Владычица снов. Книга первая - Джонатан Уайли

Ребекка по-прежнему полагала, что ее мать мертва в общепринятом смысле слова, и вместе с тем осознавала, что та исчезла не полностью и не бесследно. И во сне Санчия говорила с Ребеккой голосом матери, из-за чего сила ласкового внушения оказалась особенно действенной.

«Она стала частью Паутины, — подумала Ребекка. — Но волшебство вернуло ее обратно».

Наутро нянюшка позволила Ребекке ускользнуть от себя сравнительно просто: старуха все еще не оправилась от утомительного путешествия и от последствий сна на каменной скамье накануне. Бальдемар, у которого вновь нашлись какие-то дела, ушел рано, так что Ребекка получила возможность провести день как заблагорассудится. У нее не было никаких планов на время, остающееся до встречи с Милденом, поэтому утренние часы ушли на бесцельную прогулку по улицам города.

Хотя мысли о предстоящем посещении Архива и отвлекали девушку, она не могла не обратить внимание на то, что в городе полно солдат, как пеших, так и конных, причем создавалось впечатление, будто они все прибывают и прибывают. Подобная активность воинства не слишком нравилась горожанам, большинство из них пребывало в некоторой растерянности. При появлении солдат улицы замирали и пустели, затем снова заполнялись народом, который встревоженно перешептывался. Слухи, докатившиеся даже до такой глухомани, как Крайнее Поле, здесь, в столице, гуляли вовсю, и Ребекка почувствовала, что мало-помалу начинает разделять общее беспокойство.

Хотя, с другой стороны, в городе шла обыденная жизнь, люди продавали и покупали всевозможный товар буквально на каждом шагу. И хотя на Ребекку посматривали с интересом, обратиться к ней никто не смел, и она, соответственно, могла предаваться наблюдениям и размышлениям.

В Архив она пришла к полудню. К ее великому облегчению, Милден уже поджидал ее у главного входа. Сердечно поздоровавшись с девушкой, он торопливо провел ее в собственное царство. Здесь он предъявил Ребекке огромное количество книг, которые даже не уместились у него на рабочем столе и были, поэтому разложены на двух соседних. Многие книги уже были раскрыты на страницах, которые должны были заинтересовать Ребекку.

— Ну и ну! — воскликнула Ребекка.

И подумала: «С чего же начать?»

— Они частично повторяются, правда, кое с какими отклонениями, — весело указал архивариус. — То немногое, что тесно связано с Крайним Полем, я для вас отметил, но что касается Дериса, преданий о нем, как вы сами видите, более чем достаточно.

— Вы, должно быть, трудились всю ночь!

Почти всю, — столь же радостно подтвердил он. — И мне это чрезвычайно понравилось. Позвольте ввести вас в курс дела, в общем, и в целом, а уж потом сами решайте, на чем вам стоит сосредоточиться.

Следующие несколько часов незаметно пролетели за увлекательной беседой о мифологии и истории легендарного Дериса. Говорил главным образом Милден, то и дело ссылаясь на какую-нибудь из множества припасенных им к этой встрече книг, тогда как Ребекка внимательно слушала и время от времени задавала уточняющие вопросы. Разговор настолько захватил девушку, что она чуть было, не забыла об изначальной цели своего визита, но, в конце концов, задала вопрос и о легенде, связанной с тем, что Дерис некогда находился на дне морском. В связи с этим она изложила Милдену все, что ей было известно, опустив лишь упоминание о некоей Ребекхе. Архивариус, выслушав ее, покачал головой.

— Ни о чем таком мне никогда не доводилось слышать, — задумчиво проговорил он.

— Но это же вроде бы распространенное предание? — воскликнула Ребекка. — Оно даже существовало в нескольких версиях.

— А откуда вы это знаете?

— Я… мои источники…

Она смутилась и замолчала.

— Вы ведь мне не все рассказали, не правда ли?

Архивариус смерил Ребекку пытливым взглядом.

— Точно, не все! — Она улыбнулась. — Возможно, я тоже из секты еретиков!

— Ладно, — в свою очередь рассмеявшись, сказал он. — Как мне представляется, дамы имеют право недоговаривать.

Втайне Милден ломал себе голову не только над причинами ее интереса, но и над причиной и способом того, каким образом «распространенное предание» могло бесследно исчезнуть. Даже прямое применение цензуры едва ли было бы способно полностью стереть память о чем-нибудь и впрямь широко распространенном. И все же он не сомневался в том, что Ребекка ничего не выдумывает. «Возможно, — подумал он, — все еретики и впрямь были безумцами и выдумали эту историю в надежде на то, что она сохранится на века». Впрочем, и ему самому подобное объяснение показалось мало убедительным.

— Что ж, даю вам возможность почитать самой, — предложил он. — Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.

— Спасибо.

Ребекке хотелось сказать нечто большее, но нужных слов не нашлось, а Милден уже исчез в лабиринте стеллажей.

Она принялась читать в более полном изложении те же истории, которые вкратце пересказал ей архивариус. Наряду с хорошо знакомыми ей — вроде истории о погребении города под соляной толщей — здесь имелось множество предположений и рассуждений о природе и причине постигшей Дерис катастрофы. Среди них попадались и разумные, и сомнительные, и откровенно нелепые. Самой правдоподобной выглядела теория, согласно которой резкая перемена климата вызвала пересыхание некоего внутреннего моря, что привело к штормам и ураганам, которые понесли соль по небу в гигантских тучах мельчайших кристаллов. Самое нелепое предположение заключалось в том, что луна раскрошилась, и ее обломки обрушились на землю соляным потопом.

Были здесь и рассказы о смерти короля Тиррела и об его погребении. К великому разочарованию Ребекки, она не нашла никаких упоминаний об огромной черной пирамиде. Рассказывалось и о гражданской войне, но большинство связанных с нею страниц Ребекка просто перевернула: история борьбы за опустевший трон была ей уже известна.

Интересней оказались другие, куда более легковесные предания, связанные с былой столицей. В одном из них речь шла о гигантском колоколе на башне в самом центре Дериса: в колокол нельзя было звонить иначе, чем в часы общенациональной опасности, зато его удары, возвещающие об уже начавшемся несчастье, были слышны, как утверждалось, во всем королевстве. В другом описывался хрустальный мост, перекинутый через протекавшую по городу реку, названия которой, однако, не приводилось. Идущему по этому мосту казалось, будто он ступает по воздуху в окружении переливающихся радуг. И каждый, кто переходил через этот мост и уходил из города, знал наверняка, что ему суждено вернуться обратно. Было здесь и множество других историй, и в каждой — своя восхитительная изюминка, но ничто не подводило Ребекку к ответу на томящие ее вопросы.