Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин

Хубилай-каан всегда им дорожили и уважали его и советовались с ним в важных делах. Его улус и юрт находятся в восточной стороне, прямо по направлению на восток, внутри Монголии, у границ той стены, которую хитаи протянули от Кара-мурэна [Желтая река] до моря Джурджэ, и вблизи области Джурджэ. Местности, которые оказались поблизости к этому месту, суть: древний юрт [племени] икирас, местность Калаалджин-элэт[1349] и пределы реки Элкуй[1350]. До настоящего времени его дети и войско состоят при особе каана, а в этом государстве [т.е. Иране] нет ни одного человека из их уруга.

В то время, когда Чингиз-хан делил между сыновьями войско, он дал три тысячи людей Элджидай-нойону. Предводитель их — Утсаудай-Учкаш[1351]-гойон. Утсаудай — название ветви [рода], Учкаш — имя человека, а гойон[1352] — прозвище [лакаб]. Этот эмир был из племени найман, а другие эмиры были из племен урянкат и татар, ибо большинство [людей] этих трех тысяч войск были найманы, урянкаты и татары.

В настоящее время, благодаря приросту населения, они стали многочисленны.

Элджидай имел много сыновей. Заместителем его был Чакулэ[1353], он также имел много детей, его заместителем был Кулэур[1354], и у него тоже было много детей. Заместителем его был Кадан[1355]. Он также имел детей; заместителем его был Шинлакар[1356].

Кубилай-каан приказал для пробы сосчитать ветвь рода Элджидая; вышло шестьсот человек. И это был последний сын, который стакнулся с уругом Отчи-нойона, Ная и другими царевичами. Они задумали [совместно] измену против Кубилай-каана. Кубилай-каан их казнил[1357], а войско их распределил [между другими].

Четвертый сын — Тэмугэ[1358]-отчигин. Тэмугэ — имя, а отчигин — значит «господин огня и юрта», младшего сына [также] называют «отчигин»; ему [Тэмугэ] именем собственным стало Отчи-нойон, и он известен под этим [именем]. Он имел старшую жену, по имени Сундук-чин[1359] из племени олкунут. Она была из числа родичей [хишан] матери Чингиз-хана, и вследствие этого ее весьма чтили и уважали. Среди монголов Отчи-нойон отличался [своей] большой любовью к строительству и везде, куда не приходил, он строил дворцы [сарай] и загородные дворцы [кушк] и [разбивал] сады [баг]. Чингиз-хан любил его больше других братьев и сажал выше всех старших братьев. Его прямые потомки [фарзанд] до сих пор сидят выше прямых потомков двух других братьев. В то время, когда Чингиз-хан наделял сыновей войском, он ему дал пять тысяч человек. Из этого числа две тысячи были из племени ....[1360], принадлежащего к племенам ....[1361], одна тысяча из племени йисут, а две тысячи он собрал из разных племен. У [Отчи-нойона] было много детей[1362]. Заместителем его был Такучар-нойон[1363]. Он обладал многочисленным войском и улусом. Эти пять тысяч человек превратились в великое войско, благодаря приросту, а он стал пользоваться значением. Его область и юрт находились на северо-востоке в отдаленной части Монголии [Мугулистан], так что по ту сторону их не было больше ни одного монгольского племени. На совещаниях во |S 120| [время] курилтая и при [обсуждении] важных дел он постоянно находился при Кубилай-каане и пользовался большим почетом и уважением. В то время, когда Ариг-Бука восстал против Кубилай-каана, Кубилай-каан поставил его во главе войска и послал на войну [с Ариг-Бука]. [Отчи-нойон] разбил войско Ариг-Буки. Впоследствии он непрерывно выступал в походы по велению ярлыка Кубилай-каана. Жил он прекрасным образом и прожил полный [срок] жизни. Когда он скончался, у него было много детей. Его заместителем стал Джибу[1364], он также имел много детей. Заместителем его был Такучар, у него также было много детей. Со множеством войска, которое было ему предано, он усердно служил Кубилай-каану; [как упомянуто], он имел много сыновей. [Сын его], по имени Аджул[1365], стал его заместителем.

У того также были дети. Ная стал его заместителем. Последовал указ Кубилай-каана сосчитать их [уруг Отчи-нойона]; в уруге Отчи-нойона [оказывается] было семьсот человек. Этот упомянутый Ная жил в конце правления Кубилай-каана. Он и царевичи, которые были сыновьями его дядьев по отцу, как то: Шиктур из уруга Джочи-Касара, Шинлакар[1366] из уруга Элджидай-нойона, Эбугэн из уруга Кул-кана, с уругом Кутана[1367], сына Угедей-каана, и другими царевичами, которые были при Кубилай-каане, составили заговор и замыслили стакнуться с Кайду и восстать против каана. Когда сговор [их] обнаружился, каан повел войско и схватил их. Некоторых он казнил, а их войска разделил [между другими]. В настоящее время из их улуса никого не осталось.

Пятый сын — Бэлгутай-нойон. Он родился от другой жены. Его не упоминают среди других братьев. Он постоянно находился при особе[1368] Чингиз-хана. В то время, когда Чингиз-хан вместе с племенем кият-юркин, предводители которого [были] Сэчэ-беки и Тайчу, были заняты тойем, они повздорили друг с другом. В пору ссоры Бэлгутай-нойон следил за порядком у коновязи[1369]; ему рассекли плечо мечом. Рассказ об этом [происшествии] будет обстоятельно изложен в повествовании о Чингиз-хане.

У [Бэлгутая] было много детей. Из них его заместителем стал его сын Джауту. Его называли Джауту потому, что он имел сто жен и сто сыновей[1370]. Он настолько одряхлел, что не узнавал своих жен и детей.

В то время, когда Кубилай-каан послал своего сына Нумугана[1371] вместе с другими царевичами на войну с Кайду и те царевичи, сговорившись, напали на Нумугана и схватили его, Джауту был в том сговоре [кингадж] и заодно с ними. Когда он вернулся [назад], эмиры и Тачар[1372]-нойон, принадлежавшие к уругу Элджидай-нойона, донесли каану: «Джауту совершил такой-то поступок, его следует казнить». Каан соизволил сказать: «У него есть некое незыблемое право на меня, и я поэтому [его] не убью!». А право то было следующее: во время войны Ариг-Буки с кааном Джауту помогал каану. По этой причине тот его не убил, но отобрал от него войско, а его [самого] послал в жаркие страны побережий Чина, приставив к нему надзирающих лиц. Джауту надевал хитайские туфли [кафш] и мягкие сапоги [чарук] и ходил [в них]. Он самолично собирал топливо, чтобы варить [себе] пищу. Надзирающие [за ним] говорили: «Мы принесем!». Он же отвечал: «Это мое наказание, ибо сначала я хорошо служил, а в конце причинил вред. Я преступник, и мне даровали жизнь!». Как бы там ни было, но конец его был таков; он жил таким образом, пока не скончался.

Кубилай-каан для пробы сосчитал его уруг.