Почему не гаснут советские «звёзды» - Федор Раззаков

Что касается Пугачёвой, то она вполне благополучно вписалась в создавшуюся ситуацию, поскольку во многом была её идеологом. Вот почему она оказалась в числе тех немногих эстрадных исполнителей позднесоветских времён (в их число входили те, кто начал своё восхождение к славе ещё в конце 60-х – начале 70-х), которых «фанерщики» так и не смогли выбросить на «свалку истории». Большинство же её коллег этой печальной участи, увы, не избежали. А ведь среди них были настоящие звёзды (назову лишь певиц): Эдита Пьеха, Мария Пахоменко, Людмила Зыкина, Ольга Воронец, Екатерина Шаврина, Валентина Толкунова, Галина Ненашева, Нани Брегвадзе, Людмила Сенчина, Светлана Резанова и др. Пугачёва же достаточно легко адаптировалась в новых условиях, поскольку никогда не отличалась ни вкусовой «кондовостью», присущей многим её коллегам (за что и удостоилась звания одной из самых вульгарных советских певиц), ни их особой щепетильностью по части личной жизни (за это к ней приклеилось другое звание — самой скандальной певицы). Не изменила она себе и в годы перестройки, открыв в той же личной жизни «молодёжный период», крутя любовь с мужчинами моложе её: с рок-музыкантом Владимиром Кузьминым, певцом Сергеем Челобановым. Причём если первый дал ей немало положительного по части музыкального развития, то второй лишь отнимал, являясь, по сути, «трудным ребёнком», выуживавшим из неё немало душевных и физических сил.

Между тем даже на закате СССР, когда массовая аудитория, ведомая либералами к дикому капитализму, начала заметно уставать от Пугачёвой, её имя продолжало фигурировать в различных хит-парадах, поражая даже самых упёртых фанатов певицы. Ситуация была из разряда «так долго не живут». Конечно, во многом это было связано со скандалами на «амурном» фронте, которые подогревали интерес к Пугачёвой, однако немалую роль играло собственно само её творчество, которое на фоне самодеятельной «фанерщины» выглядело шедевральным. В итоге Пугачёва по-прежнему была на гребне успеха, а вот её конкурентка Ротару в 1990–1991 годы в тех же хит-парадах объявлялась всё реже и реже. А всё потому, что в новых временах профессионализм, не подкреплённый скандальной славой, был менее востребован широкой аудиторией.

Заметим, что именно Ротару, несмотря на своё явное отставание от Пугачёвой по части популярности, в перестройку была удостоена высокого звания народной артистки СССР — это случилось в 1989 году. Вполне вероятно, Пугачёва могла стать «народной» тогда же, но в этом случае её скандальность сыграла с ней злую шутку — в обществе ещё не успела забыться громкая «разборка» с её участием в ленинградской гостинице «Прибалтийская» осенью 87-го. И всё же «народной» Пугачёва стала, успев, что называется, запрыгнуть на подножку уходящего поезда. Именно она стала последней эстрадной исполнительницей, которая была удостоена звания народной артистки СССР буквально за несколько часов до фактического исчезновения СССР — 21 декабря 1991 года. Её последними общесоюзными хитами на тот момент были: проникновенное «Озеро надежды» и легковесный «Кристиан». С ними она и вошла в новое, постсоветское время.

Отметим, что вхождение в новые капиталистические времена для Пугачёвой едва не обернулось трагедией — она чуть не умерла. Но винить в этом было некого, кроме себя самой. Крутя роман с красавцем Челобановым, она решила улучшить свой внешний вид и в сентябре 92-го отправилась в Швейцарию делать себе пластическую операцию. Именно последняя едва и не привела к летальному исходу. Но в итоге всё обошлось, и уже спустя несколько месяцев (в декабре) Пугачёва вовсю «зажигала» на своих «Рождественских встречах». А в начале следующего года совершила гастрольный тур по Дальнему Востоку. Причём, несмотря на то что цены на её концерты были астрономические — 5 тысяч рублей за билет, — почти везде были аншлаги. И это несмотря на уже начавшиеся в стране «шоковые реформы» по лекалам «чикагских мальчиков» Гайдара и Чубайса. Видимо, для большинства жителей России Пугачёва продолжала оставаться неким «психотерапевтом», на концертах которой они хотя бы на время забывали о наступившем диком капитализме и ностальгировали по временам СССР. Именно поэтому её какое-то время недолюбливал Борис Ельцин: в мае 93-го он собирался почтить своим присутствием её концерт в «России», но в итоге так и не приехал. Чтобы люди, не дай бог, и его, одного из разрушителей СССР, не записали в разряд ностальгирующих по нему.

