Философские обрывы - Иустин Челийский

Здесь кратчайшее расстояние между человеком и Богом. Все пути человека к Богу могут завершиться бездорожьем, только этот несомненно приводит к Богу. В своей философии преп. Исаак особенно подчеркивает важность самопознания. Тот, кто сподобился увидеть самого себя, говорит он, выше сподобившегося видеть Ангела11.

Для того чтобы он мог видеть душу свою в себе, человек должен сперва облагодатствовать свое сердце12. Нечистые и омраченные души не могут видеть ни себя самих, ни одна другую. Они могут достигнуть этого, если очистятся и вернутся в изначальное состояние13. Тот, кто хочет видеть Господа в себе, прилагает усилие непрестанным памятованием о Боге очистить свое сердце; и так при светлости очей ума своего всегда зреть Господа. То, что бывает с рыбой, вынутой из воды, бывает и с умом, который выступил из памятования о Боге. У человека чистой души духовная область находится внутри его самого; солнце, сияющее в нем, есть свет Святой Троицы, воздух, которым дышат жители этой области – Утешитель Дух Святой, а их жизнь, радость и веселие – Христос, Свет от Света Отчего. Такой человек постоянно увеселяется видением души своей и дивится своей красоте – έν τω κάλλει εαυτού θαυμάζει, которая, действительно, во сто крат ярче солнца. Это есть Царство Божие, сокровенное, по словам Господа, внутри нас (Лк. 17:21). Эта область – облако славы Божией, в которое внидут только чистые сердцем, чтобы видеть лицо Господа своего и озарить свои умы лучами Его света. Человек не может узреть ту красоту (το κάλλος), которая внутри него, до тех пор, пока не возгнушается всякой красотой, которая вне его. Тот, кто целомудрен, смиренномудр, кроток, как только встанет на молитву, видит в душе своей свет Духа Святого, и радуется в блистании света Его, и веселится видением славы этого света14.

В свете Духа Святого человек может познать естество своей души. По естеству душа бесстрастна (απαθής). Когда в Священном Писании говорится о душевных и телесных страстях, то говорится относительно их причин, потому что душа по естеству бесстрастна. Этого не принимают приверженцы внешнего любомудрия – οί τής έξω φιλοσοφίας (или, как мы сказали бы сегодня, приверженцы философии материалистической, вещественной, сенсуалистической, феноменалистической). Напротив того, Бог созданную по образу Своему душу сотворил бесстрастной15.

Существует три состояния души: естественное, противоестественное и сверхъестественное. Естественное состояние души есть ведение Божиих тварей – чувственных и духовных. Сверхъестественное состояние – созерцание пресущественного Божества – τής υπερουσίου Θεότητος. Противоестественное состояние есть движение души в мятущихся страстями, потому что страсти не принадлежат к естеству души16. Страсть – это неестественное состояние души, а добродетель – естественное17. Когда ум питается добродетелями, особенно милосердием, тогда в душе изображается эта святая красота – έκεΐνο το κάλλος το άγιον, которой человек уподобляется Богу18. В чистом сердце открывается «святая красота» человеческого существа; насколько человек развивает в себе эту святую красоту, настолько он открывает красоту Божиих тварей19.

Это показывает, что самопознание самый лучший метод для действительного познания природы и материального мира вообще. Кто покорит себя Богу, говорит преп. Исаак, тот близок к тому, чтобы покорилось ему все (τά πάντα). Тому, кто познал себя, дается познание всего – ή γνώσις τών πάντων δίδοται αύτώ, потому что познать себя есть полнота знания обо всем – πλήρωμα της γνώσεως των απάντων έστί20. Если человек смиряет себя перед Богом, перед ним смиряется вся тварь. Истинное смирение есть порождение познания, а истинное познание есть порождение искушения21, то есть обретается в борьбе с искушениями.

Человеческое естество становится способным к истинному созерцанию, когда деланием добродетелей очистит себя от страстей. Истинное созерцание естеств чувственных и сверхчувственных, да и самой Святой Троицы, дает Христос. Это созерцание показал и научил ему людей Христос, когда Своею Ипостасию совершил обновление естества человеческого и Своими животворными заповедями проложил людям путь к Истине. И естество человеческое только тогда становится способным к истинному созерцанию, когда человек страданиями, деланием заповедей и скорбями совлечется ветхого человека. В этом случае ум делается способным к духовному перерождению, к созерцанию духовного мира и настоящего своего отечества. Следовательно, созерцание нового мира духом откровения, в котором ум духовно наслаждается, дается благодатью. И это созерцание бывает пищей ума до тех пор, пока он не придет в состояние приять созерцание высшее первого, потому что одно созерцание передает человека другому созерцанию, пока ум не будет введен в область совершенной любви. Ибо любовь есть вместилище всего духовного и водворяется в чистоте души. Когда ум станет в области любви, тогда действует благодать: ум приемлет духовное созерцание и делается зрителем сокровенного – θεωρετικος των κρυπτών22.

Таинственное созерцание открывается уму после оздоровления души23. Духовного созерцания удостаиваются стяжавшие чистоту души24. Чистота видит Бога25. Бога видят очистившие себя от греха и непрестанно размышляющие о Боге26. Царство небесное есть духовное созерцание. И оно обретается не делами помыслов, его можно приобрести благодатью. И пока человек не очистит себя, он не в состоянии даже слушать о нем, потому что его никто не может стяжать изучением, но чистотой сердца27. Чистые мысли Бог дает за чистое житие28. Трудами и хранением себя источается чистота помыслов, а чистотою помыслов – свет мышления. Отсюда же по благодати ум руководится к тому, над чем чувства не имеют власти, чему не учат и не научаются29.

Молитвенным бдением ум окрыляется и воспаряет к наслаждению Богом, и плавает в ведении, превосходящем человеческую мысль. Душа, которая трудится в этом бдении претерпеть добрым житием, имеет херувимские очи, чтобы непрестанно созерцать небесные тайны30. Душа видит истину Божию соответственно силе жительства – έκ τής πολιτείας δυνάμεως, то есть насколько человек живет верой. Если созерцание истинно, приходит свет и созерцаемое видится близким к действительности31. Видение Бога (ή δρασις τοϋ Θεοϋ) приходит от познания Бога, ибо видение Бога не предшествует ведению Бога32.

Цель христианина – жизнь во Святой Троице и созерцание Святой Троицы. По преп. Исааку, любовь есть первоначальное созерцание Святой Троицы. Первая из тайн именуется чистотой; она достигается совершением заповедей. А созерцание есть созерцание ума. Оно состоит в том, что ум приходит в изумление и постигает то, что было, и то, что будет. Созерцание есть видение ума – ή δρασις τοϋ νοός; при этом сердце обновляется и становится беспорочным, без порока, привыкает к тайнам Духа и откровениям познания, простираясь от знания к знанию – από γνώσεως ε’ις γνώσιν,