Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

Это решение навсегда останется в памяти Джуда Мэддокса и будет преследовать его до конца дней. Даже если мы победим, он утратит частичку своей души.

– Уб-бей е-его, – прохрипела Эмелия, царапая руки Исайи. По щеке Джуда скользнула слеза, и он мягко покачал головой.

– Я прощаю тебя, – прошептал он ей, тяжело сглотнув. Влага застилала золото его глаз, приглушив их великолепный блеск. – И мне очень, очень жаль.

Эмелия натянула ухмылку на лицо, которое стремительно приобретало пугающе синий оттенок.

– Я л-люблю тебя. – Она всхлипнула, и слезы покатились к ее растянутым губам. – А теперь заставь меня г-гордиться тобой.

Исайя, считая меня бессильной, слабой, смертной, не принимал меня за угрозу, пока я приближалась. Но мне и не требовались силы теней, не когда я всю жизнь тренировалась как Киара Фрей. Меня учил бессмертный. Меня чуралось родное поселение. Я владела всеми видами оружия, известными человеку, и освоила их благодаря упорному труду и поту.

Я была воином, а воины спасали свои королевства – неважно, какой ценой.

Богоубийца вибрировал в моих руках, и, когда я метнула его в воздух, он засвистел, будто от восторга. Когда Исайя прищурился и раскрыл губы от осознания происходящего, Эмелия ударила его локтем под ребра и сместилась в сторону. Бог Луны попытался выдвинуть ее тело перед собой, как щит, но было уже слишком поздно.

Кинжал достиг цели.

Вся поляна, казалось, затаила дыхание, когда кровь растеклась по груди Исайи, окрашивая его и без того испачканные одежды. Он издал нечто среднее между вздохом и всхлипом, опустив взгляд на то место, где рукоять кинжала торчала из его сердца.

Секунды превратились в часы, время замерло. Исайя захрипел и закашлялся, прежде чем покачнуться и рухнуть на колени. Лисица выскользнула из его ослабших рук и покатилась по земле. Она держалась за пострадавшую шею и тяжело дышала, хватая ртом свежий воздух.

Из груди бога Луны исходил серебристый свет, и потусторонний гул заставил меня подойти к нему.

Единая сущность света вырвалась из его плоти, постепенно разделившись на три хрупкие частицы-сферы.

Губы Исайи шевелились, но с них не слетало слов, его лицо излучало ужас. Он беспомощно наблюдал, как частицы божественности ускользают… превращая его в смертного.

В моем кармане что-то гудело, издавая пронзительный звук. Чем ближе я подходила к Исайе и его магии, тем сильнее становился гул.

Я схватила бога за плечи, в то время как его взгляд устремился на Джуда, в глазах появился огонек эмоций. Исайя заботился о нем в своей извращенной манере, и, хотя именно я нанесла роковой удар, бог Луны считал, что только Джуд его предал.

Первая сфера выскользнула на свободу; пылающий круг божественности, воспламенив поле, усеянное трупами и пеплом, отбросил покрывало тьмы. Вибрация в моем кармане усилилась, и я схватила предмет, вызвавший такой шум…

Камень, который я украла из храма.

Его черная поверхность блестела, и первая сфера божественности замерцала, когда я подняла камень перед собой.

Талисман призвал Исайю, но я не успела закончить работу и поймать его в ловушку.

Первая сфера замерцала и влетела в драгоценный камень, сила удара отбросила меня на шаг назад. Исайя обмяк и упал на спину.

Нависнув над его телом, я приготовилась к столкновению со второй сферой и сумела удержаться на ногах, когда камень заточил и ее. Мои руки тряслись, и мне потребовалась каждая унция энергии, чтобы устоять и удержать талисман, в котором теперь находились две частицы бога.

Третья и последняя частица вырвалась наружу.

Ослепительный свет, оттолкнувшись от груди Исайи, ринулся к драгоценному камню и заставил меня пошатнуться, когда талисман захватил его сущность. Я упала на спину, держа все три частицы, черные грани камня теперь мерцали, словно ночное небо.

– Ты только что об-брекла их всех на гибель, – выдавил Исайя, по его нижней губе стекала кровь. – Ты…

Огонь ударил его в грудь, оборвав бездушные слова. Джуд шагнул ближе, и его магия опалила Исайю изнутри. Бог Луны стал смертным, как Рейна. А значит, теперь его можно было убить.

