Серебряная клятва - Екатерина Звонцова

Солдаты падали один за другим, и Янгред за секунду, прежде чем тоже велел смыкаться, согнулся и поднял щит, не успел понять, сколько там, в небе, людоедов. Зато увидел: одна тварь рванула прямо на Хельмо, пытавшегося удержать своих от паники. Обрушилась всей тушей. И сшибла наземь, Илги под ноги.

В полумраке «панциря» Янгред замер так же, как все, – обездвиженный, задыхающийся и понимающий: каждая секунда драгоценна, а тратиться бессмысленно. Сзади грохотало: конница явно отстреливалась, но за свистом пуль слышались заполошенное ржание и стук падающих тел. Чужие, свои? Еще один звук терзал слух: чавкающий хруст, будто огромная собака рвет мясо с кости… Не собака. Янгред облизнул губы и принял два решения. Шепотки, общее напряжение, рявканье младших офицеров: «Стой, стой», «Не поможем!», «Держать строй!» не должны были больше сбивать его. Он прочистил горло и, перекрикивая всех, скомандовал:

– Мушкетеры, разворот! Щиты влево! Бой!

Он догадывался: слаженности не будет. И приказ, хоть и полетел, но, казалось, медленно, и сомнение он прочел сразу в нескольких взглядах людей, стоявших ближе… но вот железная тьма над головой дрогнула, сдвинулась. Стоявшие в шахматном порядке мушкетеры развернулись, вскидывая оружие, – и воздух снова заполнила пальба. Железнокрылые – их кружило в небе двести, не меньше – начали падать. Спустя несколько секунд мушкетерам ответила стрельба с земли: коннице хватило времени перезарядить пистолеты, кто-то из острарцев даже успел влезть на лошадей. Привстав, Янгред тщетно поискал Хельмо, но зацепил взглядом только мечущегося Илги. Стиснул зубы и, скомандовав: «Сомкнуть щиты!», пригнулся вновь. Защелкали затворы: мушкетеры тоже торопливо перезаряжали оружие, готовясь прикрывать товарищей снова. У юноши с хвостиком тряслись руки.

За короткую атаку Янгред понял главное: здесь не весь гарнизон. Пара отрядов, скорее всего, пролетела дальними лесами, чтобы не попасться разведчикам, – и подрезала дорогу наудачу. Что ж, удача опять улыбнулась врагу, не могла же улыбаться союзникам вечно. А спереди, со стороны города, уже слышался новый шум – топот. Не конский, людской. Ну, значит, и второе решение, дикое, было верным. Янгред рвано вздохнул. Больше всего хотелось отмежеваться от черепахи, как-то обойти ее, ринуться на помощь коннице – к Хельмо и Инельхалль, которая вроде держалась в седле, хотя вокруг нее вертелись трое. Нет: нельзя бросать своих на таком маневре. Довериться вернее, и он, и она не так нуждаются в помощи. Зато эти люди, среди которых много острарских ратников, едва-едва «черепаху» освоивших…

Отдать приказ Янгред не успел: до него донесли чужой, с острарской стороны:

– Впере-ед! Черепахой – на город!

Видно, от Бурго. Янгред ухмыльнулся, не в силах скрыть удивление. Вместе они, что ли, спятили? И повторил эхо своей отчаянной мысли:

– Вперед, щиты – не размыкать!

Фланги медлили, мушкетер с хвостиком испуганно и возмущенно уставился ему прямо в глаза. Лицо было бледным, побелели даже веснушки.

– Как же вперед, тут наших раздира…

– Тихо! – рявкнул Янгред, а когда слова пошли дальше, сухо пояснил: – Тому, что осталось от конницы, нужно пространство для маневров, или они затопчут нас. А если ты не слышишь, впереди лунная пехота. – Вокруг началось движение, подхватившее, подтолкнувшее и вдруг притупившее тревогу, превратившее тело в послушный механизм. – ШЕВЕЛИСЬ! ЗА МНОЙ!

