Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Вортан, — будто чужим голосом прохрипел Саламандр, открыв вокс-канал. Всего несколько минут, и его органы ослабят, растворят и нейтрализуют яд. Но у Караульного Смерти не было и одной минуты.

— Вортан… — круты почти добрались до него. Вступать в бой стало бы самоубийством — ухо Лимана различило восемь различных тоновых схем, и это только в первой волне.

В ухе затрещал вокс.

— Ложись!

Ар’ган бросился ничком в трех метрах от «Громового ястреба».

Воздух над его головой засверкал дульными вспышками.

Через дымку медленно слабеющего отравления ноктюрнец разглядел Злобного Десантника, закрепившегося на крыше десантного корабля. Вортан палил из автопушки, держа её, словно косу, за рукоять над казёнником. Пальцами другой руки он нажимал на спуск, а отдачу гасил, уперев орудие в живот. За прочее отвечали сервоприводы брони, стабилизирующие прицел воина.

Восемь крутов исчезли в буре металла.

Кое-как поднимаясь на колени, Саламандр большим пальцем отстегнул с разгрузки на поясе гранату. С силой покатив её далеко за спину, Ар’ган нырнул в корабль.

Несколько секунд спустя вслед за ним метнулся Вортан. Опустевшую автопушку он бросил на крыше, прихватив вместо неё болтер Полино.

Сам капитан лежал на полу трюма рядом с Фестароном. Толку от обоих теперь было поровну.

— Зажилил от нас гранату, брат? — спросил Злобный после того, как снаружи взорвалась «цепкая сеть», разбросав на пять метров смертоносные витки колюче-режущей проволоки.

— На крайний случай, — ответил Саламандр. — Не думаю, что она пригодилась бы для обрушения того провала.

Смех Вортана прозвучал скрежетом металла о металл.

— Для меня такой найдется? — поинтересовался Ар’ган, показывая на болтер. Его восприятие приходило в норму, продвинутая иммунная система наконец-то начала справляться с ядом.

Злобный Десантник покачал головой.

— Всё равно у нас только полмагазина. Не хватит, чтобы перебить всех.

— Значит, хорошо, что я не выпустил его, — ноктюрнец продемонстрировал огнетопор.

— Расскажешь как-нибудь, где достал эту исключительную штуковину.

Орда ксеносов тем временем оправилась от полученных потерь и возобновила наступление. Отголоски визгливых боевых кличей доносились с нескольких сторон, и, перекрываясь, создавали оглушительную мешанину шумов. Космодесантники поняли, что они окружены.

— Да, как-нибудь.

Ар’ган оглядел возможные пути проникновения в «Громовой ястреб».

— У трюма только три точки входа, — заключи он.

— Я, наверное, возьму на себя крышу и левый бок, — сказал Вортан, передергивая затвор.

— Тогда правая сторона — мне, — Саламандр вяло махнул огнетопором, стараясь немного снять оцепенение в раненом плече. — Могу поспорить, ты сейчас жалеешь, что мы не бросили этих двоих, а?

— Нет, — возразил Злобный. — Мне так больше нравится — то, что мы все умрем вместе.

Вортан улыбнулся, и показалось, что лицо рассекли кинжалом.

— Кажется, ко мне перешло немного твоего сострадания, — добавил он.

Ноктюрнец встретил взгляд товарища с другой стороны трюма.

— Что-то сомневаюсь. Скажешь последние слова, брат? Может, прочтешь молитву перед тем, как мы отправимся к подножию Трона?

Злобный Десантник похлопал по ложу болтера.

— Вот это, — произнес он, а затем кивнул на огнетопор Саламандра, — и это — единственные слова, которые нужны сейчас. Убей столько, сколько сможешь.

— Хочешь, поспорим, кто больше набьет? — спросил ноктюрнец.

Скрежещущий смех Вортана вновь рассек какофонию крутов.

— Болтер против клинка? С удовольствием.

— Доброй охоты, — пожелал Ар’ган.

Ничего не ответив, Злобный отправился наблюдать за левой стороной фюзеляжа.

Окончательно смирившись с безвыходностью их положения, Саламандр повернулся спиной к Вортану и встал наизготовку у правой стенки. Через боковой люк он видел поток чужаков, приближающийся к подбитому самолету.

Хрон в наруче не работал, поврежденный попаданием шипа. Цифры не менялись, но мерцали, остановившись возле двух часов.

— Зэвс, — произнес в никуда Ар’ган. — Надеюсь, ты умер славно.

И грянул гром, раскатившийся по ущелью. Он эхом отражался от стен, усиливаясь в тесном пространстве между скал. За ним последовала молния, озарившая чередой вспышек самый верх высоких каменных склонов.

