Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

пустила стрелу с серебряным наконечником. Она смотрела на бога зверей и добычи не так, как смотрит один воин на другого.

В ее взгляде таилось нечто большее.

Прежде чем стрела вонзилась Исайе между глаз, он поднял руку и отмахнулся от нее в дюйме от своего лица. Стрела сломалась пополам.

– Ты мне надоел, – бросил он Лориану. – Вечно много о себе думаешь. Но готов поспорить, что теперь ты не чувствуешь себя таким могущественным, когда у меня есть власть, которой ты жаждал не так давно. Власть, которую ты растратил в корыстных целях!

На этот раз, когда Исайя протянул руки, его тени ударили точно в цель. Черно-серебристый туман окружил бога зверей и добычи, заключив его в темницу пылающей ночи.

– Лориан! – взревела Мэлайя, метнув клинки столь стремительно, что серебро слилось в единую линию.

Исайя уклонился от всех, кроме одного, рукоять которого теперь торчала у него из живота. Оскалившись, он выдернул оружие. Переполненная яростью Мэлайя едва успела среагировать, чтобы спастись.

– Б-беги! – крикнул Лориан надломленным голосом.

В последнюю секунду Мэлайя отпрянула от магии Исайи и бросилась в свалку тел нежити. Вскоре ее скрыла серая масса людей в масках, и Лориан вздохнул с заметным облегчением.

Пока магия Исайи удерживала бога зверей и добычи, мой старый друг неторопливо шагал в мою сторону, и каждый его шаг полнился высокомерием. Я молился, чтобы оно и стало его погибелью.

– Я не забыл о тебе, Джуд, – произнес Исайя. Моя магия мгновенно закипела. – Мне известно, что клинок у тебя. Удачи тебе в попытках скрыть его от меня.

– Тогда иди и забери его.

Клинок у Киары, и теперь жизнь Исайи в ее руках.

Я окинул поле взглядом, сосредоточившись на том месте, где она в последний раз сражалась рядом с Джейком, но Киара исчезла. У меня не было времени на дальнейшие поиски. Волки, которых призвал Лориан, уже почти настигли цель.

Исайя наклонил голову в их сторону, пустив волну магии, захлестнувшую поле. Его темная сила омыла стаю волков в тот самый момент, когда Лориан издал сокрушительный рев.

Кости трещали и лопались, хребты ломались. Волки скулили, когда Исайя убивал их на глазах у кричащего до хрипоты Лориана. Один за другим великолепные звери падали на землю, их мохнатые тела больше не шевелились.

– Видишь, что происходит, когда я злюсь? – спросил Исайя безо всяких эмоций. – Я действительно хотел обеспечить тебе быструю кончину, потому что ты был мне дорог, но теперь ты, черт побери, до смерти меня разозлил.

Его ухмылка выглядела извращенной, зловещей, и она заставила меня вздрогнуть, хотя от меня исходило пламя, освещавшее ночь.

Когда магия вылетела из тела бога, как стрела, я инстинктивно поднял руку с недавно обретенными шрамами. Тепло лизнуло мою кожу, пламя ожило. Магия Исайи столкнулась с моей – светом и тьмой, которые на кратчайшие мгновения слились в едином танце… моя тьма. Тьма Киары.

Исайя зашипел, его тени не знали, что делать, когда дарованная Киарой сила принялась атаковать наравне с моим пламенем. Несколько витков магии отступили, а другие замерли, словно почувствовав родство и не распознав врага.

Я ударил снова. И снова. Я обрушил на своего старого друга все, чем являлся и чем не знал, что могу быть. Мы боролись, Исайя изо всех сил старался блокировать мою атаку, обернувшуюся яростью и печалью. Печалью, которую он же и породил.

Как только я поверил, что одолел его – бог сжимался под моей силой, его тело скручивалось, – Исайя исчез.

А мгновение спустя я услышал крик матери.

Глава 52. Киара

Магия сама по себе не является силой. Сила приходит, когда ты познаешь собственное сердце и не боишься того, что там находишь.

Как сказал Керис, бог любви и преданности, в день, когда два сердца впервые нашли друг друга

Я оставила Джейка разбираться с нежитью, а сама помчалась через поле туда, где сошлись в бою Исайя и Джуд. Готовый к атаке Богоубийца гудел в ножнах. Мне оставалось только прицелиться…

Из-за спины бога Луны выскочила фигура. Эмелия, такая изящная, одетая во все черное, сливалась с ночью. Она держала в руках оружие – бесполезный стальной кинжал с простой стальной рукоятью. Он был способен только разозлить Исайю, но ей, похоже, было плевать…

За спиной воровки, на опушке леса, вновь появилась Мэлайя, к счастью не замеченная Исайей. Покрытая черной кровью, она подняла лук и пустила стрелу в небо, целясь в… Эмелию?

Мэлайя не промахнулась, значит, то был предупредительный выстрел – заостренный наконечник прорезал штанину воровки.

Но Лисица даже не замедлилась.

Мэлайя сердито зарычала, целясь теперь в нашего общего врага. Я думала, она сбежала, когда Лориан оказался в ловушке теней Исайи, однако богиня нас не бросила. Хотя даже с учетом их с Джудом общих сил казалось, что мощи недостаточно.

Ее стрела пронеслась по полю, прицел был безупречным, форма – совершенной. Она убила бы любого смертного, но тени Исайи прихлопнули стрелу как надоедливую муху. Однако следующая настигла его ладонь, глубоко вонзившись в бессмертную плоть. Мэлайя торжествующе ухмыльнулась, когда он вырвал стрелу и протер ладони о мантию, окрасив ее в багровый цвет, в то время как его кожа затягивалась.

Пока Мэлайя отвлекала Исайю, пламя Джуда разрослось. Оно растянулось по его плечам и поднялось над головой, образовав два опаляющих крыла света. Его глаза засветились, когда он злобно уставился на бога Луны.

Джуд раскрыл ладони…

Исайя отшатнулся в сторону, когда огонь устремился к нему. Пламя Джуда ударило в деревья позади бога Луны, ветви и листья вспыхнули в оранжево-желтом шаре. Джуд зарычал от досады, оглядывая линию деревьев.

– Осторожнее, – возмутился Исайя. Он развернулся как раз в тот момент, когда Эмелия подошла к нему со спины, подняв кинжал и готовясь вонзить его в плоть бога. Как только он безжалостно схватил ее за запястье, воровка вскрикнула. Ее рука обмякла, и клинок упал на траву.

Джуд переключил внимание на свою мать, которая царапала руки Исайи. Тот не обращал на нее внимания, словно она была домашней кошкой, обнаружившей наличие когтей.

Из леса донесся грохочущий крик – кто-то звал Эмелию. Финн. Должно быть, это Финн, застрявший там, где его оставила Эмелия. Мое сердце сжалось от боли за него.

Исайя положил руку на шею Лисицы, и она извергла целую вереницу проклятий, прежде чем черный туман обхватил ее горло, перекрывая доступ воздуха. Бог поднял мрачный взгляд на Джуда.

– Хватит игр, – сказал Исайя, скривив губы. – Отдай мне клинок, и покончим с этим. Тогда я оставлю твою мать в живых. Даже если она не заслуживает такого милосердия после того, через что заставила тебя пройти.

Исайя крепче стиснул шею Эмелии, и Джуд замешкался, с силой сжав челюсть. Его руки дрожали, а излучаемый им золотистый свет тускнел с каждым рваным выдохом. Он не мог этого сделать… физически не мог нанести удар, даже когда мир висел на волоске.

Эмелия оставила его на пороге отцовского дома еще младенцем. Однако Джуд, утверждавший, что у него нет сердца, обладал им, и его величины хватило, чтобы простить.

Они оба лишились друг друга, оба поверили в обман. Их судьба обернулась трагедией, которой выпал редкий шанс на новую жизнь. Новое дыхание. Надежду.

Магия Исайи сжалась, и Эмелия начала задыхаться. Ей оставалось недолго.

– Отдай мне клинок! – вновь приказал бог Луны, отбросив малейшие признаки спокойствия.

– Отпусти ее – и отдам, – сказал Джуд, хотя ему не хватало убежденности в голосе. Его взгляд на миг метнулся в мою сторону, но за эту долю секунды он успел многое передать.

Клинок у меня. Не у него. И, судя по едва заметному кивку, он знал, что у меня нет иного