Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Нет, — ноктюрнец собрался, — сейчас в ущелье чисто.

— Они вернутся, — Злобный Десантник отступил на шаг, изучая растерзанный поддоспешник Полино. Залитый кровью обтягивающий комбинезон вонял так, словно в нагруднике капитана обделался гретчин. — Я знал, что надо было его бросить.

Ар’ган нахмурился, но не от зловония, а от вида раны.

— Гнилостное разложение, идет уже какое-то время. В трюме есть нартеций, — добавил он, встретив взгляд Вортана.

— Неси, и побыстрее.

Через несколько секунд Саламандр вернулся с небольшой бортовой аптечкой. В ней содержался минимальный комплект лечебных средств — марлевые тампоны, мази, бальзамы и несколько инструментов. Не замена апотекариону, но вполне достойный полевой набор. Злобный Десантник, имевший опыт оказания помощи на поле боя, принялся перебирать немногочисленные фиалы, ампулы, зелья и прочие медикаменты.

Караульные Смерти до сих пор не использовали аптечку, ожидая, когда она окажется нужнее всего. Этот момент настал.

— Извлеки шипы, — резко приказал Вортан, доставая ампулу с какой-то солоноватой с виду жидкостью.

Короткий боевой клинок Ар’гана остался в шее крута-снайпера, так что вместо него космодесантник взял скальпель из набора и начал удалять мясистые жала.

— Эти твари… — выразился он, аккуратно надрезая кожу вокруг ран, так, чтобы не ухудшить положение и не позволить яду проникнуть глубже. — Мерзкие отродья.

— Все ксеносы — мерзкие отродья, — отрывисто произнес Злобный, — которым суждено уничтожение и ничего более.

Затем космодесантник слизнул с пальца капельку жидкости из ампулы и, скривившись, выплюнул.

— Должно поднять его на ноги.

Махнув рукой, Вортан подозвал обратно ноктюрнца, уже закончившего импровизированную «операцию». Засунув шприц в ампулу и выдавливая пузырьки воздуха, Злобный пояснил:

— Это нужно всадить ему в основное сердце. Немедленно.

Что-то неразборчиво бормотавший Полино казался совсем слабым; на его лице застыло измученное выражение.

Взяв чистый скальпель, Ар’ган вырезал кусок поддоспешника над основным сердцем Имперского Кулака. Обнажившаяся кожа выглядела бледной и нездоровой.

— А как ты пробьешь кость? — спросил Саламандр, поглядывая по сторонам, на оба прохода в расселину. К счастью, вторая волна ещё не появилась — пока что.

— Со всей силы, — ответил Вортан и, двумя руками всадив шприц в грудь Полино, нажал на поршень.

Усовершенствованный адреналин устремился по артериям капитана, вливаясь в сердце, будто химический электрошок. Опасный вариант, особенно учитывая состояние Имперского Кулака, но положение было отчаянным. Глаза Полино раскрылись, словно хлопнувшие ставни, он взревел, свалил Злобного Десантника ударом наотмашь и наградил Ар’гана пинком в грудь, от которого тот согнулся. Вытянувшись в струнку, капитан вскочил на ноги… и ссутулился, тяжело дыша.

— Меч Дорна, — выдохнул Имперский Кулак, харкая кровью. — Что вы со мной сотворили?

Затем он дикими глазами посмотрел на Вортана, который только сейчас поднимался с земли.

— Я вернул вас в бой, сэр, — проворчал тот, снимая поврежденный шлем. От удара Полино на нем осталась вмятина, а одна из ретинальных линз треснула.

Капитан огляделся по сторонам.

— А где Зэвс?

— Отправился за подкреплениями, — Ар’ган скривился, держась за ушибленную грудь. Выпрямившись, Саламандр посмотрел на отработавшую свое автопушку. Над перегревшимся податчиком снарядов поднимался дымок, некоторые части сплавились и заклинили механизм.

— Металлолом, — произнес он, бранясь про себя, — теперь ей только как дубиной махать.

— Другое оружие у нас есть? — спросил Полино, пытаясь вникнуть в текущую обстановку. Несмотря на улучшенное тактическое мышление, ему было непросто сосредоточиться.

Раскинув руки, Вортан будто охватил штурмовой корабль и импровизированные укрепления.

— Вот, всё, что видите.

Ноктюрнец сверился с показаниями хрона на своем наруче.

— Сколько прошло? — поинтересовался Злобный.

— Восемнадцать минут.

Они продержались всего восемнадцать минут и уже потеряли одну автопушку. Да и капитан, скорее всего, не переживет следующую атаку.

