Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах - Ольга Васильченко

вытащить тварь в реальный мир и заставить играть по своим правилам. Видимо, именно это он проделал в свое время со смешливицей. Ловчий узор прилагался, а мой страх должен послужить приманкой и одновременно связать меня с чудищем и выдернуть его в реальный мир.

Итак, нужно начертить ловушку и уснуть ровно настолько, чтобы успеть подцепить тварь и вытащить до того, как она сожрет меня с потрохами. А уж в реальном мире я с нею потягаюсь, накрою — рыкнуть не успеет.

Оставалось решить проблему сна. Единственным известным мне зельем краткосрочного действия был «Сонник», активно использовавшийся медиумами, пифиями и нерадивыми студентами. Зелье позволяло уснуть ровно на пятнадцать минут, взамен даруя с десяток часов бодрости. Во время ночных бдений перед сессией вещь незаменимая. Мы с Делькой на старших курсах частенько ею пользовались. Она с присущей жизнерадостностью все пятнадцать минут колдовского сна видела розовых единорогов на радужной лужайке, а ваша покорная слуга напряженно кружила по серым и мрачным улицам Кипеллена, будто из них выпили все краски. Сны от зелья были настолько реальны, что я просыпалась в холодном поту, почти поверив, что и вправду заблудилась в угрюмых портовых трущобах, или закоулках Тролльего рынка… Учитель, знакомый с моими детскими сонными похождениями, услышав жалобы, обозвал глупой девчонкой и зельем пользоваться запретил, так ничего толком и не объяснив. Что ж, придется нарушить запрет, к тому же я давно не в Школе.

Всё окончательно решив, я сползла с кровати, вынула из комода шкатулку с притираниями и вывернула её содержимое на покрывало. Кажется, у меня валялся флакон «Сонника» на черный день. Но, увы, нужной колбочки среди рассыпанных на кровати не оказалось, а значит, придётся сбегать в аптеку.

Приведя себя в порядок, я неспешно спустилась вниз и заглянула на кухню, узнать у хозяйки, не нужно ли ей чего в аптеке, раз уж я все равно туда иду.

Пани Флося суетилась у плиты, грея воду в медном чайнике, а за столом сидело двое мужчин, в одном из которых я узнала сержанта Быря. Напарник у него сегодня был другой. Однако присутствие Ночной стражи на нашей кухне заставило напрячься.

— Э… хм… — я поперхнулась заготовленным «добрым утром».

Хозяйка обернулась ко мне и наградила недовольным взглядом. Конечно, кому понравится терпеть в доме стражников, тем более, что пришли они похоже, опять по мою душу.

— Алана, эти молодые люди утверждают, что пан магистр из Ночной стражи отправил их приглядывать за тобой? — желчно произнесла старуха, продолжая сверлить меня взглядом.

Я только тяжело вздохнула. Похоже, моим хорошим отношениям с хозяйкой пришел конец. Ну, спасибо, пан Вильк, удружили, нечего сказать.

— Так точно, пани, — ответил вместо меня Бырь, которого молодым могла назвать только такая старушенция, как Флося, сержант годился мне в отцы, — и бумага соответствующая от начальства имеется…

— Я не вас, спрашиваю, почтенный пан, а эту вертихвостку.

— Да, — мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть, — пан магистр, из-за гибели пана Врочека обещал приставить ко мне охрану. Он думает, что убийца теперь может добраться и до меня. Здравствуйте, сержант, — я кивнула Бырю. — Пани Флося, я в аптеку иду, нужно что-нибудь? Капли лавандовые, отрава для крыс?

— Э нет, панна, — жестом остановил меня Бырь, — нам велено глаз с вас не спускать. Мы за вашу жизнь перед паном магистром головой отвечаем.

— Так что мне в затворницы теперь уйти, пока пан Вильк не соизволит вас в участок отозвать, а панна Бряк дело не закроет? — вознегодовала я.

— Отчего в затворницы-то? — примирительно пожал плечами Бырь, — вы скажите, что нужно, вон Младек сбегает, — сержант кивнул в сторону второго стражника, молодого плечистого парня с простецкой физиономией.

Ага, так я вам и сказала, что мне нужно. Тут же Вильку доложите. А Бальтазар мигом догадается зачем мне внезапно понадобился «Сонник», и плакал мой план. Он ни за что не одобрит такого рискованного предприятия, и будет прав, между прочим…

— Хм, сержант, я бы с радостью попросила эээ…

— Капрала Младека…

— …да, капрала Младека, отправиться для меня в аптеку, да вот беда, мне нужны товары чисто женского толка. Вы хоть представляете, как будет выглядеть, когда он попросит это у аптекаря? — вот люблю себя, когда так вдохновенно и возвышенно вру.

Главное мину посерьезней состроить и взгляд — «дело жизни и смерти» — повыразительнее. Бырь только хмыкнул в вислые усы, а Младек заметно покраснел.

— Так я пойду? — ваша покорная слуга смело развернулась к прихожей.

— Нет панна, так не пойдет! — сержант поднялся на ноги. — Ну, не могу я вам позволить, хоть режьте!

— Пресветлые четверо! — я страдальчески возвела глаза к потолку, — Да аптека на соседней улице! Два шага пройти…

— Вот что хотите, делайте, панна, не могу я вас отпустить, — набычился Бырь, — Ладно уж, с вами пойду, хоть и не велено из дому выпускать.

Я скривилась. Не совсем то, на что я рассчитывала, но и на том спасибо. Пока Бырь инструктировал Младека, отведя того к окну, меня дернула за рукав пани Флося и, утащив в дальний угол кухни, заговорщицки проворчала:

— Алана, деточка, что у тебя с паном магистром?

— А что? — я озадачено уставилась на неё, а ведь действительно, «что?», то смех, то слезы… — Мы с покойным паном Врочеком консультировали его по нынешнему делу…

— Ой, не ври старухе, — пани Флося хитро прищурилась, — консультировали они. Так бы он по ночи и пришел о тебе справляться, если б только по работе. Я-то не пустила, поздненько уж было. Да и нечего незамужней девушке ночами мужиков привечать, а опосля глупости злоязыкие выслушивать. Так что, ежели у вас там серьезно, то пусть честь по чести будет…

Богини пресветлые! За что мне это?! Наша единственная совместная ночь больше напоминала лазарет инвалидов, про поцелуй вообще молчу, а в городе уже навыдумывали невесть что! От дальнейших наставлений спас Бырь, жестом показав, что готов меня сопровождать, и я спешно ретировалась, оставив пани Флосю в компании Младека.

Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи

Прошлая ночь больше напоминала шабаш ведьм. По крайне мере, именно таким его рисуют в женских романах. Веселым,