Об истине и зверях - Барб Хенди

Если худшие подозрения подтвердятся, ему потребуется сильный голос в политических и военных советах Нуманской Империи. Поэтому он служил советником членам королевской семьи Малурны и спокойно влиял на свою миссию Гильдии. Он мог бы сам стать Высоким Премином, работая в тесном сотрудничестве и с его правительством и с правительством Малурны. Это поместило бы его в лучшее положение для того, что произойдет.

Но до недавнего времени, Чиллион никогда не рассчитывал на выходки одной упорной человеческой странницы.

Винн Хигеорт походила на кабана в стеклодувной мастерской[2]. Она отвлекла всех от его осторожных манипуляций. Она привлекла слишком много внимания, и все же она всегда, казалось, шла к своей цели. Он должен был знать точно, к чему она стремилась, прежде чем что-либо еще будет сломано.

— Мастер? — позвала сверху Ханнаши.

— Да, входи.

Он не был удивлен, увидев, что первым вошёл Шаодх. Эти двое очень много времени проводили вместе. Чиллион не совсем понимал, что Ханнаши находила в компании молчаливого Шаодха, но он никогда и не задумывался об этом. Сама Ханнаши вошла следом, прекрасная и собранная как всегда, но несколько прядей ее волос выбились из кос.

— Странница Хигеорт ушла из Гильдии, — немедленно сказала она. — Она готовится искать этот Балаал-Ситт. Я приношу извинения за то, что узнала так мало, но я стояла позади дерева во внутреннем дворе и уловила только несколько слов, когда она и ее спутники шли к воротам. Я не могла следовать дальше из страха быть замеченной.

Чиллион уставился на нее, ничего не слыша после «Балаал-Ситт».

Ханнаши пригладила волосы и стояла, ожидая какого-либо ответа. Чиллион сидел, оцепенев, пока она и Шаодх не обменялись обеспокоенными взглядами.

— Домин? — спросил Шаодх.

— Да… да, я слушаю.

— Снова, я уловила только несколько слов, — продолжила Ханнаши. — Кажется, странница действительно ходила на поиски Врейвилии. Я предполагаю, что Фоирфеахкан сказала ей что-то дельное.

Чиллион утомленно выдохнул и отвёл взгляд. Выходки Винн часто задевали его любопытство, а смерть часто шла по ее следу. Но это был первый раз, когда ее сознательный выбор глубоко раздражал его.

Балаал давно пал, похоронив в темной тайне, как и почему. Она целеустремленно пыталась найти это место. Что знает она, чего не знает он?

— Где она теперь? — потребовал он, его голос показался слишком грубым даже его собственным ушам.

— Они собирались найти гостиницу в городе, — ответила Ханнаши, и это прозвучало так, словно что-то тревожило её, но она не могла сказать ему больше.

Молчавший до сих пор Шаодх вышел вперед:

— Не беспокойтесь. Мы определим ее местонахождение.

Взгляд Чиллиона стал задумчивым:

— Да, ты сделаешь это.

— И я буду готов, когда настанет время следовать за нею, — твердо добавил Шаодх.

Чиллион посмотрел на своего подчиненного, немного удивленный уверенностью Шаодха в том, что последует затем. Ханнаши смотрела на своего товарища с почти ошеломленным выражением на прекрасном лице.

Шаодх кивнул Чиллиону, отвернулся и направился к выходу. Но Ханнаши кинулась за ним. Она схватила Шаодха за рукав и что-то зашептала ему в ухо.

Чиллион окликнул их:

— Вы оба подготовьтесь… к долгому путешествию.

Глава 17

Перед первым колоколом ночи Винн стояла перед входом в комнату гостиницы на уровне земли. Ее нервный срыв прошёл, но, покинув Гильдию, она не почувствовала себя лучше. Теперь она тихо ждала вместе с Тенью возвращения владельца гостиницы. Чейн и Красная Руда остались снаружи.

Чейн все еще выглядел растерянным, но уже не так плохо. Его бледное лицо хранило следы травм. Он утверждал, что его не должны были увидеть при хорошем освещении, ведь это заставит каждого в гостинице задаться вопросом, что с ним случилось. Красная Руда ничего не сказал и отступил на три шага позади Чейна, чтобы ждать. Винн проигнорировала их обоих.

Она наклонилась вниз, чтобы погладить Тень по голове, но тут пожилой владелец гостиницы с сонными глазами вновь появился в одной из двух высоких дверей комнаты.

— Все три комнаты готовы, госпожа, — сказал он по-эльфийски.

Преклонного возраста, он был намного выше, чем она, его тонкие серебристые волосы были связаны в высокий хвост. Его потрясение после того, как он в первый раз увидел Тень, осталось, но в целом он был доброжелателен, словно присутствие маджай-хи не могло повлиять на ведение дел.

— Спасибо, — ответила Винн и отсчитала две серебряные монеты в его руку.

— Если что-нибудь понадобится, колокольчик у каждой комнаты есть маленький. Позвоните в него, и я приду.

— Спасибо, — повторила Винн.

Она вышла и обнаружила Красную Руду и Чейна точно там же, где она их оставила.

— Пошли, — сказала она, и они последовали за ней.

Самостоятельность не принесла никакого облегчения Винн. Это, казалось, только ухудшит положение вещей. Чейн и Красная Руда теперь не разговаривали друг с другом, а Винн боролась с растущим чувством вины от того, что она отрицала цену товарищеских отношений Чейна.

Она знала, кем он был, но продолжала видеть другого Чейна, пока он не потерял себя на Первой Поляне. Тот не-мертвый монстр его скрытой сущности был всем, что осталось от него тогда. И это было вызвано большим, чем просто влиянием леса.

Это было ещё и из-за нее.

Кто-то мог терпеть напрасную боль, или даже умереть ни за что. Он же пожертвует чем угодно ради нее.

Тень трусила у ног Винн, а оба мужчины шли за ними в дальний конец гостиницы. Винн открыла дверь в первую комнату и заглянула внутрь. Только тогда до неё дошло, что ключа не было.

Было странно оказаться в месте, где беспокойству о безопасности и уединении не было уделено никакого внимания. Комната выглядела простой, удобной и очень чистой, но что они все будет делать теперь? Сидеть в своих комнатах до утра, пока Чейн не упадёт бездейственным, а она выйдет за припасами?

— Мне нужна новая рубашка, — заявил Чейн, ломая тишину.

Он стоял перед следующей дверью, насмешливо наблюдая за ней. Возможно, ее натянутое спокойствие не было так убедительно, как она думала. Но его предложение выйти, чтобы купить припасы сейчас, было весьма привлекательным. Ужин давно прошел, хотя некоторые магазины могли все еще работать. По крайней мере, это давало им возможность что-то сделать, а не говорить — или думать.

— Хорошо, но давайте сначала оставим наши вещи, — спокойно согласилась она.

Войдя внутрь, она поставила свою сумку у двери, а затем поколебалась, держа посох с солнечным кристаллом в руке. Ей не нравилось идти куда-то без него, но его может стать неудобно нести, если они найдут достаточно припасов сегодня вечером. Она прислонила посох в углу у двери и вышла.