Грешные игры. Освобождение - Каролина Дэй

ее хрупкое тело и выкинут косточки в адское пламя. А я не хотел этого.

Знал, что Софи вскоре съедет. Хотя бы на время. Не хочу, чтобы на нее вывалилась та грязь, которую писали в интернете. Надеюсь, не полюбопытствует, не узнает. Пока все не уляжется. И я приду в себя. Перестану быть таким агрессивным, проклинать всех вокруг. И пить. Пока что это единственное средство, которое спасает от боли в груди.

Так хочу надеяться, что она все поймет, но в глубине души знаю, что поступил, как последняя скотина.

– Эта любовь убила моего племянника.

– Джек упал случайно. Твоей вины здесь нет.

Ага! Попробуй это докажи Мел, которая на порог собственного дома больше не пустит. Ни она, ни Дэвид. О Клэр вообще молчу.

– Если бы я знал, что он был с Софи еще до нашего знакомства, то не совершил бы такую глупость.

– А если бы знал этот факт, то что? Остановился бы?

Сомневаюсь. Я бы воспринимал ее, как девушку племянника. Посмотрел бы на красивую мордашку, на идеальную фигурку. Да, удивился бы, что ее тоже зовут Софи, но не притронулся бы. Потому что она не моя.

Или же…

Фак!

Вру самому себе. Я бы не отстал, преследовал бы и мысленно бы думал, в каких позах лучше поиметь. Ведь я люблю ее оргазмы, люблю ее выражение лица во время кульминации. Я ее люблю. Нежную, заботливую, ласковую. Мою девочку.

– Так, пошли, – Грег бесцеремонно берет меня за локоть и куда-то ведет. Я поддаюсь. Плевать вообще, что со мной будет, пусть хоть взашей выкидывает, на все насрать.

Но далеко мы не ушли. Встали посреди гостиной друг напротив друга и…

Ты какого хера раздеваешься? Только не говори, что в педики записался? Не поверю ни за что в жизни!

– Бей!

– Что? – недоумеваю я, глядя на обнаженный торс друга.

– Бей, говорю. Ты же хочешь мне врезать? Хочешь. Давай.

К чему это вообще? Можно было просто грушу притащить, а не подставлять себя. Но Грег прав. Хочу так расхреначить все, что под рукой находится, что не выдерживаю. Наношу первый удар по предплечью, чувствуя, как пелена ярости накрывает меня. Все вокруг краснеет, лишь лицо друга выходит из этой области.

– Давай еще.

Следующий удар приходит в плечо. В грудь. В живот. В печень. Грег стоит молча, не скулит, хотя бью его нехило. Не сдерживаюсь. Сам напросился со своей еврейской занудностью.

Вся злость постепенно уходит. Вокруг ничего не краснеет, не расплывается, меня не шатает. Я словно возвращаюсь в тот мир, откуда сбежал. Там, где когда-то был счастлив со своей девочкой. Где Джек был жив и не знал о моем предательстве.

И никогда бы не узнал…

– Все? Успокоился? – говорит друг, понимая, что больше его не трону. – А теперь послушай меня! Джек рано или поздно узнал бы о вас с Софи! Он не идиот, отследил бы ее позже. Ты это не изменишь! Он любил девчонку, любил тебя! Никогда бы Джек не принял ваш роман, понимаешь? Даже если прошел бы год, результат оказался тем же. Когда до тебя это дойдет?

Не знаю. До сих пор не доходит. И не дойдет. Умом понимаю, что все это совпадение, что Джек узнал сам, что ему никто ничего не говорил. Только не верится. Чувство вины не дает увидеть истину.

И никогда не даст… По крайней мере, я думал об этом секунду назад.

Ответить на претензию друга не успеваю. Он протягивает мне дребезжащий телефон. Кого там опять принесло? Эти журналюги уже достали!

– Я же сказал, что не даю интервью, смерть племянника не комментирую и…

– Так, мудло занудное, меня не ебет, где ты шляешься и что комментируешь! Поднимай свою золотую задницу и приезжай сюда немедленно! – командует диктаторский женский голос в трубке. Причем почему-то очень знакомый.

– А ты еще кто?

– Софи в больнице!

Вопросы об имени абонента отпадают мгновенно. В тот момент, когда женский голос произносит любимое имя. Точнее не так – имя любимой. Моей девочки.

Что она там забыла? В какой больнице? Что произошло? Неужели тоже… как Джек…

– Что с ней?

– Жопа с ней! Так что притаскивай сюда свою тушку и оплачивай больничные счета! Чтобы был здесь через пять минут!

После этих слов женщина кидает трубку. А я смотрю в какую-то точку между ковром и креслом. И не могу ни слова сказать.

Блядь! Что я наделал? Оставил ее. Мою малышку. Мою девочку. Так хотел скрыть ее от нападок моей родни и обвинений журналюг, от самого себя, что позабыл о душевном равновесии. Что же я натворил?

– Я подвезу, – Грег тут же достает из кармана ключи. И я, ничего не сказав, соглашаюсь. Сейчас не до споров, не до обвинений, которые так и плавают в глазах друга. Все это неважно. Мне нужно к ней. К моей Софи. Пока не стало поздно.

Однажды я опоздал, второй раз не допущу такой ошибки.

Глава 40. Почти счастливый финал

Как же здесь темно. Даже силуэты разглядеть невозможно. Хотя какая разница, где я нахожусь, стою или сижу, ем или пью. Плевать.

Робот. Однажды меня так назвал Гарри. Он сидел со мной пару часов, пока Сара сдавала курсовую. Мне тоже надо отнести ее профессору, а я даже не приступила к ее написанию. Точнее мы с Моникой должны были выполнить ее вместе. Должны были.

Я заперта в этом темном подвале. Навсегда. И выбираться не хочу. Останусь здесь. Навсегда. За мной все равно никто не придет. Не успокоит. Не поддержит.

Тайлер…

Если бы ты позволил, я бы забрала всю твою боль. Я бы помогла тебе справиться с этой напастью. Нет, нам. Мы