Приди и помоги. Мстислав Удалой - Александр Филимонов

— Возьмем половцев. Правильно рассуждаешь, воевода, — усмехнулся Мстислав Мстиславич. — Поглядим, какие они нам союзники.

Еще немного посовещавшись, решили завтра с утра выступать в степь с большим отрядом. Для всех остальных это будет приглашением сниматься и двигаться следом.

О завтрашнем выступлении Мстислава Мстиславича все к вечеру были оповещены. Никаких советов больше он собирать не стал: разговоры кончились и начиналась война. В этот день опять легли раньше обычного. Кто знает — когда удастся в походе выспаться вволю? Не считая тех, конечно, кто уснет навсегда.

Перед утром Удалой проснулся, чувствуя себя удивительно бодрым и полным сил — совсем как в молодости. Как прекрасна была жизнь! Как хороша была предутренняя степь — еле видимые вдали холмы должны были вот-вот зарозоветь под первыми лучами солнца, запахи трав и цветов были еще не столь сильными, как днем, а нежными, влажными, будто напитанными легкой росой. Как славно было выйти из душного шатра на волю, где уже собралось готовое к походу войско. Как вдруг захотелось поскорее закончить войну победой, с почетом и радостью вернуться домой! А то и не сразу домой, а заехать сначала во Владимир, повидать тамошнего великого князя, спросить его: что, мол, князь Георгий, хорошо было за чужими спинами отсиживаться? Да и сесть самому во Владимире, а Галич — Даниилу. Впрочем, эти мысли были уж совсем преждевременными. Ничего, придет и для них время.

Весь огромный стан, оказывается, тоже не спал. Это князья, чтобы не слишком отставать от Мстислава Мстиславича, поднимали своих и начинали сворачиваться. Хорошо. К полудню, надо думать, тоже и они выступят.

Полк в тысячу человек, из которых почти половина половцев, выйдя со стана, пошел на хорошей рыси. Так что, когда взошло солнце, уже никого не было видно кругом — одна степь, кое-где оживляемая лишь невысоким, но густым кустарником. Скучно здесь жить, думал Мстислав Мстиславич. Поглядеть не на что. Разве что лиса пробежит вдали или волки застынут в траве, провожая глазами войско. А половцы — живут, ничего. Им, наоборот, кажется тесно среди лесов. Им простор подавай. Ладно, вот разобьем татар — будет вам простору сколько угодно.

Ехали без происшествий. Когда солнце поднялось уже над самой головой — к Мстиславу Мстиславичу приблизился воевода.

— Еще немного осталось, княже. Вон, видишь? — Он показал рукой. — Оттуда их видно будет.

— Как думаешь — сразу ударим? — спросил Мстислав. — Или на первый раз дадим приготовиться?

— Успеют они приготовиться, княже, — с какой-то злостью произнес Юрий Домажирич. — Они скоро собираются.

И Мстислав Мстиславич решил больше ни о чем не спрашивать. Вперед — и все.

— Лучников! Лучников на оба крыла! — крикнул он, вспомнив о том, что татары меткие стрелки. — Воевода!

Юрий Домажирич уже распоряжался в гуще войска — распределял, кому куда становиться. Полк перестраивался на ходу. В середине шла основная сила — ратники в тяжелых бронях и с копьями. Здесь были и князья Мстислав, Даниил и Олег Курский. Рядом с Удалым, как и положено, находился мечник Никита.

Правое крыло войска было русское. Левое, оттянувшееся далеко в сторону, — половецкое. Едва только перестроились из походного порядка в боевой — увидели татарское становище.

Все там было так, как рассказывали князья, — и шатры на колесах, и скота множество. Только еще к этому вдобавок — на глазах собирающаяся татарская конница.

Они и вправду умели быстро готовиться к битве. Еще и половины пути не прошло войско Удалого от того места, с которого увиделся стан противника, а уже, разворачиваясь полумесяцем, татары с визгом двигались навстречу. Числом их было, пожалуй, поменьше, чем русских и половцев, но их это не смущало. Да, прав был воевода, успел подумать Мстислав Мстиславич. Сблизившись на расстояние выстрела, татары ударили стрелами — все враз.

Появились первые потери. В серединной части наступающего русского полка упало несколько коней, закричали люди. Мстислав Мстиславич, пригнувшись к конской шее, с дрожью сердца ожидал, что и его конь сейчас дернется от боли, споткнется и рухнет. Но обошлось — лишь звякнуло вскользь по шлему. И мечник Никита запоздало попытался закрыть князя щитом.

