы и в отношении себя дело начинать? А заодно подозревать в ведьмачестве патера, рейтаров и кошку. Не то чтобы нашу земную инквизицию такие мелочи смущали, там бы мы все под следствие пошли. Определенно здесь у них побольше гуманизма и адекватности. Только все равно от этой благодати очень домой хочется! А кстати, куда это собрался послезавтра герр котермейстер?»

Глава 21. Барон Жермон и ведьмовские истории

Из капитула отряд выехал на рассвете. Лошадей в дорогу не кормили, но люди, конечно, поели сытно, для этого кухарка с вечера приготовила овсяную кашу с колбасками и выдала капралу корзину пирогов с ливером — их запасливый Густав прихватил с собой, приторочив у седла. Видо ненавидел завтракать так рано и потому есть не стал, сославшись на пост. Фридрих Иероним укоризненно покачал головой и сунул ему в седельную сумку хлеба с сыром и все тех же жареных колбасок. Отказываться от скоромной пищи Видо не стал, хотя и пост нарушать не намеревался — еда в дороге лишней не бывает.

Накануне они с капитаном обсудили, стоит ли брать с собой весь отряд или оставить часть людей в капитуле. Дюжина человек — серьезная сила, которая может пригодиться при встрече с любой напастью, от темной ведьмы до волков, о которых тоже не следовало забывать. Однако Видо придется потратить на их защиту больше благодати, ведь она распределяется равными частями на всех, кого он благословляет, а против демонического кота рейтары вообще ничем не смогут ему помочь. Зато кот способен посеять среди них панику, и тогда чем больше народу будет путаться под ногами — тем опаснее.

Поэтому людей они с капитаном отбирали, как в обычный патруль, но не по очереди, а исходя из возможной пользы и стойкости. Вышло, что ехать должны капрал Густав, а еще Якоб и Уве как лучшие бойцы, ну и Везунчик Свен — если в дороге все-таки попадется волчья стая, отличный стрелок точно понадобится.

— Йохана Малого непременно возьму, — подумав, сообщил капитан. — Опыта у него маловато, но парень толковый, да и московиту с лошадью помощник нужен, а с Йоханом они вроде как подружились. Опять же, везучий он, Йохан то есть. Ведьма его не заморочила, пузырек с оборотным зельем нашел. В нашем деле везенье — изрядное достоинство.

С этим Видо не мог не согласиться, хотя предпочитал называть везенье божьим благоволением. Но Йохан в самом деле годился на роль то ли денщика, то ли няньки для герра аспиранта.

— Ну и пара пусть будет по жребию, — закончил фон Гейзель. — Чтобы никого не обижать. Со мной и капралом восемь получится, а остальные четверо за капитулом присмотрят и бродячую руку поищут. Опять же, мало ли, курьера за вами срочно послать придется или еще что случится…

С этим Видо тоже согласился. Если они не смогут справиться с чем-то силами восьми опытных бойцов и истинного клирика, то лишние четыре человека им вряд ли помогут. Было бы пятеро, если бы не Фриц… Но и это к лучшему. Здоровяк ведь мог сойти с ума во время боя!

Таким образом, ранним утром вторника из ворот капитула выехал целый десяток всадников. Безоблачное небо обещало жаркий летний день, но пока еще было прохладно, и кони шли бодро, весело пофыркивая и цокая подковами по мостовой.

Ясенецкий, который за эти три дня кое-как научился держаться в седле, был без ума от своей гнедой кобылки, самой смирной и покладистой лошади, что нашлась в конюшне. Рейтары даже не прятали ухмылки, глядя, как он то и дело чешет ее за ухом, словно кошку, гладит по морде и кормит с ладони сухариками, выпрошенными у кухарки. Кобыла принимала угощенье и ласку с благодарностью, дурить и брыкаться привычки не имела, и рысь у нее была довольно ровной и не тряской. Поэтому Видо надеялся, что завтра герр аспирант сможет снова сесть в седло без особых мучений.

Да и сама поездка предполагалась недолгой. К вечеру они должны были добраться до постоялого двора в деревне Шомберг, самом дальнем поселении городского округа Вистенштадта. Там Видо собирался переночевать, заодно расспросив трактирщика о новостях, а утром снова отправиться в путь, чтобы к обеду быть в Дюневальде, где жила подозрительная девица по имени Ева-Лотта, ученица местной знахарки и нелицензированная ведьма.

Ну а дальше все будет зависеть от обстоятельств. Если вину девицы подтвердят надежные свидетели и чутье самого Видо, ему придется выяснить степень этой самой вины хотя бы приблизительно. Одно дело,