Алая Завеса. Первый лик смерти - Роман Александрович Покровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Позвольте, я зачитаю вам кое-что, – мистер Тейлор аккуратно раскрыл один из конвертов и достал оттуда письмо. – Так, это не важно… Это тоже не особо. Ах, вот. "Я не ожидал удара со спины именно с Вашей стороны, и оттого оно лишь более болезненно. Я ведь люблю Вас больше всей своей жизни, а Вы предали меня. Откуда мне теперь искать мотивацию к дальнейшему существованию? Я верил только вам, но вы окончательно убили мою веру в человечество…" Дальше опять о любви… И наконец: "Неважно, что случится. Рано или поздно я приду к Вам, и Вы это знаете. Какой бы сильной не была моя любовь, рука не дрогнет. Я всегда буду рядом, даже если буду находиться на небесах". Как Вам?
– Очень интересно. В конечном итоге Госпожа М. предала Господина Р., то бишь Молтембера, как вы говорите.
– Если бы у нас были все письма, которыми обладаете вы, мы могли бы узнать больше. Но, увы, сейчас не то время.
– Да не нужны никакие письма, – уверенно сказал Юлиан. – Хочу только узнать у вас кое-что. Что позволяет части души человека оставаться на земле даже после смерти?
– Очень интересный вопрос, герр Мерлин… Но к чему он?
– К тому, что это может быть ключом ко всему.
– Только самая мощная и разрушительная сила позволяет осколку души оставаться на земле целую вечность. И это, как бы странно не звучало, сила настоящей любви. Мы так часто недооцениваем её мощь и бросаемся ей, но только любовь способна творить настоящие чудеса. Гибельная, опасная, но оттого не менее прекрасная. Каждый человек любил хоть однажды, а кто-то думал, что дважды и больше, но они не правы. По-настоящему каждый из нас способен любить только один раз в жизни и это и есть истинное предназначение. Ты отдаёшь этому человеку самое ценное, что есть у тебя, ибо сила двух влюблённых делает их одним целом. Как бы не старался удержать, но частичка души проникает в душу того, кого любишь и кто любит тебя, и этого не избежать. Даже умирая, часть твоей души не покидает землю, потому что остаётся в теле любимого человека. Ведь он же не перестанет любить, и потому и говорят что-то вроде "Ты навсегда в моём сердце". Это не аллегория, герр Мерлин. Это правда.
– Выходит, и Молтембер любил. Выходит, и ему не было чуждо человеческое.
И сразу стало неимоверно интересно, а оставил ли Юлиан в Пенелопе часть своей души тогда, когда она поцеловала его. Ведь в ком ещё оставлять, если не в ней?
– Вы считаете, что Молтембер и впрямь любил Госпожу М.?
– Иначе он никогда бы не смог вернуться из Эрхары.
– Почему ты говоришь про Эрхару?
– Потому что Молтембер там. Он для того и устраивал убийства присяжных, чтобы разрушить договор и вернуться. Но, не имей он на земле часть себя, у него никогда не получилось бы сунуть на землю хоть палец. Молтембер оставил часть своей души в Ривальде Скуэйн, я больше не могу в этом сомневаться…
Мистер Тейлор буквально опешил. Похоже, что для него эта новость была неожиданностью года, которую он и предположить не мог.
А ведь в голове Юлиана витало что-то подобное, но мысль умирала, едва зародившись в корне. То ли он чего-то боялся, то ли что-то другое блокировало его мысли, но так смело выразить свою мысль он не мог.
Но ведь именно это предположение всё расставляло по своим местам.
– Молтембер и миссис Скуэйн любили друг друга?
– Они были любовниками. И переписка это их, но вы уже и сами это поняли. Ведь именно миссис Скуэйн была тем самым последним человеком, смерть которой отделяла Молтембера от возвращения из Эрхары. И он не мог убить её при помощи Роковых Часов, потому что это убило бы и остатки его души, перекрыв любую возможность вырваться на свободу…
– Очень интересно, герр Мерлин. Вы умнее, чем я думал.
– Был бы умным, понял бы сразу и не вгонял себя в ловушку. Выходит, Молтембер каким-то образом пытается забрать кусок своей души из Ривальды, после чего уже убить её. Но, наверняка ему не хватает сил для того, чтобы вторгнуться с боем в город и забрать миссис Скуэйн силой, поэтому он решил действовать методом шантажа.
– Шантажа? – удивился мистер Тейлор.
– Именно шантажа. Когда я встретился с Агнусом Иллицием и его армией вервольфов, он хотел, чтобы Пенелопа Лютнер и мистер Глесон были убиты, а я захвачен в плен. Не просто так же! Наверняка Молтембер и Иллиций справедливо рассудили, что я дорог для Скуэйн и таким образом получится выманить её…
– Но вы сейчас находитесь здесь, рядом со мной, а не в лапах Молтембера. Почему?
– Потому что он не смог меня захватить. Вместо меня была захвачена Пенелопа… Несмотря на то, что Иллиций был пойман, его вервольфы доставили Пенелопу к Молтемберу, и теперь он её держит у себя.
– Не мог представить, что фрейлейн Лютнер находится там. Герр Мерлин, вы уверены в этом?
– В чём именно?
– Во всём.
– Да, мистер Тейлор. Я уверен во всём, и вы можете мне верить. Слишком долго я вертелся во всём этом и слишком много познал лжи. Теперь умею распознавать её. Если миссис Скуэйн не отправится к Молтемберу, он убьёт Пенелопу. Понимаете, убьёт!
– Никакой паники, герр Мерлин, – предостерёг Тейлор. – Самое главное, что мы знаем правду, а это уже больше, чем ничего. Если миссис Скуэйн сочтёт фрейлейн Лютнер недостаточной приманкой, очевидно, что Молтембер не остановится. Он отлично знает, чем она дорожит, если они и впрямь были любовниками, а значит ситуация будет только усугубляться. Одной фрейлейн Лютнер дело тут не ограничится.
– Ривальда не хочет выполнять требования Молтембера. Я уверен, что она их не выполнит, потому что у неё нет сердца.
– А если выполнит? – спросил Тейлор. – Вы будете рады, если она сделает так, как захочет Молтембер? Ведь в этом случае он сможет вернуть всю свою былую мощь из Эрхары и тогда продолжит дело, которое когда-то замыслил. Мы не знаем, что именно он замышлял этой войной, но что-то очень ужасное. Не говоря уже о том, насколько ужасной была сама война.
– То есть мы должны позволить Пенелопе умереть? Я никогда не соглашусь на это, ведь она всё, что есть у меня в этом городе. И никогда уже ничего лучше не будет.
– Никто об этом и не
