Соловей - Кристин Ханна

– Думаешь, прошлое может изменить мои чувства к тебе? Ты правда так думаешь, мама?

– Миссис Мориак?

Я рада, что нас прервали. На вопрос сына я не хотела бы отвечать.

Оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с привлекательным молодым человеком. Американец, но не слишком типичный. Наверное, из Нью-Йорка. Коротко стриженные седеющие волосы, дизайнерские очки. Элегантный черный блейзер, дорогая белая рубашка и линялые джинсы. Я протягиваю руку. И тут наши глаза встречаются. И я спотыкаюсь. Жюльен мгновенно оказывается рядом, подхватывая меня:

– Мам?

Я смотрю на мужчину. И вижу мальчика, которого любила всей душой, и женщину, которая была моей лучшей подругой.

– Ариэль де Шамплен, – шепчу я его имя, как молитву.

Он сгребает меня в объятия, стискивает изо всех сил, и прошлое возвращается. Когда он наконец чуть отстраняется, мы оба плачем.

– Я всегда помнил вас и Софи. Мне внушали, что надо забыть, и я пытался, но не смог. И уже много лет ищу вас.

– Софи умерла пятнадцать лет назад.

Отвернувшись, Ари тихо говорит:

– Я всегда спал с ее игрушкой.

– Бебе.

Ари вытаскивает из кармана фото – на снимке мы с Рашель.

– Мать отдала это мне, когда я закончил колледж.

Я смотрю на фотографию и ничего не вижу из-за слез.

– Вы с Софи спасли мне жизнь, – говорит Ари.

Слышу, как рядом Жюльен шумно выдыхает. У него опять появились вопросы.

– Ари – сын моей лучшей подруги. Когда Рашель угнали в Аушвиц, я забрала его к нам, хотя в доме жил немецкий офицер. Было немножко… страшновато.

– Ваша мама скромничает, – вмешивается Ари. – Во время войны она спасла девятнадцать еврейских детей.

Вижу недоверие в глазах сына, и мне становится смешно. Как же мало знают о нас наши собственные дети.

– Я ведь тоже Россиньоль, – напоминаю я. – И значит, тоже немножко Соловей.

– Но оставшийся в живых, – добавляет Ари.

– А папа знал? – спрашивает Жюльен.

– Твой отец… – Я замолкаю. Твой отец. Вот она, тайна, из-за которой мне пришлось похоронить все воспоминания.

Всю жизнь я бежала этого, пытаясь вычеркнуть из памяти, но сейчас вижу тщету своих усилий.

Настоящим отцом Жюльена, во всех смыслах, был Антуан. Отцовство определяет вовсе не биология. Все решает любовь.

Я глажу сына по щеке:

– Ты вернул меня к жизни, Жюльен. Когда я взяла тебя на руки, после всех ужасов, я вновь смогла дышать. И смогла вновь любить твоего отца.

Никогда прежде я этого не осознавала. Жюльен вернул меня к жизни. Его рождение было светом во мраке отчаяния. Благодаря ему мы – я, Антуан и Софи – вновь стали семьей. Я назвала его в честь своего отца, любить которого научилась слишком поздно, когда его уже не было на свете. А Софи вновь стала старшей сестрой, о чем всегда мечтала.

Я обязательно расскажу сыну историю своей жизни. В воспоминаниях столько боли, но и радости не меньше.

– Ты расскажешь мне обо всем?

– Почти обо всем, – усмехаюсь я. – Не бывает француженки без тайн.

И… одну тайну я все же сохраню.

Я улыбаюсь им, своим мальчикам, которые должны были бы погубить мою жизнь, но удивительным образом спасли ее, каждый по-своему. Благодаря им я знаю, что по-настоящему важно. И это вовсе не потери.

Важнее всего память. Раны исцеляются. Боль проходит. Любовь остается.

Мы остаемся.

