Дыши (ЛП) - Эшли Кристен

Она дышала ему в шею, ее тело было таким расслабленным и довольным, что она опустилась на него всем весом.

Он не возражал, потому что это ощущалось чертовски великолепно.

Наконец, она прошептала:

— Не понимаю.

— Чего, дорогая? — тихо спросил он.

— Я занимаюсь этим некоторое время, а ты все равно делаешь это лучше меня.

На секунду Чейз напрягся, снова думая о том, как Фэй прикасается к себе.

Потом его объятия вокруг нее сжались, и он расхохотался.

Успокоившись, он заметил, что ее голова плотно прижата к его шее, а тело больше не расслаблено, а сильно напряжено.

Веселье тут же пропало, он сжал ее и позвал:

— Фэй?

Она не ответила.

Его рука скользнула вверх по ее позвоночнику, пробираясь в волосы, и он снова позвал:

— Фэй, дорогая? Ты в порядке?

— Теперь ты знаешь, что у меня есть игрушка, — прошептала она.

Черт, она так сводила его с ума, что иногда он забывал, что все это для нее в новинку.

— У многих женщин есть игрушки, — тихо сказал он.

Она не ответила.

— В этом нет ничего постыдного, — продолжил он.

Она молчала.

Он попытался ее приподнять, но даже когда ей пришлось оторваться от его шеи, она избегала смотреть ему в глаза.

— Фэй, детка, посмотри на меня, — прошептал он, и ей потребовалось несколько секунд, но она это сделала. Взглянув, наконец, ей в глаза, он напомнил: — Со мной ты не должна смущаться.

— Я… — начала она, но Чейз нежно потянул ее за волосы и приблизил ее лицо к своему.

— Это было горячо, — продолжил шептать он, и она прикусила губу. — Очень горячо.

Ее глаза скользнули из стороны в сторону, прежде чем снова встретиться с ним, и она прошептала:

— Но я…

Он перевернул ее на спину, прижав к кровати и держа свое лицо близко к ее лицу, когда продолжил:

— Серьезно, Фэй, дорогая, это… было… горячо. Я кончил через несколько минут после того, как проник в тебя, а ведь я занимался с тобой любовью перед тем, как заснуть. Я люблю заниматься с тобой любовью, детка, чертовски люблю. Но мы только что трахались, и я должен сказать, мне это тоже нравится. Мне нравится брать тебя нежно. Мне нравится брать тебя медленно. Мне нравится жестко тебя трахать. И мне нравится думать, что ты прикасаешься к себе. Мне нравится знать, что вся эта дикость дожидалась меня, а ты держала ее под контролем, заботясь о себе. Это тоже горячо. Невероятно горячо. Все в тебе горячо, дорогая. Тебе нечему смущаться, стыдиться или волноваться, потому что ты лучшее, что у меня когда-либо было. Ты вся. И все, что мы разделяем. Лучший поцелуй. Лучший оргазм. Лучшее занятие любовью. И, серьезно, лучший трах.

Когда он закончил, она смотрела на него широко распахнутыми глазами и недоверчиво прошептала:

— Правда?

— О, да, — с чувством прошептал он.

— Но… как такое может быть?

— Не знаю, как, просто… это ты.

— Это… это… я…

Он прижался к ней и твердо сказал:

— Фэй, это правда.

— Но… когда?

Он почувствовал, что хмурится, и спросил:

— Когда — что?

— Когда у тебя был, эм… ну, твой лучший оргазм?

— В наш с тобой первый раз.

Она моргнула. Мило, но и немного раздражающе, потому что он дал ей это понять тогда, показал ясно, так что она, бл*ть, должна была знать.

— Серьезно? — спросил он.

— Серьезно серьезно? — с придыханием спросила она в ответ, что означало сомнение.

— Фэй, — начал он, — во-первых, других там не было, и ты кончила. Я никогда не был внутри такой тугой и мокрой женщины, что само по себе означало, что мне будет приятно, и мне действительно было охрененно приятно. Но кроме того, до меня никто не был в тебе. Ты была только моей. Я не брал этого. Ты дала это мне. Ты не могла не заметить, что это что-то для меня значило, так что, да, серьезно, кончить в тебя в первый раз, когда ты приняла меня, было лучшим оргазмом в моей жизни. — Он поколебался, затем твердо закончил: — На данный момент.

— Серьезно? — прошептала она, все еще сомневаясь, и теперь он рассердился.

— Да, Фэй, серьезно, — резко ответил он, и она уставилась на него.

