Без гнева и пристрастия - Павел Корнев

Зазвенели под ногами высыпавшиеся из камор патроны; я выпустил разряженное оружие и врезал взломщику левой — боковым в челюсть. Пропущенный удар заставил того отлететь к стене, но парень оказался не промах: он тотчас шатнулся обратно и толкнул меня в грудь. Позади как на грех оказался какой-то чемодан; я споткнулся и навзничь завалился на пол. Успел прижать подбородок к груди и только поэтому не приложился затылком о доски, но и так из-за боли в отбитых ребрах перехватило дыхание.

Взломщик ухватил со стеллажа попавшуюся под руку бронзовую статуэтку и бросился в атаку; я уперся подошвами в злосчастный чемодан и резко передвинул его навстречу злоумышленнику. Парень запнулся о неожиданное препятствие и рухнул рядом, но не растерялся и сразу приложил меня массивным основанием статуэтки. Не сумей я отдернуть голову — и удар размозжил бы череп, а так острая грань с хрустом вгрызлась в доски.

Парень замахнулся второй раз; тогда я ухватил мускулистое запястье и потянул руку взломщика на себя. Попутно ткнул правой ладонью в замотанное шарфом лицо, но без толку: кисть и отбитые пальцы пронзила острая вспышка боли, а противнику — хоть бы хны.

Он резко дернул статуэтку, не сумел отвести ее для нового замаха и тогда попросту толкнул ее обратно. Мне удалось лишь немного замедлить движение, поэтому тычок оказался довольно силен. Взломщик вновь рванул статуэтку; я, несмотря на сбитое ударом дыхание, вцепился в нее изо всех сил.

Прекрасно понимая, что если так будет продолжаться дальше, меня попросту превратят в отбивную, попытался нашарить рукоять ножа, но ни служебный клинок, ни гильотину для сигар перебинтованными пальцами достать не сумел. Тогда вслепую зашарил по ближайшему стеллажу, и тоже впустую: тот был заставлен картонными коробками. Но вот на полу… на полу под руку подвернулся револьверный патрон — один из тех, что вылетели из откинутого барабана.

Я повел ладонью по доскам и почти сразу подгреб к себе еще два мельхиоровых цилиндра. Пальцы еле ворочались, и пришлось пересилить боль и давление тугой повязки, чтобы стиснуть патроны в кулаке.

Стиснуть в кулаке сразу три патрона.

Вот так, да!

Металлические стенки между каморами барабана не позволяли сущностям револьверных боеприпасов дотянуться друг до друга и вырваться на волю, а вот мельхиоровые гильзы подобной надежностью не отличались. Они удерживали на месте одно порождение Вечности; возможно, могли справиться с парой, но никак не с тремя.

И в руке будто бомба взорвалась. В кулаке забурлил противоестественный сплав мельхиора и обезумевшего времени, а потом слившиеся воедино сущности рванули на волю, за доли мгновения пережигая в ничто дни и недели. Кисть враз потеряла чувствительность и усохла, стремительное старение дотянулось до запястья и поползло вверх к локтю, а кожа покрылась бессчетным количеством морщин, но я не сдавался и продолжал удерживать сущностей.

И растворенное в моей крови время оказалось сильней. Уничтоживший месяцы и годы маятник замер на пике, а потом качнулся в обратную сторону и понесся, все ускоряя и ускоряя движение. Стирая теперь уже не дни и недели отпущенного мне срока, а морщины, пигментные пятна и прочие приметы слишком рано накатившей старости.

Тут бронзовое основание вновь долбануло по грудине; взломщик резким рывком высвободил статуэтку, вскинул ее, намереваясь размозжить мне голову, но я успел ударить первым. Ударить не столько кулаком, сколько стиснутой в руке квинтэссенцией времени.

Попал в челюсть, и парня просто снесло. Он кубарем прокатился через всю комнату, врезался в дальний стеллаж и замер в углу. Но сразу встрепенулся и перевалился на колени.

— Вот черт! — выдохнул я, понимая, что подобным ударом запросто мог пробить стенку в полтора кирпича толщиной.

А этот уже очухался!

Я дотянулся до валявшегося на полу револьвера, подгреб к себе блестевший мельхиоровым боком патрон и вставил его в пустую камору. Затем воткнул в соседнюю камору еще один и защелкнул барабан.

Металлический лязг привел взломщика в чувство, он вскинул голову и наткнулся взглядом на дуло револьвера. Я поспешно нажал спуск, и ударно-спусковой механизм сочно клацнул, когда боек угодил в пустую камору.

Черт!

Парень сорвался с места и метнулся на выход, я повел револьвером и выстрелил прямо через стеллаж. Громыхнуло так, что заложило уши, распотрошенная коробка слетела с полки, а взломщика отбросило к стене, но он тотчас восстановил равновесие и выскочил в дверь. Я пальнул вдогонку; попал или нет, не понял, поскольку злоумышленник уже скрылся в темном коридоре. А только я поднялся на ноги, как осыпалась стеклом витрина.

Что за черт?!

— Виктор! — крикнул Сол Коган, забираясь в торговый зал через выбитое родстером окно. — Виктор, ты где?!

Я встал у двери, так что от взломщика меня прикрыл простенок, и скомандовал:

— Гони к черному ходу! Быстро!

Не задавая лишних вопросов, гангстер опустил барабанный карабин и метнулся к автомобилю. Рыкнул движок, машина отъехала и укатила к перекрестку.

Я выглянул в коридор, но взломщика уже и след простыл. Тогда вернулся в разгромленную комнату и охлопал себя по карманам в поисках коробка спичек. Сразу сообразил, что искать последний патрон в мерцании неровного огонька — пусто дело, и щелкнул выключателем. Электрический свет пары лампочек в один миг разогнал темень по углам комнаты, да только беспокоиться об излишне бдительных соседях и случайных прохожих больше не приходилось. Все бдительные соседи уже названивали в полицию.

Стоило бы безотлагательно уносить отсюда ноги, но никак нельзя было оставлять на месте преступления патрон с собственными отпечатками, поэтому я опустился на колени и заглянул под стеллаж.

— Ну где же ты? — пробормотал я, осматривая зазор между полом и нижней полкой.

Заметил серебристый отблеск, кончиками пальцев дотянулся до мельхиоровой гильзы и бросился на выход, даже не пытаясь придать случившемуся видимость неудачного ограбления.

На крыльце столкнулся с Солом и крикнул ему:

— Грузи мертвеца в багажник!

— Что стряслось? — крикнул гангстер, возвращаясь к загнанной в переулок машине.

— Потом! — хрипло выдохнул я и ухватил под мышки покойника, лежавшего за крыльцом черного хода.

Одного покойника засунули в багажник, второго погрузили на пассажирское место, поэтому самому мне пришлось устроиться на дополнительном сиденье позади водителя.

— Погнали! — скомандовал я.

Рыкнул форсированный движок, вспыхнули фары, и родстер начал сдавать по переулку.