<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin

пребывал ветеран-севастополец. Ночное видение он помнил на удивление точно, и такой же

точности требовал от иконописца. Порою, не в силах объясниться, забирал у Штронды

карандаш, и тот с изумлением видел, как натруженные скрюченные пальцы старого матроса

обретали легкость, нанося без видимых усилий тончайшие штриховые контуры.

На Страстной Седмице при громадном стечении народа образ был освящен и отправлен

в Санкт-Петербург, на попечение адмирала Верховского. Киевские граждане выражали

надежду, что "Его Превосходительство употребит все возможности для скорейшего и

безопасного доставления иконы в крепость Порт-Артур".

Власти заслуженного полного адмирала, члена Адмиралтейств-Совета Владимира

Павловича Верховского, конечно, вполне хватило бы для "скорейшего и безопасного

доставления" иконы по назначению. К тому же, как утверждали знающие, он был человеком

благочестивым, ценителем изящных искусств.

На Пасху образ был уже в доме адмирала. Казалось бы, дело за немногим - погрузить

икону в ближайший скорый поезд или воинский эшелон, и через 17-18 суток она будет на

Порт-Артурских позициях. Но Владимир Павлович поспешности в делах не любил.

Несколько дней его дом напоминал модный художественный салон: посмотреть икону

заходили генералы, сенаторы, представители властей, старые коллеги по службе... Навестил

адмиральскую квартиру и митрополит Петербургский Антоний. Верховский испросил

благословения выставить икону ("хотя бы на недельку") в Казанском соборе, но владыка

напомнил, что законное место ее в Порт-Артуре, и что с исполнением Владычной воли

следует поспешить. Адмирал ответил, что ради выигрыша 7-8 дней вряд ли стоит подвергать

икону дорожным случайностям. (Последующие события показали, что судьбу иконы как раз и

решили эти самые дни!)

31-го марта (в среду Светлой Седмицы) под Порт-Артуром вместе с флагманским

броненосцем «Петропавловск» погиб командующий флотом адмирал Степан Осипович

Макаров. Его смерть во многом предопределила развитие событий на морском театре

военных действий и весь ход войны. Тихоокеанцы переживали его гибель как личную

катастрофу, а Государь Николай Александрович оставил среди каждодневных своих записей

такую: "Целый день не мог опомниться от этого ужасного несчастья... Во всем да будет воля

Божия, но мы должны просить о милости Господней к нам, грешным".

Если бы Верховский воспринял эту трагедию как некий грозный знак и поторопился с

отправкой иконы! Но образ "Торжество Пресвятыя Богородицы" продолжал украшать

адмиральскую квартиру; Верховский заказал его список, и на эту работу (ее прекрасно

выполнили монахини Новодевичьего монастыря) ушло еще несколько дней.

На место погибшего Макарова заступал адмирал Николай Илларионович Скрыдлов,

отозванный с поста командующего Черноморским флотом. Приказ о его назначении

состоялся 1-го апреля; 6-го Скрыдлов прибыл в столицу, и, пока длилась недельная череда

полагавшихся по чину аудиенций, попечение над "Порт-Артурской" иконой приняла на себя

вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Образ после краткого молебна в собственной

Ее Величества резиденции (Аничков дворец) был доставлен в салон-вагон адмирала

Скрыдлова. Николай Илларионович обещал, что лично внесет его в Порт-Артурский собор.

Адмиральский поезд отбыл 12-го числа. Но, к удивлению многих... снова в Севастополь!

Там Скрыдлов пару дней потратил на передачу дел своему преемнику, еще день-другой

устраивал по-дорожному семейство с багажом, и лишь 20-го тронулся в путь. Увы, сделал он

это слишком поздно! Последний эшелон с боеприпасами прорвался в крепость 26 апреля,

разгоняя на стрелках вышедших к полотну японских солдат, за три дня до того высадившихся

на побережье. В результате Скрыдлов вместо Порт-Артура оказался во Владивостоке...

