Еще один шанс - Ерофей Трофимов

невольно подобрался. Потом, чуть подумав, Белецкий внимательно посмотрел на Мишку и, достав из портсигара папиросу, негромко спросил:

– Похоже, вас тоже пытались к ногтю…

– Пытались, – хищно оскалился парень. – Да только та попытка им пыткой вышла.

– Неужели убили кого?

– Покалечил.

– И не жалко?

– Себя жальче. Их трое против меня одного. Вот и пришлось двоим кости ломать, а самому купцу бороду обрезать, чтобы гонору поубавить. Не ожидали они, что я в драку брошусь. Забыли, что я по тайге давно уже один хожу. А там и росомаха, и рысь, и медведь, и даже тигр встречаются.

– Неужто приходилось в одиночку медведя брать? – удивленно охнул полковник.

– И медведя, и росомаху, – кивнул Мишка и, закатав левый рукав, показал ему старый шрам. – С шатуном столкнулся. От волнения пулей его только ранил, пришлось ножом встречать.

– А вы опасный противник, Михаил, – покачал полковник головой. – Теперь я понимаю, почему урядник предпочитает с вами дружить.

– Умный он. Хоть и несуразный с виду, – улыбнулся Мишка. – А мне умные люди всегда нравились.

– Умный. И хитрый, – усмехнулся Белецкий. – Знаете, он ведь предложил мне регулярно поставлять к столу свежую дичь, только за разрешение вести дела с отделом интендантов.

– У него свой гешефт, – рассмеялся Мишка. – Не думаю, что ему требуется что-то серьезное. Скорее всего, что-то из вещевого довольствия. Оружия там и так хватает. А вот с тканями и подобной мануфактурой всегда сложно было. Сами видите, в основном народ в домотканом ходит.

– Однако быстро вы сообразили! – одобрительно усмехнулся полковник. – Может, тогда скажете, что я ему ответил?

– Ну, если учесть, что он все еще на своем месте и даже в ваш кабинет вхож, обещали подумать, – улыбнулся парень, которому все эти игры были известны еще в той жизни.

– И что навело вас на такую мысль? – не унимался полковник.

– А вот тут как раз все просто, – отмахнулся Мишка. – Познакомились вы с нашим начальником полицейского департамента и поняли, что, кроме гонора и умения водку пить, он ничего больше не умеет и не знает. А все дела наш урядник ведет. И получается у него это очень даже неплохо. Во всяком случае, в чистой части поселка никого не грабят и не насилуют. Да и в деревнях тоже обычно тихо. Даже судов немного. А те, что есть, обычно купеческие тяжбы разбирают.

– Похоже, мне надо было не с урядником, а с вами говорить, – растерянно хмыкнул Белецкий, снова покрутив головой.

– Не. Все эти дела мне не интересны. Таежник я. Скучно мне в поселке, – поспешил откреститься Мишка.

– А как же ваши изобретения?

– А что изобретения? – не понял парень. – Я ж ими не все время занимаюсь. Так, когда нужда возникнет. Да и то почти все, что на ум приходит, так в голове и остается.

– Это почему же?

– Так и знаний не хватает, и мастерской толковой нет. Хорошо, если за какой мелочью мастера в депо пустят. А если что серьезное, так тут уж людей подставлять не хочется. Там ведь свои дела имеются. Вон, давеча с инженером нашим говорил. Предложил ему аэросани сделать. Так он битый час по комнате бегал, все поверить не мог, что это я придумал. А как сделает, так и патент на изобретение на себя оформит. Я ведь крестьянин неграмотный, лапотный. Ложку мимо рта проношу.

– Ну, если хотите, я с ним поговорю и велю оформить патент на вас двоих. Думаю, это будет правильно, – предложил полковник, построжав лицом.

– Не надо. Он человек честный, – отмахнулся Мишка.

– Но при этом позволяет себе подобные допущения, – не сдавался полковник.

– И что он в том патенте напишет? Что его соавтор крестьянский сын? Да Бог с ним. Мне другое обидно. Что я вроде как и есть, а коснись чего серьезного, так вроде как и нету.

– Не понял, – покрутил полковник головой.

– Ну, вот придумаю я, к примеру, такую мортирку, которую три человека легко на себе унести смогут, так со мной никто даже разговаривать не станет. Ладно, если еще и по шее не надают, чтобы не приставал.

Мишка специально упомянул в разговоре предмет, близкий любому военному. А конструкцию легкого миномета он помнил наизусть. В общем-то, там и вправду нет ничего сложного. Главное это точность выделки ствола и пружинные стали. С интересом глядя на парня, полковник отбросил окурок и тут же закурил следующую папиросу. Молчание несколько затянулось, когда Белецкий, хлопнув себя крепкой ладонью по колену, решительно спросил:

– Вы действительно можете сделать такое оружие?

– Ну, если пружинную сталь хорошую найду, то сделаю, – равнодушно кивнул Мишка. – Вся беда у нас в том, что станочный парк слабый и сталей хороших мало. Чугун и простую сталь гоним, а сплавов толковых никто почитай и не делает. И так сойдет. Те же винтовки магазинные запросто можно полуавтоматическими сделать. Были бы пружины хорошие.

– Это как полуавтоматические? – окончательно растерялся полковник.

– Винтовка, которая способна выстрелить десять или больше раз подряд без всякой перезарядки. Ничего передергивать и взводить не надо. Один раз взвел, и стреляй, пока патроны не кончатся. Один раз на спуск нажал, один раз выстрелил. Два раза – значит, два выстрела будет.

– Вы сейчас говорите про ту же систему, что применяется в экспериментальных пистолетах? – помолчав, уточнил полковник.

– Примерно, – кивнул Мишка.

– А вы сможете все это на бумаге нарисовать?

– Ежели без размеров, могу. Компоновку и примерное расположение узлов.

– М-да. Вам, юноша, цены нет. Надеюсь, вы свои идеи никому особо не предлагаете?

– Ежели вы про иностранцев, так я их терпеть не могу, – отмахнулся парень.

– И почему же, позвольте узнать?

– Да потому, что они только и мечтают, как землю нашу себе забрать, а нас или уничтожить, или в рабов превратить. Всегда так было. Что турки, что татары с монголами, что немцы с англичанами. Давить всю эту сволочь надо. Как сунулись, так и давить. И плевать на политику.

– Вот уж никак не ожидал от вас такого патриотизма, – растерянно усмехнулся полковник.

– А чего тут странного? Это моя страна. Живу я тут, и сторонним тут места нет. Хотят торговать? Пожалуйста. Хотят свои заводы ставить, милости просим. А вот убивать да грабить и рабами обращать, это извольте только там, у себя. Или в африках каких-нибудь.

– А что вы делать станете, если вдруг война начнется? – неожиданно спросил полковник.

– Если сейчас, ничего. По возрасту не подойду. Вот если фронт сюда докатится, тогда все просто. Стреляю я хорошо, так что господа чужие офицеры будут очень сильно огорчены. А ежели потом, когда в года войду, служить пойду, по призыву.

– То есть в любом случае в стороне не останетесь, – не отставал Белецкий.

– Я уже сказал, Александр Ефимович, это моя земля, – жестко отрезал парень, глядя ему в глаза.

Одобрительно кивнув, полковник замолчал и задумчиво уставился на струящуюся за бортом воду. Сам Мишка, в очередной раз досадуя на