Дыши (ЛП) - Эшли Кристен

Когда папа включил дома телевизор, Малахий испугался.

Точно также он отреагировал на телефоны и радио.

Узнав об этом, Чейз очень сильно стиснул челюсть. Вместе с Деком и своими братьями по оружию он все пытался выяснить, почему Малахия был таким и что с ним случилось. В тот вечер, когда был найден Малахия, я поняла, что Чейз не собирался делиться со мной всеми деталями, но только потому, что защищал меня. Сейчас столько всего происходило, — с Малахией, с нами, со всем вокруг — что я решила оставить Чейза в покое.

На какое-то время.

Вскоре он узнает, что я не хрупкая лань, которую он должен защищать. Или, по крайней мере, я надеялась, что это будет скоро.

Другими словами, с Малахией все было относительно хорошо. Каждую ночь он лежал в постели сытый, у него было столько книг, сколько душе угодно, видеоигра, в которую он постоянно играл, и он больше не боялся телевизоров, телефонов или радио. Его окружали люди, которым он доверял. Он часто улыбался, и мы даже слышали его смех. По словам доктора, с его руками и ногой все будет в порядке, никакой потери подвижности, и я должна была верить, что с тем, как он приспособился к новым условиям, в конечном итоге, с ним все будет хорошо.

У Малахии также были тонны одежды и обуви, а у мамы, папы, Чейза и меня — толстый конверт, набитый чеками и наличными.

Все потому, что я рассказала о Малахии Солнышку и Шамблсу, не говоря уже о полицейских, побывавших в том сарае, они пустили молву о Малахии по всему Карнэлу.

Существовала причина, по которой я любила свой городок, и эта причина стала очевидной, когда многие узнали о нашем мальчике.

Все, кого я знала, — Лекси и Тай, Лорен и Тейт, Бабба и Кристал, Твайла, Солнышко и Шамблс, Вуд и Мэгги — и еще куча незнакомых людей, приходили в библиотеку или в полицейский участок и приносили Чейзу или мне одежду, обувь, ремни, головные уборы, носки, нижнее белье, пижамы, куртки, бейсбольные перчатки, игровые картриджи Nintendo, книги, что угодно… и деньги. Деньги на оплату больничных счетов, деньги в помощь маме и папе, и суммы были не маленькие. За несколько дней у нас набралось более пяти тысяч долларов. С сегодняшним чеком миссис Бэгли сумма перевалила за десять тысяч.

Карнэл заботился о Малахии, и откуда бы он ни пришел, его считали одним из своих. Услышав о нем, горожане помогали всем, чем могли. Кто-то делился немногим, что у них было. Другие делали грандиозные жесты.

Но все они были прекрасны.

Я размышляла над этим, когда поднималась по лестнице в свою квартиру, зная, что Чейз там. Сегодня был первый вечер с момента выписки Малахии из больницы, когда мы не поехали к маме и папе. Так наказал Чейз. Этот вечер был только наш. Время уединения. Только Чейз и я.

В воскресенье, после вечеринки Джаро, мы сделали следующий шаг в наших отношениях. Чейз дал мне ключ от своего дома и ключ от гаражных ворот. Я дала ему ключ от своей квартиры. Мы проводили время на работе, — у мамы и папы с Малахией, занимаясь своими повседневными делами, Чейз, к примеру, ездил в бассейн в Шантел, я ходила в спортзал, — а день заканчивали в одной из наших кроватей. Но каким бы ни выдался день, мы всегда заканчивали его вместе.

Хотя Чейз еще не поделился своими темными секретами, теперь я узнала его еще лучше: как он относился к Малахии и моим племянникам, как легко общался с моими родителями, как заботился обо мне. Так что, какие бы секреты он ни скрывал, они меня не смутят.

Я была влюблена. Не в образ. Не в мечту. А в хорошего человека, которого не отпускали демоны прошлого, но который с уважением относился к моим родителям, с добротой и великодушием к едва знакомым мальчикам, а ко мне, как к бесценной драгоценности.

Зная, что он у меня дома готовит запеченную картошку к стейкам на гриле, я не стала возиться с ключом. Повернув ручку, я, ухмыляясь про себя, вошла в квартиру, с нетерпением ожидая вечера, посвященного только нам, и не имея ни малейшей подсказки, что познакомлюсь с совсем незнакомым Чейзом.