Принято считать, что история не терпит сослагательного наклонения. Однако порой

невозможно не задаться вопросом: "А что, если?..". Что, если бы лаврские богомольцы не

стали связывать свои надежды с Верховским, а твердо возложили упование на всеблагую и

всесовершенную волю Божию? Быть может, история войны сложилась бы по-другому?..

О том, что было дальше, пишет один из современников: "Таинственная и чудесная по

своему происхождению икона, известная под названием "Торжество Пресвятой

Богородицы"... 2-го августа (!?) 1904-го года была временно помещена во Владивостокском

кафедральном соборе..." Икона была выставлена на поклонение 2 августа, спустя почти 90

дней после прибытия во Владивосток. Видимо, за множеством забот Николай Илларионович

попросту забыл о ней... Слухи о "сокрытии" командующим "Порт-Артурской" иконы

блуждали по городу. Можно представить себе, сколь обострилось недовольство (особенно

среди моряцких жен и матерей), когда три крейсера вышли в море на неравный бой с

японской эскадрой 30 июля, на бой, в котором погиб «Рюрик», - тогда адмирал поспешил

переложить ответственность на вдовствующую Императрицу - мол, Высочайших указаний не

поступало... На телеграфный запрос был немедленно получен ответ Марии Федоровны, и

образ перенесли из адмиральского дома в Успенский собор.

Едва ли когда соборные стены слышали столько искренних молений, сколько их

возносилось перед образом "Торжества Богородицы" в те дни. "Перед иконою, - писал

очевидец, - склонив колена, с глубокой верою, со слезами на глазах молились люди: Морские

и сухопутные чины, начиная с простого солдата и матроса и кончая адмиралом или

генералом, повергались ниц пред этою иконою и в усердной молитве искали утешения,

ободрения и помощи у Пресвятой Богородицы..."

6-го августа, в праздник Преображения Господня, Преосвященный Евсевий, епископ

Владивостокский в первый раз служил молебен "перед сею необычайною по своему

происхождению иконою", предварив его такими словами: "И да не смущается сердце старца-

воина, которому было видение, и всех, на средства и по усердию которых сооружена святая

икона, что не попала она в Порт-Артур. Господь многомилостив и всесилен, и Его Пречистая

Матерь может оказать помощь Артурцам и всем русским воинам, находясь Своим

изображением и во Владивостоке, а мы, жители Владивостока, возрадуемся и возвеселимся,

имея у себя сию святыню...".

Но острое чувство неправильности происходящего испытывали практически все русские

православные люди. В редакцию "Церковного Вестника" приходили каждодневно десятки

писем, вопрошавшие - "Куда делась икона?" Весть о нахождении образа во Владивостоке

мало утешила людей. Настроения их наглядно иллюстрирует письмо, направленное в те дни

неким "православным военным" адмиралу Верховскому.

В нем говорилось: "Раз икона находится во Владивостоке и не дошла по назначению,

она не может подавать благодатной помощи верующим в заступление Богоматери. В

настоящие дни наших тяжких испытаний особенно благовременно искать помощи Небесной,

и если эта помощь обещана нам при выполнении определенных условий, то нельзя же

останавливаться на полпути к тому, что требуется от нас. Пусть бы икона вверена была

рискованному способу доставки ее на место: если действительно было намерение Богоматери

через нее явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до него. Если же

не дойдет - подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание

к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной"…

После боя в Корейском проливе 1-го августа под началом трех адмиралов оставалось два

боеспособных крейсера – «Россия» и «Громобой». И Скрыдлов не отважился послать один из

них на прорыв блокады. Будь он даже человеком действительно верующим, служебный долг

обязывал мыслить категориями сугубо практическими - такими, как узлы хода, дюймы

калибра и миллиметры брони. А именно в этих узлах и дюймах неприятель удерживал за

собою подавляющее превосходство…

Часть вторая

Глава 1. Жук в муравейнике

Финский залив, Санкт-Петербург. Июль – ноябрь 1904-го года

Впереди, из дымчатой пелены моросящего дождя неторопливо выплывал покрытый

хвойным лесом берег с характерным дебаркадером бьеркской яхтенной станции. Рокот двух

мощных моторов, переведенных на малых оборотах на выхлоп в воду, почти стих. Матросы