Это была не буря, по крайней мере, не созданная природой. Это был огонь, и ярость, неистовство, превращенное в неумолимые залпы, врезавшиеся в чужацкую орду и безжалостно крушившие её. В хор битвы вплелся новый голос — ракетные залпы, начинавшиеся сочными выдохами пусков и обрывавшиеся в крещендо пламени и ударов, сотрясавших землю.

Тела крутов взмывали в воздух, словно листья на ветру.

Крупные твари, разрываемые на части зажигательными снарядами, мычали подобно скоту.

— Вортан… — произнес Ар’ган в вокс-канал.

— Вижу! С моей стороны ущелья то же самое!

Губы Саламандра раздвинулись в широкой улыбке.

— Зэвс не погиб.

— А если погиб и всё равно вернулся к нам — я отсалютую его ходячему трупу!

Обстрел велся под углом с обоих склонов теснины, и наступавшие круты оказались в огневом мешке. Ноктюрнец отметил невысокую точность союзников: в рядах гибнущих ксеносов появлялись просветы, но массированные удары с высоты наносились всё по тем же точкам. Космические десантники не тратили бы заряды просто так.

Напрягая глаза, Ар’ган пытался определить природу их спасителей, но в кратких мгновениях между нескончаемыми дульными вспышками ему удавалось заметить лишь неясные силуэты.

Круты мерзко, по-ослиному ревели и улюлюкали на невидимых врагов. Менее чем через три минуты решимость чужаков улетучилась, и, завывая, они бросились прочь из теснины, утекая через оба «бутылочных горлышка».

Гибридов по-прежнему оставались целые сотни, но испуганное стадо теперь стремилось укрыться в пустыне, где его больше не смогут жалить жестокие вспышки.

Постепенно, один за другим, союзники прекратили огонь. Саламандр уловил резкое лязганье опустевшего оружия и беспомощное пощелкивание использованных ракетных труб — их спасители перестали стрелять не потому, что перебили или обратили врагов в бегство. Им просто нечем было больше стрелять.

— Что же здесь творится? — произнес Ар’ган, выходя из трюма.

Снаружи беспорядочно валялись растерзанные трупы чужаков.

— Я одобряю резню, но что произошло-то? — присоединился к нему Вортан.

Ноктюрнец покачал головой. Выгнув шею, он заметил фигуру, появившуюся на вершине одного из высоких склонов ущелья.

Зэвс кратко отсалютовал товарищам.

— Думал, что ты мертв, — сказал Злобный Десантник по воксу, проследив за взглядом Ар’гана.

— А ты как будто разочарован, — заметил тауронец.

— А где остальные наши братья? Почему они не показываются? — спросил Саламандр.

Медный Минотавр отошел назад, манипулируя чем-то на своей латной перчатке — Ар’ган не видел, чем именно.

— Потому что они не совсем наши братья.

Через несколько секунд по притихшей теснине разнесся скрежет машинных сервоприводов, и из теней возникло воинство созданий с мертвенно-бледными лицами.

Большинство передвигались на гусеницах, но некоторые топали на ногах, схожих с поршнями, или ковыляли на сгибающихся в обратную сторону ходулях. Другие вообще не походили на людей, будучи всего лишь автоматическими орудийными платформами, подчиненными воле технодесантника.

Это были сервиторы, десятки механических рабов, вооруженных стабберами и автоматическими пусковыми установками, тяжелыми болтерами и дробопушками. Зэвс нашел желанные подкрепления; он призвал на бой целое войско киберсуществ с мертвыми глазами.

Бездумно и бесчувственно они смотрели на двоих воинов, разглядывающих их.

— Простите, что опоздал, — продолжил Зэвс, — но, как видите, я был занят.

Перескочив через край, Медный Минотавр заскользил вниз по крутому склону ущелья, оставляя плечами и спиной борозды на камнях. Через несколько минут он снова стоял рядом с братьями.

— Забраться наверх было бы не так легко, — проворчал Вортан, но благодарно кивнул технодесантнику.

Ар’ган обхватил предплечье Медного Минотавра в воинском рукопожатии, и Зэвс ответил ему тем же.

— Ты вернулся вовремя, брат.

— Корабль по-прежнему нуждается в починке, — Злобный Десантник с опаской посматривал на сервиторов. — Я так понимаю, они с нами не полетят?

Технодесантник указал на подходы к теснине, где появился небольшой отряд механических рабов. В отличие от представителей воинской касты наверху, эти существа имели при себе инструменты.

— Сможем подняться в воздух меньше, чем через час.