Хожение за три моря - Афанасий Никитин

И в тех тетрадях – «Хожение за три моря», как назвал описание своего путешествия Афанасий Никитин[1428].

Фамильного имени автора нет в летописной редакции, которая известна по спискам XVI в. и которой принадлежит приведенная летописная статья, его сохранила другая редакция, открытая Н.М. Карамзиным в Троицком сборнике конца XV – начала XVI в.[1429] Редакция, относящаяся к XVII в., иначе датирует путешествие. В составе Краткого летописца оно помещено под 6969 (1461) г.: «В та же лета некто именем Офонасей Микитин сын тверитин ходил с послы от великаго князя московскаго Ивана и от великаго князя Михаила Борисовича тверскаго и от владыки Тверскаго Генадия за море. И той тверитин Афонасей писал путь хожения своего…» (С, л. 411). В отличие от летописца XV в., поиски которого отразила летописная редакция, аноним XVII в. сведения о Никитине почерпнул лишь из текста записок, дополнив их собственной датировкой.

Когда же Никитин был в Индии? Летописец вывел четыре года. По тексту описания видно, что жил путешественник в Индии около трех лет, хотя этот период и охватывает четыре календарных года. Какие именно, в записках Никитина не указано. Летописец, получив рукопись в 1474–1475 гг., и после расспросов не смог установить ни возраст Никитина, ни когда именно ходил он в Индию. Однако, кроме примерного места смерти путешественника, выяснилось, что посольство, к которому он присоединился, состоялось за год «до казанского похода».

Согласно хронологии путешествия, предложенной И.И. Срезневским, началось оно в 1466 г.; так как путешественник указывает, что в своих странствиях он шесть раз отмечал Пасху за пределами Русской земли, то этим определялась и конечная дата – 1472 г.

Отсюда следовало, что с 1467 г. Никитин в Иране, около мая 1469 г. прибывает в Индию, в начале 1472 г. покидает ее, еще раз пересекает Иран и возвращается через Турцию и Крым[1430]. Смерть путешественника на пути к Смоленску относили поэтому к концу 1472 – началу 1473 г.

Датировка Срезневского вызывает ряд вопросов.

Конец путешествия, учитывая время получения рукописи летописцем, ограничен 1475 г. Но если смерть путешественника наступила зимой 1472/73 г., то возникает «пауза» около двух лет, когда неизвестно, где были записки Никитина. Могло ли путешествие начаться ранее 1466 г.? Датировка Краткого летописца вызвана, вероятно, тем, что к 1461 г. относится начало княжения тверского князя, названного Никитиным, но составитель не учел, что княжение Ивана III, тут же упомянутое, началось в 6970 (1462) г. Могло ли путешествие начаться позднее 1466 г.? Казанских походов при Иване III было несколько. За «перьвою Казанью» на протяжении 1467–1469 гг. последовали еще три похода. Так что Василий Папин мог отправиться с посольством из Москвы между 1466 и 1468 гг. Следовательно, на начальном и на конечном отрезке путешествия обнаруживается возможность сдвига сроков путешествия примерно на два года.

Летописная статья указывает возможные пределы сроков путешествия, но не позволяет надежно датировать его каким-либо определенным годом. Содержание же записок Никитина позволяет датировать путешествие по упоминаемым историческим фактам, а также праздникам и постам православного и мусульманского календаря.

Кроме посольства Ивана III в Ширван и предшествовавшего приезда в Москву ширванского посла, Никитин называет политические события в Иране, Турции и Индии. События в Иране и Турции относятся к концу 60‑х – началу 70‑х годов и не противоречат датировке Срезневского. Однако попытка И.П. Минаева установить время событий в Индии, описываемых Никитиным, обнаружила, что последние из них, насколько можно судить по индийской хронике Фериштэ, имели место, когда, согласно принятой датировке, путешественник уже покинул страну[1431]. Как выясняется, хронологические рамки путешествия, определенные Срезневским по датам церковного календаря, принятого на Руси, не совпадают и со временем, определяемым по датам мусульманского календаря. Они указывают на разные годы.

Афанасий Никитин много внимания уделил проблеме датирования отдельных участков путешествия. Он взял с собой книги, которые позволили бы отмечать путь согласно церковному календарю, но книги пропали при ограблении под Астраханью, поэтому Никитину пришлось определять даты примерно, соотнося их иногда с постами и праздниками, принятыми в исламе. Основные вехи пути обозначены указаниями на места, где путешественник встретил Пасху. Отмечал Никитин события и по другим датам привычного ему календаря. Этим способом он пользовался, когда хотел указать время события или смены сезона, называя ближайший крупный праздник или пост (такое определение встречается в записках свыше десяти раз), а также поясняя, когда бывает тот или иной отмечаемый в Индии праздник (такое сравнение встречается пять-шесть раз). Определение даты в первом случае примерное, обозначающее собственно месяц, а не день события[1432]. Это относится и к переходящим датам, связанным с Пасхой, и к непереходящим, как Покров или Петров день. Никитин не раз говорит, что местный праздник шейха Алла-уд-дина приходится на Покров (Л, 446, 455), но в другом месте уточняет – две недели спустя и празднуется восемь дней (Л., л. 445). «По приметам гадаю, – пишет путешественник, – что срок пасхи наступает ранее бесерьменьскаго баграма за девять день или за десять дни. А со мною нет ничего, никое книги, а книги есмя взяли с собою с Руси; ино коли мй пограбили, ини их взяли, и яз позабыл веры крестьяньские всее, праздники крестьянские… не знаю» (Л, л. 449–449 об.). По-видимому, Никитин в должные сроки отмечал Пасху, находясь в Иране и в Аравии, но в Индии он отмечал этот праздник в сроки, не совпадавшие с церковным календарем (Л, л. 452, 456).

При описании пребывания в Индии Никитин не раз упоминает один из главных праздников в исламе – курбан байрам, точное число дней до или после этого праздника (Л, л. 452, 452 об., 456). Путешественник называет его также по-тюркски – улуг байрам, т. е. большой праздник, в отличие от малого байрама, следующего за постом, приходящимся на 9‑й месяц лунной хиджры. Живя в мусульманском государстве, Никитин не имел затруднений в определении срока праздника. Упоминает путешественник и мусульманский пост, пишет, что постился в одни сроки с мусульманами (Л, л. 449 об., 456, 457). Точное число дней до одной из дат церковного календаря, принятого на Руси, Никитин называет в связи с прибытием в Кафу, где, как известно, была русская купеческая колония.

Датировка событий по православному календарю позволяла исследователям определять время пребывания путешественника в том или ином городе. И сравнительно точно, если речь идет о месяцах или временах года. А как с определением лет?

Когда Срезневский датировал путешествие Афанасия Никитина, ход его рассуждения был следующий. Никитин пишет, что выехал из индийского города Джуннара в Бидар на Успенье (Л, л. 446). Значит, считал исследователь, путешественник выехал 15 августа. Праздник Пасхи, третий со времени выезда за пределы Руси, Никитин встретил в Ормузе, отплыл