Затем ее глаза наполнила влага.

Твою ж мать.

— Фэй, какого хрена? — потребовал он.

— Я… я… — пробормотала она, — я хочу быть хороша в этом. Для… для тебя, чтобы… продолжать тебе нравиться.

Он уставился на нее.

Затем рухнул сверху, потому что не мог удержаться от взрыва смеха.

Услышав ее сопение, Чейз, все еще смеясь, перевернул их так, что снова оказался на спине, а она на нем сверху. Продолжая посмеиваться, он убрал волосы с ее лица, пока она изучала его, он не мог толком прочитать ее выражение, но ему было плевать.

— Проклятье, — пробормотал он, все еще посмеиваясь, — это было чертовски смешно.

— Я серьезно, — прошептала она.

— Знаю, дорогая, поэтому это было так смешно.

Ее взгляд сменился на яростный, и он снова засмеялся.

Поэтому она рявкнула:

— Чейз!

Когда она сорвалась, он тоже сорвался. Обхватив ее голову обеими руками, он приблизил ее лицо на полдюйма к себе.

— Во-первых, — начал он смертельно серьезным тоном, потому что был чертовски серьезен, — я не лгу и не говорю того, что ты хочешь услышать. Повторю еще раз. Ты лучшее, что у меня когда-либо было. Не знаю, почему, да мне и все равно. Это просто правда, и я считаю, что причина в тебе. Во-вторых, и это гораздо более важно, ты не забиваешь свою голову подобной херней, не таишь свои заботы и страхи, а рассказываешь их мне. Ты не идешь со мной по жизни, будто все хорошо, когда изнутри тебя разъедает какое-нибудь дерьмо. Ты делишься им со мной, чтобы я помог тебе освободиться от него.

— Могу ли я ответить тебе тем же? — мгновенно спросила она.

— Чем? — уточнил Чейз.

— Ты глубоко прячешь то, что разъедает тебя. Поделишься ли ты этим со мной, чтобы я помогла тебе освободиться?

Бл*ть, как она все перевернула?

Бл*ть, он угодил прямо на крючок.

— Фэй… — начал он, и она откинула голову и приподнялась.

— Я понимаю. Ответ на этот вопрос — нет, — пробормотала она, но он перекатился вместе с ней, снова оказавшись сверху, и когда он обнял ее, то увидел, что теперь Фэй злится, но ей еще и больно.

Бл*ть.

— Дай мне время, — прошептал он.

— Дам, — прошептала она в ответ.

— Я все тебе расскажу, Фэй, обещаю, когда придет время, когда я смогу противостоять этому, когда наши отношения окрепнут, и ты сможешь противостоять этому, я все тебе расскажу.

Ее голова слегка дернулась, и она все еще шептала, когда неуверенно спросила:

— Ты меня не проверяешь?

Он моргнул и спросил в ответ:

— Что?

— Ты… что бы ни сидело… глубоко внутри тебя, если ты, э-э… не хочешь со мной общего… будущего, тогда ты бы не захотел…

Господи, он был чертовым идиотом.

Склонив голову, он прикоснулся губами к ее губам, заставляя замолчать.

Затем поднял голову на расстоянии дыхания, и мягко сказал:

— Фэй, я влюбляюсь в тебя.

Она держала его за бока, и он почувствовал, как ее пальцы впились в его ребра и увидел, как ее глаза округлились.

— Что?

— Ты слышала меня.

— Чейз…

— Я здесь, я — мужчина в твоей постели. Я хочу с тобой будущего, Фэй, и когда мы будем готовы, я поделюсь своим дерьмом, но оно настолько темное, что тебя поглотит мрак, и тебе захочется повести меня к свету. Но у тебя ничего не выйдет, потому что эта тьма так глубоко проникла в меня, что тебе не удастся освободить меня от нее.

Фэй, тяжело дыша, смотрела на него, а потом тихо сказала:

— Ничто в тебе не может быть таким темным, Чейз.

— Может и есть.

Она покачала головой.

— Я в это не верю.

— Ладно, продолжай не верить в это, но когда я поделюсь этим с тобой, ты не сможешь освободить меня.

— Оно не настолько темное, — тихо настаивала она.

— Это единственное предупреждение, которое ты получишь, Фэй, потому что сейчас ты хочешь дать мне пинок под зад, а я хочу, чтобы этой ночью ты спала рядом со мной, завтра я просто продолжу жить с этим дерьмом, но я тебе не лгу. Оно настолько темное, насколько это возможно. Темное и уродливое.