В новые времена Пугачёва по-прежнему оставалась в центре общественного внимания, но это было уже совсем иное внимание, чем в советские годы: если раньше наравне с пересудами по поводу скандалов с её участием люди живо обсуждали и её творчество, то в капиталистической России место для последних разговоров уже не осталось — всё замыкалось исключительно на скандалы. И не важно, что многим поклонникам певицы это не нравилось, — дикий капитализм диктовал свои жёсткие условия всему обществу. Приняла эти условия и сама Пугачёва, что вполне закономерно, учитывая всю её предыдущую деятельность. Ведь это со сцены она могла петь «Сильную женщину», а в жизни ей очень часто приходилось давать слабину. Впрочем, как и подавляющему большинству её коллег, которые с лёгкостью отреклись от «проклятого» советского прошлого и бросились «делать жизнь» по капиталистическим лекалам.

Единственным исключением стал певец Муслим Магомаев, которому за это можно смело поставить памятник. Он единственный из эстрадников после развала СССР прекратил широкую гастрольную деятельность, отныне соглашаясь только на разовые выступления. Этим он ясно дал понять всем своим поклонникам, что настоящая эстрада закончилась с развалом СССР — всё остальное будет только хуже. Собственно, это понимали (и понимают) все, кто имел отношение к советской эстраде, однако только у Магомаева хватило мужества не только заявить об этом, но и поступить соответственно со своим заявлением — не позорить своё имя участием в этом попсовом вертепе.

Кстати, Пугачёва, которая была дружна с Магомаевым, разделяла его точку зрения на творящееся в российской эстраде, но порвать с ней не могла — всё-таки её сибаритизм был гораздо глубже магомаевского. Единственное, на что она решилась, — сделать временную паузу. В результате весной 94-го она вышла замуж за молодого певца Филиппа Киркорова (он моложе её на 18 лет), который давно добивался её руки, и сделала попытку вновь ощутить радость материнства — захотела родить ребёнка. Но из этого ничего не вышло, учитывая как возраст певицы, так и не совсем здоровый образ жизни, который она вела все предыдущие годы. В итоге в 97-м Пугачёва вновь вернулась к активной концертной деятельности. Тем более что сама ситуация тогда ей благоволила: после того как летом 96-го она публично поддержала на президентских выборах Ельцина (с экранов ТВ призвала народ голосовать за него), власть посулила ей хорошие перспективы. С этого момента творческая жизнь Пугачёвой вновь начала набирать обороты.

В «тучные» путинские годы (2000–2008) Пугачёва, наверное, впервые за долгие годы почувствовала себя в прекрасной форме. Во-первых, шальные «нефтяные» деньги, золотым дождём просыпавшиеся на российскую элиту, позволяли особо не заморачиваться относительно безбедного будущего, во-вторых, она обрела новую любовь — юмориста Максима Галкина, который стал самым молодым кавалером за всю её жизнь (их разделяет разница в 27 лет). Несмотря на свою молодость, этот молодой из категории тех, которые ранние: долларовый дождь «нефтянки» сыпался на его голову даже обильнее, чем на саму Пугачёву. В результате он отгрохал себе настоящий замок стоимостью порядка 10 миллионов долларов не где-нибудь, а в тех местах, которыми давно была очарована Пугачёва — там живёт её близкая подруга.

Между тем внешняя мишура «тучных» путинских лет, видимо, настолько заволокла глаза Пугачёвой (как и всем остальным её коллегам из попсовой тусовки, которые, как говорил товарищ Саахов, «видят жизнь только из окна персонального автомобиля»), что она согласилась не просто стать членом Общественной палаты, а взяться за «социалку» (то есть за социальные проблемы). В итоге спустя несколько недель Пугачёва… заболела — столь разительным оказался контраст между жизнью в «персональном лимузине» и той, что раскинулась за его окном. Поэтому активность певицы на этом поприще несколько спала: как говорится, и возраст не тот, да и нервы не железные. Хотя многие поклонники тогда продолжали ждать от неё какого-нибудь настоящего поступка. Например, воскрешения в репертуаре песни перестроечных лет «Крысолов», где речь шла о высокопоставленных ворах-хапугах. Помните:

Крысы жадны, завистью полны,Норы строят, словно терема,Меж собой грызутся за чины,Набивая салом закрома…

Увы, не дождались люди от Пугачёвой реанимации весьма актуального шлягера. Видимо, ссориться с нынешними «крысами» куда опаснее, чем с теми, советскими. Да и нужно ли? Ведь заявил же в своём недавнем интервью близкий друг Пугачёвой поэт Илья Резник: «Сейчас другие люди у власти. Мы любим наших президентов, наших руководителей. Они, к счастью, теперь наши. Они любят нас, понимают, дают зелёную улицу и прочее, и мы тоже любим их, любим заслуженно и естественно. Это — люди нашей формации…» Честнее, по-моему, и не скажешь. Впрочем, сказал это Резник, а не Пугачёва, а этот деятель всегда был относим к числу тех, кто «между струйками — и всегда сухой». Однако, как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься…