По дороге в Вержавск - Олег Николаевич Ермаков

прочь за этот стих. Да, об этом сообщил Плутарх, так и есть. Два с половиной тысячелетия отсюда до него.

Как странно выглядит все, что произошло в те далекие времена. Как будто люди были другими: выше, сильнее… А на самом деле греки, например, вряд ли они отличались от современных, от того же носатого и чернявого Борьки Желны. Но все кажутся мраморноволосыми и мускулистыми гигантами.

Под утро Илья очнулся, выбрался из башни. Люди в башне как будто все же забылись сном. Кто-то посапывал, Петр Ефремович храпел. Шумно вздыхала корова.

Илья озирался. Справа, ниже Соборной горы, вспыхивали догоравшие дома. Темноту пронзали очереди. Перестрелка шла на Днепре.

И с запада нарастал гул. Летели самолеты. Возможно, они и разбудили его.

Самолеты приближались.

Вот они, потомки Отто Лилиенталя!

Илья оглянулся на стену. Немцев видно не было. Наверное, они где-то скрылись, оставив часовых. И вскоре он разглядел прислонившуюся к зубцу башни фигуру.

И в следующий миг кто-то крикнул:

– Halt!

Илья обернулся. Чуть ниже, на улице Тимирязева стояли два немца в касках, с винтовками за спиной.

«Черт дернул меня выйти», – подумал Илья, еще мешкая в надежде на что-то. Но немец поднял винтовку и, может, клацнул затвором, да этого уже не было слышно в гуле самолетов, летевших над городом. Пришлось подчиниться.

Илья подошел. Окликнувший его солдат держал винтовку наперевес.

– Ja, wer will das wissen? – спросил он.

Кажется, спрашивал, кто Илья есть. И вдруг ему захотелось ответить: Архилох. Или – Сновид.

– Ich… – вспоминал Илья, – Ich… Einwohner… der… der Stadt…

Мол, я – житель города.

В это время самолеты начали сбрасывать бомбы за Днепром. Оба немца посмотрели в ту сторону.

Один из самолетов, отставший от основной группы, шел правее собора… он летел уже над оврагом, по которому проходила улица Зеленый ручей. И первую бомбу он сбросил прямо на Зеленый ручей. Немцы оглянулись.

– Mann! Was hat er denn bloß vor?! – воскликнул один.

Черта поминает, сообразил Илья.

А самолет неумолимо приближался, и следующая бомба уже с воем неслась прямо на крепость.

– Mann!..

Оба немца кинулись вниз по улице. Илья – за ними. Они резко свернули к обочине и рухнули плашмя в сточную канавку. Илья тоже. И бомба упала все же ниже улицы Тимирязева, но другая – в крепость, и земля качнулась. Самолет прошел дальше, Илья быстро встал и сразу увидел проломленную кровлю башни Позднякова. Из башни, из ее бойниц, из арки врат валила пыль с гнусным ядовитым дымом. Высоким лютым голосом – не ревела, а трубила корова.

Илья пошел к башне, не обращая внимания на окрик «Halt!».

И тогда раздался выстрел, пуля вжикнула как-то потешно и глупо над головой. Илья оглянулся. Немец подбежал к нему, переворачивая винтовку.

– Noch einen Schritt und du bist tot! – крикнул он ему в лицо.

Что-то про труп и шаг, успел сообразить Илья, прежде чем согнулся от удара прикладом в грудь.

Солдат ткнул его дулом в спину.

– Los!

Илья двинулся вниз по улице, пытаясь посмотреть, что там происходит в башне Позднякова с ревевшей коровой. Но немец снова замахивался прикладом, повторяя свое:

– Los! Los! Los!

Голос его звучал почти истерически.

Кажется, немцам хотелось быстрее уйти от ревущей башни. Может, им, как и Илье, мерещилось, что это уже и не корова ревет, а женщина. Илью мутило.

Вдруг раздался выстрел, и корова смолкла.

Немец сплюнул.

– Endlich!

Значит, из ниши подошвенного боя в стене, пришел кто-то в башню, там, в нише этой, сидели двое пулеметчиков, слева от Поздняковой… И им было наплевать, что рядом в башне сидят жители. А эти двое зачем-то схватили Илью.

Но… так он и остался жив?..

Илья не хотел думать, что стало с теми, кто спал или уже и не спал, конечно, в башне.

Они дошагали до двухэтажного каменного дома в конце улицы Тимирязева, в котором еще в прошлом веке находился полицейский участок. В подъезде у деревянной лестницы солдат что-то прокричал. Из глубины ему ответили. Вскоре ступени заскрипели, спускался кто-то… Это был офицер или сержант, он прошел по коридору, отомкнул одну дверь.

– Komm her!

И Илья почувствовал резкий тычок дулом в спину, прошел в темноте к раскрытой двери.

– Los! – воскликнул сержант или офицер, толкнул Илью и захлопнул дверь.

В комнате было совсем темно. Илья стоял, прислушиваясь к голосам за дверью. Они удалялись.

Илья сглотнул, вытянул руку, нащупал шершавую стену, сделал шаг.

– Да ты там где-нибудь и садись, – раздался спокойный голос.

Илья перевел дух. Еще постоял и опустился осторожно на пол, прислонился к стене.

– Где это бомбили? – послышался другой голос.

Илья не отвечал.

– Слышь? Где, говорю, бомбили?

Илья молчал.

– Глушеный? Немой?

Но Илья просто не мог говорить. Он боялся, что его сейчас вывернет наизнанку. Он сидел, сцепив руки на коленях, обливаясь потом и тяжело дыша.

– Случаем не ранен?

Его била дрожь.

Темнота молчала. Потом вновь раздался голос:

– Покурить бы… Нету у тебя? Эй!.. Да ты кто?

Илья не знал, спал ли он или так и сидел, слушая шорохи, звуки стрельбы и трясясь, но не от холода, на самом деле было тепло, даже под утро. И уже светало. В комнате можно было различить четверых людей. Они лежали на полу. Кто-то спал. В круглые дырки в окне проникал свет. Окно было забито чем-то, куском чего-то… наверное, это был лист железа. И его в нескольких местах продырявили, вероятно, пули.

– Ссать уже хочется, – сказал кто-то.

– Да и поссы, – откликнулся другой.

Тут Илья и вправду почуял запах мочи.

– Товарищи, ну нельзя же так. Мы же не в стойле каком-то, – раздраженно сказал третий. – Я, например, терплю.

– Ага… а у меня из ушей сейчас польется. Они же не выводят, суки. А снова по уху получить прикладом – это уж дудки.

И говоривший, кряхтя, встал, перешагнул через лежавшего слева, встал в угол и зажурчал.

– Они этого от нас и ждут, – проговорил тот же недовольный человек.

– Чего? – переспросил мочившийся со вздохом облегчения.

– Проявлений животной природы.

– У них, что ли, оно не проявляется?

Помочившийся застегнул ширинку и вернулся на свое место, но не лег, а приник к одной дырке в железном листе.

Зашевелился третий.

– Ну чего там?

– Танк стоит за башней… Эти ходят…

– Ночью бомбили. Когда нового привели. Эй, вы спите?

Илья поднял голову.

– Где бомбили?

Илья кивнул куда-то.

– Авраамиевскую церковь?

– Башню…

– Какую?

– Позднякова…

Илья слышал свой голос и не верил ему. Голос был абсолютно чужой.

– Но там же уже