Эоловы арфы - Владимир Бушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-что из того, что отряду сейчас не хватало, можно было взять в принудительном порядке, но Виллих на это не решился. И, вероятно, правильно сделал: ведь это была первая встреча пфальцской армии с населением союзного Бадена, и надо было сделать все, чтобы встреча не превратилась в ссору.
Уставшие, голодные, злые, многие на голом полу, уснули в эту ночь волонтеры отряда.
Нарочный, посланный с письмом к Брентано, часа через два вернулся без ответа. Ответ не пришел и утром.
В девять часов отряд был построен.
— Что ж, — сказал Энгельс Виллиху, — пора осуществить наше намерение.
— Пора! — ответил Виллих и подал команду к выступлению.
Едва отряд прошагал с полкилометра, как впереди показалась тройка, во весь опор мчащаяся навстречу. Она приблизилась, остановилась, и из богатой коляски вышел сам господин премьер-министр в сопровождении офицера.
Виллих и Энгельс спешились. Брентано торопливо подошел к ним.
— Господа! Здравствуйте! Мне только сегодня утром передали ваше письмо, и я тотчас помчался к вам…
— Это совсем необязательно, — сказал Виллих, отвечая на приветствие. — Вам достаточно было распорядиться, чтобы нам предоставили нужные квартиры.
— Но куда вы направляетесь теперь? — с плохо скрытой тревогой спросил Брентано.
— Мы направляемся, господин премьер-министр, как и писали вам, в Карлсруэ.
— Но, господа, это невозможно. Совершенно исключается!
— Мы участвовали в боях, понесли потери и устали, — мрачнея от слова к слову, сказал Виллих. — К тому же и эту ночь мы, по вашей милости, почти не спали. Мы голодны. Нам требуется хороший отдых. Мы должны привести в порядок свое боевое снаряжение.
— Господа! Слава вашего отряда у всех на устах, и я не допущу, чтобы такой отряд был размещен плохо.
— Вы уже допустили, — отрезал Виллих.
— Это недоразумение! Есть прекрасная деревня Дурлах, не так далеко отсюда, там вы и расположитесь.
— Нет, господин Брентано, мы идем в столицу.
— Столица уже приютила пять тысяч пфальцев. Жители и без того чрезмерно обременены постоем. Нам просто негде разместить еще несколько сот человек. Войдите в мое положение!
— Мы люди скромные, без претензий, — усмехнулся Виллих. — Если не можете разместить нас в домах, предоставьте нам несколько дворцов сбежавших аристократов, ведь они пустуют.
— Да, дворцы пустуют, но они же заперты, на них висят замки!
— Ах, вот оно что! В дни революции для блага союзной армии вы не решаетесь сбить несколько замочков, аккуратно навешенных хозяевами. Хороши революционеры! Нет, господин Брентано, я вижу, что присутствие нашего отряда в Карлсруэ просто необходимо.
— Господин Энгельс! — В глазах Брентано металось отчаяние. — Что же молчите вы? Мы с вами старые… — Он хотел сказать «старые друзья», но вовремя осекся. — Мы же не так давно беседовали с вами. Скажите свое слово. Объясните господину Виллиху абсурдность его затеи.
Энгельс немного помолчал, потом неторопливо проговорил:
— Господин премьер, когда я увидел вас выходящим из кареты, я подумал, что вы приехали взять пошлину за наш вчерашний проход по Книлингенскому мосту.
Брентано вспыхнул, повернулся и пошел к карете, офицер поспешил за ним. Виллих и Энгельс сели на лошадей. Когда они обгоняли карету, премьер крикнул им на прощание из окошка:
— Учтите, вас все равно не впустят в столицу. Силой не впустят!
— Посмотрим! — крикнул Виллих.
Действительно, когда через час подошли к городу, вчерашний заслон оказался в полной готовности, чтобы силой не пустить отряд в город. Весь расчет, как видно, состоял в надежде на нерешительность волонтеров. Но Виллих спокойно и твердо сказал командиру заслона:
— Лейтенант, даю вам пять минут на размышление. — Он посмотрел на часы. — Если через пять минут вы не уберете с нашей дороги своих воителей, я разворачиваю отряд к бою. Понятно? Все!
Лейтенант пытался что-то объяснить, Виллих не стал его слушать, повернулся и пошел к солдатам.
Через пять минут путь был открыт. Отряд вошел в город. Оказалось, Брентано лгал, когда говорил, что столица приютила пять тысяч пфальцских войск. Город был почти свободен от солдат. Основная масса войска по-прежнему размещалась в окрестностях столицы, а не в ней самой. Поэтому найти квартиры для постоя отряду Виллиха не составило большого труда. Для этого были выбраны две соседние улицы в северной части города.
Первый день пребывания отряда в Карлсруэ ушел на то, чтобы пополнить вооружение, починить обувь и одежду. При этом произошла новая стычка с Брентано. Он довольно легко согласился на выдачу некоторого количества шинельного сукна для отряда, но об оружии ничего не хотел и слышать. Разговор происходил в его премьерском кабинете. Виллих и Энгельс сидели в креслах, а Брентано от волнения даже встал за своим роскошным письменным столом.
— Поймите же, господа, я не могу вам дать ни одного ружья, ни одного карабина, ни одной сабли — у меня их просто нет!
— А если мы подскажем, где их можно раздобыть? — спокойно спросил Виллих.
— Можно раздобыть? — Премьер недоуменно пожал плечами. — Что вы имеете в виду? Уж не хотите ли вы, чтобы я пополнил ваше вооружение за счет какого-нибудь другого отряда?
— Нет, мы знаем совсем иной источник, — так же спокойно сказал Виллих.
— Другой? Боже милостивый, где он, этот источник? Скажите скорее! Я первый побегу туда, чтобы взять себе пистолет и саблю.
— Этот источник, — спокойствие Виллиха перешло в неумолимую жесткость, — во дворце бежавшего герцога Леопольда.
Брентано как от внезапного удара опустился в кресло.
— Господа! — Он сделал попытку весело засмеяться, но у него ничего не вышло. — Это же всего-навсего коллекция. Любительская коллекция! Как можно всерьез говорить о таком источнике вооружения?
— В сей любительской коллекции, — вступил в разговор Энгельс, — несколько десятков пистонных ружей, огромное количество сабель и палашей. Мы уже выяснили это.
Брентано растерянно переводил взгляд с одного посетителя на другого.
— Мне хорошо известна ваша обстоятельность, господин Энгельс, — сказал он наконец с оттенком иронии, — но, как образованный человек, вы должны понимать, что коллекция… как бы выразиться? — это в некотором смысле реликвия, историческая ценность…
— Вы еще скажите «святыня», — резко бросил Энгельс.
— Если угодно, да…
— Мы уже видели, как рьяно вы охраняете иные святыни. Дворцы бежавших аристократов пустуют, а солдаты союзной армии ютятся по деревенским избам. Теперь вы встаете на защиту еще одной святыни. Уж не в этом ли вы видите свою главную обязанность в восстании?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});