Грешные игры. Освобождение - Каролина Дэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я не могла.
Сначала Джек решил внезапно покинуть нас, теперь ты бросил меня наедине со своими страданиями. Твои слова о «паузе» всего лишь пустой звук. Ты кинул. Как и все остальные. Кинул на произвол судьбы.
Я столько раз говорила себе, что сильная, что справлюсь с любым препятствием. Однако сейчас не справляюсь. Я навсегда останусь грязнуть на ледяном полу в полном одиночестве.
Потому что никому не нужна…
Надрывно кричу по ночам, просыпаюсь в холодном поту после того, как вижу счастливое лицо Джека. А потом понимаю, что это ложь. Что его нет. Что он никогда больше не улыбнется. Не посмотрит своим искренним светлым взглядом.
Скажи, что ты чувствовал, когда стоял у раскрытого окна в кабинете Тайлера? Что ощущал, когда летел с высоты двадцатого этажа? Тебе стало легче после смерти? Твоя душа спокойна?
Как же мне хочется надеяться, что это так. Что с тобой все в порядке. Но со мной все иначе. Я не справляюсь с таким напором боли, слабею. Сдаюсь.
Лучше бы тогда умерла я…
– Софи.
Слышу в темноте знакомый мальчишеский голос. Ласковый. Нежный. И счастливый. Как в тот вечер, когда мы впервые поцеловались.
– Джек?
Смотрю в разные стороны, но ничего не нахожу. Та же тьма вокруг, тот же туман в глазах. Все одинаковое. Но ненадолго. Через некоторое время возле меня возникают едва заметные очертания человеческого тела.
– Боже, Джек, ты жив! Как же мы испугались! Прости нас, пожалуйста! Прости…
– Тише, Софи…
Моих губ касается что-то прохладное, похожее на камень. Ненадолго. Всего на мгновение. Но этого хватает, чтобы слезы снова выступили наружу, хотя казалось, что я выплакала всю жидкость в своем организме.
– Я давно вас простил. Нам просто не суждено было быть вместе.
Джек говорит так спокойно, словно перечисляет прописные истины. Что Земля круглая, что трава зеленого цвета, а солнце – самая большая звезда.
– Все вышло случайно, но я не жалею об этом, – продолжает он.
– Что? – удивленно гляжу на силуэт, представляя, где у него находятся глаза. – Не жалеешь о смерти?
– Нет.
Он так шутит? Серьезно? Какие-то неудачные у Джека шутки. Хотя… Это на него похоже.
– Почему?
– Потом поймешь, – снова что-то холодное касается моего лица, только уже не губ, а щеки. – Береги меня.
– Ты о чем? Стой!
Пытаюсь схватить силуэт за руку, за плечо, хоть за что-то. Лишь бы не исчезал. А он испарился. Внезапно. Оставляя меня одну. Снова. Вы все меня оставляете. И Тай… И Джек…
– Доктор, что с ней? Она будет жить? – в сознание внезапно прорывается стальной голос.
– Конечно будет. Это обычный обморок, вызванный нервными переживаниями, – отвечает еще один мужской голос. Более хриплый, а главное – незнакомый, в отличие от первого.
– И все?
– А что вы хотели в ее положении? – возмущается второй голос. – Довели бедную девочку, а теперь удивляетесь, почему она у нас оказалась! Кормите ее хотя бы три раза в день, на свежий воздух выводите гулять и нервные клетки зря не тратьте. Плод не выдержит такой нагрузки.
Что происходит? Почему не могу открыть глаза? Слишком большое давление на веки, на все тело, словно меня прижали к чему-то мягкому. Не могу пошевелить конечностями. Не чувствую их.
Ничего не понимаю…
Яркий свет ослепляет. Какое-то странное пиканье тут же врывается в сознание. Знакомое по университетским парам. Что за ерунда? Где моя темная комната? Где Джек? Почему я лежу непонятно где, а не в общаге под одеялом?
Кто там стоит? Вон там, за небольшим окном в коридоре? Почему вокруг меня какие-то непонятные личности двигаются, руки трогают, в глаза смотрят. Что тут происходит?
– Успокойтесь, мисс Фролова, вы в надежных руках, – мягко произносит какая-то миловидная девушка в белом халате. – Сейчас я сниму капельницу, потерпите немного.
– Где я? – спрашиваю осипшим голосом, словно несколько дней не разговаривала.
– Вы в больнице. Не переживайте, все обошлось. К вам мужчина пришел. Папа, наверное?
Девушка все спрашивает и спрашивает, а я даже не знаю, что сказать в ответ. В голове никак не укладываются ее слова. Какой мужчина? Какой папа? Он умер давным-давно.
Медленно поворачиваю голову в ту сторону, куда указала медсестра. Еще недавно там стояло двое мужчин, разговор которых, видимо, доходил до моих ушей, а сейчас…
И не верю. Не верю своим глазам. Наверное, я сплю, и мне снится прекрасный сон. Тот самый, когда ко мне приближается любимый мужчина, садится рядом и смотрит с такой нежностью и любовью, с какой никогда в жизни не смотрел.
Тай…
Мне и правда все это снится. Это иллюзия. Параллельный мир, но никак не реальность…
– Софи, – проговаривает мое имя нежно-нежно.
Все это похоже на мираж. И любимые морские омуты, которые рассматривают внимательно мое лицо. И его близость, ощущаемая кожей. И его прикосновения, дарящие родное тепло. Живое. Широкая ладонь поглаживает сначала мою руку как раз в том месте, откуда недавно вытащили иглу, а потом спускается к ладони.
А я все смотрю на лицо, покрытое морщинками, на темные круги под глазами, на скулы, которые сильнее выделяются на фоне остальных черт. И не верю. Не верю, что он со мной. Рядом. Аромат его духов доходит до меня с какой-то странной примесью, которую раньше не ощущала, а родные прикосновения дарят незабываемое тепло. Передают от себя ко мне. К моим холодным рукам.
– Ты… ты…
– Я здесь.
Черт! Как же так…
