Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев

— Пойми, Кента, ты исходишь из неверных предпосылок. — говорит ее хозяин, откладывая ручку и сосредотачивая внимание на посетителе, словно не замечая две громады Алых Стражей, возвышающихся над ним: — ты думаешь, что от кланов здесь что-то зависит. Их слишком много, а значит их поведение поддается простым прогнозам моделей стадного поведения. Это и мурмурация птиц и роевое сознание пчел, и поведение рыб или простейшие модели машинного интеллекта. Они — просто набрасываются на маркер. У них нет мозгов, у них есть только жадность. Клановые войны — это только вопрос времени. У меня не было намерения вызвать клановую войну, это произошло само по себе. Достаточно было того, что у клана проблемы с Канцелярией — вуаля, мы получаем два клана изгоя и остальных, которые раздирают их на части. Это же твой любимый механизм сдержек и противовесов, Кента. Ты сам, стоя в этой комнате не раз говорил о том, что системе нужна стабильность, а стабильность в системе достигается только путем периодического сброса накопившихся конфликтов между акторами. То есть — клановых войн. Вывод очень простой — время от времени клановые войны просто неизбежны и более того — необходимы. Не обращай внимания.

— Вот как. Что тогда ты скажешь насчет того, что ты объявляешь в розыск, арестовываешь и показываешь это по национальному телевидению?! У тебя появились такие полномочия? — ядовито спрашивает Верховный Инквизитор. Пятьдесят шестая замечает истерические нотки в его голосе и делает себе заметку. Это надо будет занести в отчет. Вечерний отчет.

— Может быть ты теперь — Верховный Инквизитор? И можешь выписывать ордера на арест? Ах, да, я забыл — ты всего лишь руководитель научного отдела! Какого черта ты содержишь собственные штурмовые отряды?!

— Да нет у меня штурмовых отрядов. — закатывает глаза Китано: — умному человеку нет нужды в содержании специальных подразделений. У меня вообще нет ни солдат, ни штурмовиков, ни следователей. Все это — твоя прерогатива, Кента. Все что у меня есть — это мои лаборатории и материал для исследований. Да, я клонировал твоих штурмовиков, но это … как это… — он пошевелил пальцами в воздухе: — tempus tortor, не более. Клоны уже распались, идентификации твоих гвардейцев ничего не угрожает.

— Да вопрос не в их идентификации! Не в том, что у тебя оказывается есть свои штурмовики и оружие! Вопрос в твоем поведении! Ты объявил Антимагию вне закона! С ума сошел?! Мы же договаривались — действуем аккуратно. Они…

— Winners non iudicatur, не так ли? — отвечает Китано: — и где сейчас Антимагия? А? Нету.

— Это, кстати, было неплохо. — признает Верховный Инквизитор: — но как?

— Я нашел критическую уязвимость подразделения Антимагии. Их якорь. Она призвала всех остальных в наш мир, и они оставались в нашем мире только благодаря ей. Как только…

— Ты убил сестру Императора?!

— Не убил. Не убил, а … лишил магии. Формально она жива… в индуцированной коме и с вырезанным мозжечком, но жива. Я выращиваю клон, чтобы представить его ко двору. К этому вашему Осеннему Балу как раз будет готова.

— Ты… ты… — Верховный Инквизитор падает в кресло и хватается за голову: — что ты натворил. Мы же теперь не отмоемся.

— Расслабься, Кента, ее не найдут. — говорит Китано: — все под контролем. Сестра она или нет, но ее подразделения подрывали устойчивость государственного строя в стране. С устранением силы, которая удерживала всех сестричек в нашем мире — их всех выбросило назад в собственные, оригинальные миры. Изящное решение проблемы, не так ли? С нашими нынешними силами конфликт с Антимагией мог бы дорого нам обойтись и не факт, что мы бы победили. А так — я увидел возможность и воспользовался ей. Не в последнюю очередь, кстати — из-за твоей нерешительности. Теперь же — Антимагии нет, путь свободен.

— Какой еще путь? — Верховный Инквизитор устало поднимает глаза: — о чем ты?

— Ну что ты как ребенок, Кента. — Китано вздыхает и трет лоб: — сколько раз ты мне жаловался, что ничего не можешь сделать с ограничениями твоих полномочий. Сколько раз от тебя уходили преступники и заговорщики только потому, что кланы отстаивали своих? Сколько раз подразделение «А» вставляло тебе палки в колеса? Власть Императора над Японией — всего лишь фикция, ты сам говорил об этом. Что же мы с тобой должны сделать как истинные патриоты своей страны? Как подданые своего Императора? Укрепить его власть по всей стране, конечно же. Убрать эти сдержки и ограничения, сделать его власть абсолютной, как и должно быть. Что в свою очередь — поможет нам в изучении феномена эскалации. А это не может ждать, у нас не так много времени…

— Масадзи! Ты развязал клановую войну, нанес урон Слову Императора — когда арестовал команду магов под иммунитетом — о каком укреплении власти ты говоришь?! Ты сам подрываешь ее. У нас теперь нет заднего хода — нам нужен открытый и гласный суд над террористами и не дай бог на этом суде выяснится, что весь этот «заговор против Императора» только у тебя в голове! — Верховный Инквизитор решительно встает с кресла и пятьдесят шестая чувствует, как изменилось его состояние. Он принял решение. Пятьдесят шестая делает то, что она умеет делать лучше всего — она исполняет волю хозяина.

— И у Императора есть власть вне его дворца и эта власть — его Слово. Когда Император говорит, что у участников Игр иммунитет к преследованию до конца Игр — это значит иммунитет до конца Игр. Это и есть его власть над страной — вера в его Слово. А ты своими поступками подрываешь эту веру, а значит, подрываешь власть Императора. Так что я надеюсь, что ты действительно накрыл шайку террористов, а не собирал себе экспонаты для коллекции. — продолжает Верховный Инквизитор: — надеюсь, что ты превысил всё возможные полномочия желая лучшего и предотвратил заговор.

— Никакого заговора нет. — отвечает хозяин и его сердцебиение ускоряется: — и ты знаешь это, Кента. Как не было его и в прошлый раз. Эти группировки сами по себе ничего не представляют, но там была парочка любопытных способностей... и возможность наложить на них руки. Мне не нужны эти слабые недомаги из государственных приютов, не нужны психи, которых