«Черепахой» не бегают, это знали все. Даже с быстрым строевым было сложно: собьешься – собьешь всех, упадешь – затопчут. Но они пошли, почти вслепую, а когда о щиты загремели первые выстрелы, – побежали. Быстрее, быстрее… Многие еще и завопили. Сначала острарские. Потом и свои, дико и надсадно, едва ли не истошнее людоедов. Что-то древнее, злое, гортанное. Янгред, наоборот, сжимал зубы, но несся тоже, крепко держа щит, несся в одном темпе с правым и левым, задними и боковыми, несся, уже почти не ощущая огромной металлической бандуры в руке и не осознавая, что вот-вот она…

Что-то хрястнуло, кто-то вскрикнул. Охнул, упал в ноги, окрашивая дорогу кровью. Первые щиты «панциря» глухо вбились в мягкое. Лунную пехоту, видимо, предупредили о приближающихся отрядах, но опять настроили на легкую победу, пообещали, что противник будет испуган и дезориентирован. Доспехи на гарнизоне были, но ничего даже отдаленно похожего на щиты, ничего вообще, чем можно было бы удержать слаженно прущую стальную массу, не способную и не желающую остановиться. В основном, лунные просто падали. Топтать их было тошно, хруст костей и стоны оглушали, но стоило представлять, как крылатая тварь пожирает Хельмо или эриго, – и ярость толкала дальше. Наполняла Янгреда остервенелой силой, как и других. Да и щит не позволял видеть полных ужаса глаз тех, кого металл сбивал с ног.

Ворота лунные заперли. Но когда первые ряды смяли уже почти весь чужой строй, створки вдруг просто содрогнулись, подскочили и взорвались. Из облака дыма в проеме показался ухмыляющийся в два ряда желтых зубов и в четыре серебряных клыка Черный Пес в форме осфолатского офицера, но, завидев, что на него летит, порастерял спесь, замахал на кого-то руками и сам шарахнулся вбок. За торжественным входом… влетом «черепахи» в Тарвану он разумно наблюдал, забравшись по балкам на высившуюся в углу двора пожарную башню. Только когда оказалось, что сражаться почти не с кем, даже мушкетеры остались не у дел, Янгред очнулся и услышал с флангов приказ размыкаться. Строй медленно, точно нехотя распался. Люди сами ошалели от того, что сделали, многие смотрели на товарищей и вокруг так, будто не понимали, где находятся. Не желая терять этот настрой, Янгред громко велел:

– По мушкетеру на четверку! Рассыпаемся!

Сам же он собирался вернуться и выяснить…

– Огненный, пшли! – Знакомый картавый акцент резанул слух. Черный Пес уже сновал рядом, пока солдаты, заново группируясь, разбегались по улицам. – Пшли, пшли, Думу взяли, там целый выводок жирных гусей, офицерских и крылатых!

– Его веди. – Янгред махнул на Хайранга, не успевшего ни к кому присоединиться. Он, стоя у ворот и прикрываясь щитом, наблюдал, как арьергардные солдаты расправляются с несмятыми остатками лунного гарнизона. – Я…

– Пшли, пшли! – Черный Пес потянул его настойчивее, ощерился с вызовом. – Черного Пса не Лис не жалует, а Зверь, Зверя и поведем…

Много причуд было в его речи: отсутствие солидной части местоимений, ненужные сокращения, третье лицо… Янгред встряхнулся, рассеянно оглядел свой красный от крови щит и выругался. Он понимал: если Думу правда успели взять, это даже не выполнение, а перевыполнение приказа, но выдать похвалу пока не мог, другим была забита голова.

– Что ты доказать-то хочешь? И с чего взял, будто я тебя… – он махнул рукой, покосился на Хайранга и припечатал: – И не хочу расстраивать, но Лис не любит тебя куда больше, чем я…

Пират