— А когда должен вернуться Зэвс с подкреплениями? — уточнил Имперский Кулак.

Характерные вскрики крутов сообщили, что возле ущелья вновь собираются неясные силуэты. На этот раз к визгливому хору присоединился более низкий мотив — какое-то крупное создание, переваливаясь, подошло к оборонительным линиям истребительной команды.

Вортан уже спешил обратно к автопушке.

— Недостаточно скоро!

Круты поджидали технодесантника на краю несостоявшейся зоны эвакуации и атаковали, стоило ему покинуть расселину. Медный Минотавр быстро перебил тварей, использовав последние «кракены» и «адские огни», так что от чужаков осталась лишь груда изуродованных трупов. Впрочем, Зэвс ожидал засады, предполагая, что ксеносы окружат десантный корабль редкой цепью, используя его как приманку. Истребительная команда охотно пошла в ловушку; в конце концов, «Громовой ястреб» был единственной защищаемой позицией в пустыне и единственной возможность убраться отсюда. Если, конечно, технодесантнику удастся починить самолёт, и если до этого космодесантники разгромят преследующую их орду.

На визоре Медного Минотавра мелькали километры и пакеты данных, описывающие линии разломов, рельеф местности, температурные колебания и содержание кальцитов в воздухе. За пределами ущелья, в котором он оставил братьев, буря стихла ещё не до конца — песчаные вихри прорывали неглубокие канавки в доспехе, сдирая черный цвет Караула Смерти.

Зэвс вспомнил день, когда изменил облик брони, закрасил цвета родного ордена и принес священные клятвы момента охотников на ксеносов. Тогда он едва знал остальных воинов истребительной команды.

Казалось, что Карфакс, всегда столь гневливый и cтрастный, плохо подходит на роль пилота; в тихом омуте Ар’гана скрывался смертоносный мечник; видавший лучшие годы Вортан, язвительный проповедник, бережно держал тяжелый болтер, словно любимого зверька; Полино, Кулак, не уступал в косности никому из потомков Дорна, но был сильным капитаном; Фестарон же, одаренный полевой медик, оказался самым открытым из всех Звездных Фантомов, о которых знал или слышал технодесантник.

Их привычки и способы ведения войны поначалу выглядели странными и даже невыносимыми для сына Таурона. Он с трудом смог отказаться от пояса из шкуры черного льва, но узы, впоследствии связавшие Зэвса с вновь обретенными братьями, стоили того. Воины достигли взаимного уважения и синхронности, а различия между ними переросли в преимущества, укреплявшие и объединявшие, а не разделявшие отряд.

Теперь Караульные Смерти были едины, но умирали, и Медный Минотавр гневался на пряди судьбы, приведшие космодесантников в это гибельное место. Он не должен был подвести братьев.

В другой ретинальной линзе хрон уже двадцать шесть минут вел обратный отсчет. Сложный ландшафт добавлял драгоценные отрезки времени к моменту прибытия в бастион — или к тому, что передавало сигнал. Зацикленная трансляция звучала в воксе боевого шлема, постоянно повторяя одно и то же сообщение, и оно уже казалось Зэвсу насмешкой, а не обещанием подкреплений.

Не обращая внимания на скулёж забитого песком мотора, технодесантник увеличил мощность полугусеничной самоходки, доводя бывшее шасси сервитора до предела прочности.

— Император, надели меня быстротой…

Из бури медленно начали проступать очертания большого здания. Переключив несколько зрительных спектров бионического глаза, Зэвс обнаружил, что впереди действительно находится бастион, одинокий, но непоколебимый, с толстыми контрфорсами и высокими отлогими стенами.

Медный Минотавр подавил естественное желание направиться прямиком к цитадели, потребовать аудиенции у коменданта и, вернувшись с полученной подмогой, спасти осажденных братьев.

Здравый смысл одолел тауронскую страстность, и технодесантник сбавил скорость.

Стены бастиона оказались темно-зеленого цвета. Большую часть нанесенных по трафарету военных обозначений стерла пустыня, так что о происхождении постройки оставалось только догадываться. Идент-код сигнала, впрочем, совершенно точно принадлежал Адептус Астартес, поэтому Зэвс переключился на соответствующую частоту и послал краткий пакет на простейшем двоичном наречии, которое смог бы интерпретировать даже самый примитивный кодировщик.

«Я союзник, нуждаюсь в помощи. Дайте отбой защитным системам».

Полугусеничная платформа с рычанием проехала последние несколько километров до постройки, замедляясь по мере того, как придвигалась тень её оборонительных башен.