Закрыв дверь, я увидела, как Чейз стоит у моего компьютера, уперев руки в бедра, и выглядя сексуально.

Я начала улыбаться, но когда Чейз заговорил, улыбка исчезла, сменившись замешательством.

— У меня есть девушка?

Я склонила голову набок.

— Что?

— У меня есть девушка, — и что-то в том, как он это сказал, в его тоне, выражении лица, позе, заставило меня напрячься.

— Э-э… — замялась я, когда он больше ничего не сказал, — думаю, что есть. Раз это я.

Он кивнул на мой компьютер, и сказанное им дальше, заставило меня понять, что я напряглась недостаточно.

— Твои друзья Бенджи и Серенити думают о ком-то другом.

О, нет.

Ох, frak!

Я совсем забыла. Была так занята, проводила столько времени с Чейзом, у родителей, что уже несколько недель не разговаривала со своими друзьями.

Я отправила несколько электронных писем с краткими новостями и напоминанием, чтобы они отступили от своих расследований.

Но не рассказала им о Чейзе отчасти потому, что у меня не было времени на подробные объяснения. Но также отчасти потому, что хотела держать эту новость при себе, пока не удостоверюсь, что наши отношения продлятся, что они реальны, а потом уже рассказать обо всем им. Мне еще предстояло признаться о своей лжи о выдуманной девушке Чейза. И когда они узнают об этом, то рассердятся, что я солгала им, но будут на седьмом небе от того, что Чейз со мной. И я не хотела, чтобы они радовались заранее, пока мои мечты, которыми я делилась с ними годами, не станут реальностью.

И вот снова. Вранье всегда, всегда влекло за собой неприятности.

— К… как…? — начала я, но Чейз прервал меня.

— Хотел посмотреть время игры, но как только ублюдок загрузился, повыскакивали экраны. Они сходят с ума, детка. Безумно. Ты не выходишь на связь, но не объясняешь, почему. А у них есть, что тебе рассказать, — он подался ко мне, и то, как он это сделал, заставило меня слегка отступить, хотя Чейз стоял в десяти футах от меня, — об Элите.

О-оу.

— Чейз… — прошептала я, но больше ничего не сказала, потому что он потерял голову.

Я поняла это, потому что он взревел… да… на самом деле… взревел:

— Ты, бл*ть, совсем рехнулась?

Мое сердце дико заколотилось о грудную клетку.

— Чейз…

— Снимай свое гребаное пальто и отойди от двери, — прорычал он, и моя голова дернулась.

— Чт… что?

— Снимай…

Он сделал шаг ко мне, и я отступила назад.

— Свое…

Он сделал еще шаг, и я тоже.

— Гребаное…

Еще шаг — мой и его.

— Пальто.

— Зачем? — прошептала я и продолжила отступать, когда он добрался до двери и остановился.

С зачарованным ужасом я наблюдала, как он щелкнул замком и надел цепочку, а затем повернулся ко мне.

— Сделай это, Фэй.

— Ты меня пугаешь, — тихо сказала я.

— Да? — спросил он, резко склонив голову набок. — Хорошо, — рявкнул он.

— Это нехорошо, — прошептала я.

— О нет, дорогая, это хорошо, — прошептал он в ответ. — Сейчас ты должна меня бояться. Потому что я дико зол. И я дико зол, потому что ты со своей бандой изгоев делаете нечто настолько ох*енно глупое, что я даже не могу тебе объяснить, насколько это глупо. И причина этой глупости в том, что она опасна.

— Чейз, это…

Он прервал меня, выпалив:

— Это — что?

— Мы… — попыталась я снова, но он опять прервал меня, прежде чем я успела произнести хоть пару слов.

— Вы — что?

— Пожалуйста, позволь мне договорить.

Он не позволил.

Наклонившись вперед, он прогремел:

— Мисти умерла из-за этих мудаков.

— Я знаю, — прошептала я.

— Значит, после ее смерти, ты и двое твоих приятелей подумали, что было бы разумно поиграть с огнем? Иисусе, Фэй, как, твою мать, ты могла быть такой охеренно тупой?

— Я сказала им отступить, — спокойно возразила я.

— А они этого не сделали, — парировал он. — У них есть имена, Фэй, у них есть много имен, и всего этого у них быть не должно. Они не должны этого знать. Этих двоих я не знаю, но я знаю тебя.