Благодарности

Эта книга – плод любви, и, подобно рожающей женщине, я часто бывала подавлена и впадала в отчаяние типа «пожалуйста-помогите-я-на-такое-не-подписывалась-дайте-мне-яду». Но каким-то чудом все завершилось благополучно.

Нужен целый город целеустремленных, неутомимых, выдающихся людей, чтобы одна-единственная книга оправдала ожидания и обрела своих читателей. За двадцать лет мою работу поддерживали и продвигали поистине невероятные люди. Абзац, а то и два – наконец-то, и с большим опозданием – нужен, чтобы перечислить тех, кто оказал значительное влияние на мою работу и жизнь. Сьюзан Петерсон, Леона Невлер, Линда Грей, Элиза Уорес, Роб Коэн, Чип Гибсон, Эндрю Мартин, Джейн Берки, Мег Рули, Джина Чентрелло, Линда Марроу и Ким Хови. Благодарю вас, что верили в меня даже прежде, чем я сама в себя поверила. Отдельная публичная благодарность Энн Пэтти, которая указала мне путь и помогла обрести собственный голос.

Друзья из издательств St. Martin и Macmillan, ваша поддержка и энергия стали огромным вкладом в мое творчество. Благодарю Салли Ричардсон за неустанный энтузиазм и преданную дружбу. Дженнифер Эндерлин, мой удивительный редактор, спасибо, что понукала меня и требовала безупречности. Ты – кремень. Благодарю вас – Элисон Лазарус, Анна Мари Толлберг, Лиза Сенц, Дори Вайнтрауб, Джон Мерфи, Трейси Гест, Мартин Квинн, Джефф Кепшью, Лиза Томаселло, Элизабет Каталано, Кетрин Перис, Астра Берзинскас и абсолютно феерический, безмерно талантливый Майкл Сторрингс.

Люди часто думают, что писательство – профессия одиночек, и это правда. Но в моей жизни есть очень важные люди, которые поддерживают меня, когда нужно, не стесняются налить текилы в трудный момент и готовы отпраздновать со мной любую, самую маленькую, победу. В первую и главную очередь спасибо моему давнему агенту – Андреа Чирилло. Откровенно говоря, без тебя я бы не справилась – и, что гораздо важнее, не захотела бы справляться. Меган Чанс, мой первый и последний читатель, редакторский карандаш судьбы, спасибо тебе от всего сердца. Меня вообще не было бы без твоей помощи. Джилл Мари Лендис, ты преподала мне бесценный урок писательского мастерства, и только поэтому «Соловей» стал таким, каков он сейчас.

Я хотела бы поблагодарить писательницу, Татьяну де Росней, чья великодушная помощь стала неожиданным подарком. Она нашла время в своем плотном расписании, чтобы помочь мне как можно тщательнее отредактировать книгу. Я всегда буду бесконечно благодарна ей. Но все ошибки (и художественные вольности), разумеется, на моей совести.

И наконец, но не в последнюю очередь, спасибо моей семье: Бенджамин, Такер, Кейли, Сара, Лоренс, Дебби, Кент, Джули, Маккези, Лаура, Лукас, Логан, Френк, Тони, Жаки, Дана, Дуг, Кати и Лесли. Прекрасные рассказчики, все. Я люблю вас, ребята.

Сноски

1

Колбаса (фр.).

2

Кафетерий (фр.).

3

Коктейль на основе джина, шампанского и лимонного сока, названный в честь главного французского оружия во время Первой мировой войны – 75-миллиметровой полевой пушки. – Здесь и далее примеч. ред.

4

Королевские военно-воздушные силы (англ.).

5

Пожалуйста (исп.).

6

Организация создана в 1912 г. в Санкт-Петербурге, с 1933 г. штаб-квартира размещается во Франции. Занималась помощью беженцам из Восточной Европы, создавала детские дома, а с началом депортации евреев перешла на нелегальное положение.

7

Крест с двумя поперечинами, в войну был символом Свободной Франции.