Человеческая гавань - Йон Линдквист

Нет. Ведь Элин страдала от чужих воспоминаний, от событий, возникающих в ее памяти, хотя она не могла принимать в них участия. Это были воспоминания других людей. И здесь — то же самое.

Хенрик и Бьерн. Хубба и Бубба.

Теперь Андерс знал, что должен сделать. На кровати висела одежда, которую он надевал вчера на свадьбу. Он едва обратил на нее внимание и взял одежду, которая валялась в углу. Хоть вещи и были выстираны, они по — прежнему как — то странно пахли.

Ну и ладно. Теперь это его мундир. Он натянул одежду с намерением носить ее до тех пор, пока все не закончится. Затем собрал бутылки и книжки с пола. Еще раз посмотрев на линии, вычерченные на полях книги, он понял, что тот рисунок, который он принял за изображение колокольни, вполне мог быть наброском какой — то длинной лестницы.

Он выпил несколько глотков воды. Присутствие Майи в его теле ощущалось совершенно явственно. Андерс открыл спичечный коробок.

Насекомое теперь было таким толстым, что ему едва хватало места в коробке. Когда Андерс плюнул на него, оно быстро зашевелилось. Андерс закрыл коробок и зажал его в руке и снова почувствовал, что вокруг него и внутри его — вода.

Насекомое шевелилось в коробке, ему явно было тесно и неудобно. Но сейчас было не время думать о Спиритусе. Кроме того, это было вовсе не насекомое — так говорил Симон, сидя за кухонным столом. У него не было своей собственной воли, не было никаких иных намерений, кроме как быть источником силы для своего владельца, чем — то вроде аккумулятора его энергии Андерс взял комбинезон Майи и спустился на кухню. Было около одиннадцати. На столе он нашел записку, написанную почерком Анны — Греты. Она просила его беречь себя, мол, все, что надо, есть в доме, ему никуда не надо выходить.

В кофеварке был кофе, и Андерс налил себе чашку. Пока пил, он ясно чувствовал малейшее движение жидкости у себя в организме. Затем он поставил чашку на блюдце, достал пластмассовое ведро из шкафчика и наполнил его до половины водой из — под крана. Он сел на стул, зажав ведро между колен, взял коробок в одну руку, а пальцы другой опустил в воду.

Он знал.

Он знал, что теперь может управлять водой. Сигналы шли прямо из его мозга на поверхность воды.

Он просил воду двигаться. Он просил, чтобы она поднялась и побежала через край, так, чтобы его брючины намокли.

Я смогу.

Он заглянул в кладовку, разрядил ружье, достал патрон и сунул его назад в коробку. Теперь он был чист.

Пара огромных сапог Симона стояла в коридоре. Андерс натянул их на себя, забрал комбинезон Майи и вышел на улицу.

Хотя Хенрик и Бьерн были какими — то сверхъестественными созданиями, из чего бы они ни состояли, одно было совершенно ясно: их мопед — обычный мопед. Его можно было повредить или уничтожить. И где — то он явно сейчас находился.

Когда Андерс вышел в поселок, то почувствовал, как холодно на улице. Воздух был сырой, температура держалась около нуля. Он накинул красный комбинезон Майи на шею и расправил так, как будто это был шарф. Стало теплее.

Андерс огляделся. Гостиница стояла справа от него, дорога к причалу вела влево. Нет, едва ли это правильный путь.

Дорогу надо искать где — то там, где никто не ходит.

Левая сторона острова почти необитаемая, там построено лишь несколько домиков, выходящих фасадами на материк. Андерс подумал, что давным — давно не ходил по этой дороге, наверное, с тех пор, как был маленьким. Тогда он и еще несколько ребят из компании совершали вылазки в места, которые казались им загадочными, ведь там никто не жил.

Он прошел мимо дома Бергваллей и остановился. Казалось, внутри не было никаких признаков человеческого присутствия. Может быть, семья перебралась на материк?

Кто там?

Вилла Бергваллей стояла на небольшом возвышении и имела вид на море, но до кромки воды было сто или чуть больше метров. Андерс зажег сигарету и огляделся. Он не чувствовал воду под землей, хотя знал, что она должна была быть и там, ведь поблизости стоял колодец.

Андерс искал тропинки, по которым люди ходили редко. Наконец он обошел скалу и посмотрел в сторону Нотена, который отсюда был почти не виден. Он пошел дальше, в еловый лес, пересек поле. Когда он добрался до кривого домика, еще более кривого, чем Смекет, то подумал, что пришел туда, куда надо, но в домике ничего интересного не обнаружилось.

Где вы? Где вы, черт вас возьми?

Его план был простым. Если он найдет мопед, то найдет и Хенрика с Бьерном. Он дождется их, и когда они придут… Тут план, собственно, и заканчивался. Но у него все — таки был Спиритус, значит, кое — что он сделать сможет.

После многочасового хождения Андерс чувствовал себя вымотанным и голодным. Ему пришлось вернуться домой и съесть что — нибудь, чтобы быть в силах продолжать поиски.

Выйдя на деревенскую дорогу, он решил потом двинуться к Смекету — вполне возможно, они ждали его там. Лучше провести ночь в Смекете и ждать их. Вообще ждать кого угодно, кто бы ни явился.

Так как еда была в доме бабушки, то сначала Андерс пошел туда и сделал себе пару бутербродов с ветчиной, которые съел, сидя и глядя в окна на море. Темнело, и он ждал, когда загорится огонь на Ховастене.

В доме Анны — Греты по — прежнему стоял телефон с диском. Бабушка Андерса не приветствовала кнопочных аппаратов. Прежде чем он успел подумать, что делает, пальцы уже сами набирали телефонный номер. Ему просто хотелось покрутить диск, а никакого другого номера, кроме номера Сесилии, он не знал.

Он не был уверен, что Сесилия окажется дома, но ему очень хотелось, чтобы она ответила. Он чувствовал себя таким бесконечно одиноким.

— Да, слушаю.

Андерс выдохнул и попытался собраться, но все равно его голос прозвучал жалко:

— Привет, это опять я.

— Не надо звонить мне, Андерс.

— Я трезвый.

— Прекрасно.

— Да.

Они помолчали, и Андерс смотрел на Смекет.

— Ты помнишь, как ехала на своем велосипеде? А я пригласил тебя съесть мороженое?

Сесилия вздохнула. Когда она ответила, ее голос потеплел.

— Да, — сказала она.

— Я тоже недавно вспоминал. Что ты сейчас делаешь?

— Сейчас?

— Да.

— Я сплю, — она поколебалась немного, — да, в общем, ничего особенного.

Андерс кивнул и посмотрел на море. На Ховастене загорелся свет.

— Ты счастлива? — спросил он.

— А ты?

— Как поживает твой новый приятель?

— Я не хочу об этом говорить. А ты?

— Что я?

— Что ты делаешь?

Маяк мигал в окне.

— Я ищу Майю, — сказал Андерс.