– Это ты во всем виноват, – прорычал Джуд, стиснув зубы и глядя на него подернутыми влагой глазами. Его огонь охватил торс Исайи, обвился вокруг него и перекинулся на ноги. Пламя опаляло его красивое лицо, пожирало серые глаза, пока они не перестали видеть. Джуд не ослабил напор, как и его магия.

Лежа на спине и корчась в агонии, Исайя умолк. А вскоре и перестал дышать.

Грудь Джуда тяжело вздымалась, пока он глядел на обгоревшее тело, наблюдая, как тлеют плоть и кости. Он не отрывал взгляда, пока на траве не осталась лишь серая пыль, окрасившая траву. Только тогда его глаза потускнели, а свирепое золото в них померкло. Сдерживаемые им слезы вырвались на свободу и упали на кучу пепла, где зашипели, поднимая пар в воздух. Джуд вытер глаза и опустил плечи, сбрасывая напряжение.

Все кончено.

Исайя потерпел поражение.

Моя грудь сжалась, когда ветер унес его прах, но моя боль принадлежала только Джуду и всему, что он потерял.

– Киара.

Должно быть, я закрыла глаза, потому что, когда открыла их, Джуд уже стоял рядом со мной, положив руку мне на плечо. Я была настолько ошеломлена, что даже не услышала, как он подошел. Его прикосновение ощущалось слишком горячим, но я жаждала этого легкого ожога. Он помогал мне удержаться в реальности.

Я не могла поверить, что мы справились.

– Взгляни на меня, – настаивал Джуд, заключая меня в объятия. Он уперся подбородком мне в волосы, его дыхание сбилось, но он все продолжал прижимать меня к себе. Я чуть повернулась, цепляясь за него с не меньшим отчаянием.

Только он один ощущался реальным. Казалось, если отпущу капитана, то тут же проснусь и все это окажется сном.

Выяснится, что на самом деле я потерпела неудачу. Что умерла там, в храме, вновь потеряв Джуда.

В воздухе что-то изменилось. Возможно, ветер просто сменил направление, а может, происходило нечто гораздо большее, чем я могла осознать.

Даже уткнувшись в рубашку капитана, я заметила, как сквозь мои сомкнутые веки начал пробиваться свет, с каждой секундой становясь все ярче и прогоняя ночь.

Я отстранилась от Джуда.

По верхушкам деревьев ласково скользили желто-розовые лучи, омывая лес рассветным сиянием. Джуд удивленно вздохнул, крепче сжимая мою талию. Свет был чистым и мягким, почти нерешительным, будто он боролся за то, чтобы не погаснуть навеки.

Я знала, чего ему не хватает – Джуда.

Эмелия вывела Финна из-за деревьев, чтобы он тоже смог увидеть происходящее, и, даже хромая и корчась от боли из-за потери ноги, он не отрывал взгляда от неба. Финн наклонился, дабы шепнуть что-то Эмелии на ухо; и она отстранилась, чтобы подарить ему улыбку, полную вновь обретенной надежды.

Рассвет. Никогда не думала, что увижу его своими глазами.

Я чуть не рассмеялась, когда Джейк издал радостный вопль и набросился на Лиама, едва не задушив. Они наблюдали за небом, не обращая на нас внимания, и пусть я взглянула на них лишь мельком, все же успела заметить их искренние улыбки.

– Вы справились, – сказала Мэлайя, метнув взгляд к выжженному участку земли, где оборвалась жизнь Исайи.

Лориан, освободившись из клетки теней после смерти бога Луны, теперь тоже подошел к нам. Он приподнял неулыбчивое лицо туда, где пробивался слабый свет на небе, и остался рядом с Мэлайей, будучи молчаливым защитником за ее спиной.

Окруженная друзьями, семьей и богами, я повернулась к Джуду. Он обхватил ладонями мои щеки, и из его глаз скатилась одинокая слезинка. Капитан притянул меня еще ближе, пока наши тела не оказались плотно прижаты друг к другу.

– Как хорошо, что ты обладаешь исключительной меткостью, рекрут.

Выдохнув, я щелкнула его по носу. Меня охватила