И тут же засвистело и слева и справа — то оба крыла метнули стрелы в татарский полумесяц. Татары ответили визгом, кувыркались с коней на землю и разрушили строй. И в этот разрушенный, визжавший строй врубился срединный полк с князьями во главе.

Полетело на землю множество ненужных уже копий — на концах некоторых визжали и извивались татарские ратники, иные были проколоты вместе со щитами. Тяжелые копья сделали свое дело! Наступала пора мечей и топоров Мстислав Мстиславич с неожиданной легкостью зарубил первого противника — тот открылся навстречу удару, то ли нечаянно, то ли в приступе воинского безумия, отведя руку для лучшего замаха. Рука с саблей безвольно упала, и на разрубленное плечо послушно легла голова с длинными черными косицами. Следующего пришлось сшибать с коня, несколько раз приложившись к щиту, пока топор не дорубился до тела. Сбоку Никита отчаянно бился с большим татарином, не подпуская его близко к князю. Мстислава Мстиславича вынесло немного вперед, и он. полуобернувшись, вбил лезвие топора большому татарину в спину Никита сразу освободился и, крикнув что-то неразборчивое, налетел на следующего, едва закрывшись щитом от сабли.

И справа и слева теперь слышался истошный вой окончательно сломав татарский полумесяц, оба крыла охватили сбившуюся в беспорядке конницу — и ее вырубали теперь со всех сторон, и с каждым ударом она становилась все разрозненнее и податливей.

Скоро она истаяла почти совсем — лишь два немного численных отряда в плотном окружении спешно добивались да около двух десятков конных сумели вырваться из боя уводя своего начальника. Вдогон этим кинулся горячий Даниил Романович, с ним Олег и до сотни дружинников Победа была полная, такая, о какой мечталось Весь татарский полк погиб, не пожелав покинуть место сражения. Добычи взяли великое множество — и скота, и оружия, снятого с убитых, и диковинной чужеземной утвари, и даже женщины оказались в стане — их, одну за другой, находили в шатрах и вытаскивали наружу хозяйственные половцы, что занялись грабежом становища раньше всех.

Через некоторое время вернулись Даниил Романович и Олег — и тоже не с пустыми руками. Вели с собой захваченного татарского начальника. Звался он странно — мурза Гемябек. Наверное, мурза означало нечто вроде боярина. Даниил со смехом рассказал, что нашли этого мурзу совсем случайно: татары, за которыми они гнались, забежали в разрытый половецкий курган — сами же и разрыли его, поди, незадолго — и, пока отбивались от наседавших русских, выкопали ямку, посадили туда своего мурзу, кое-чем прикрыли и землицей присыпали. Думали, что на свежую землю никто внимания не обратит. Ну, а когда стали убитых татар обдирать, то на это укрывище и наткнулись.

Не успел Даниил Романович дорассказать до конца, как начало совершаться невиданное дело: половцы, узнав, что приведен мурза Гемябек, побросали грабеж и всей толпой прибежали смотреть на него. Видимо, мурза этот был половцам хорошо знаком — они стали просить Даниила Романовича, чтобы выдал им Гемябека.

Даниил колебался. Видно было, что мурзу, если выдать его, не просто убьют, а замучают. Половцы, видя нерешительность молодого князя, обратились тогда к Мстиславу Мстиславичу. Говорили, что мурза этот разорил несколько их веж, причем — с особой жестокостью. Рассказали, что будто бы Гемябеку подносили младенцев, подбрасывали — а он рубил их на лету пополам. После такого рассказа Мстислав Мстиславич велел Даниилу отдать мурзу беспрекословно. Даниил не спорил.

Половцы не стали все же огорчать русских князей излишней мучительностью расправы. Перебив мурзе обе руки, они подвели к его корчащемуся телу двоих коней, привязали к каждому коню по одной ноге Гемябека — и дернули в разные стороны Ужаснувшимся молодым князьям такая казнь была в диковинку, а Мстиславу Мстиславичу уже доводилось ее видеть. Его всегда удивляла быстрота, беспощадность и какая-то окончательность подобного решения участи преступника: вот только что был живой и целый человек, и вдруг кони волокут за собой по траве багрово-белые лохмотья ничем уже человека не напоминающие.

Совершив казнь, половцы снова разбежались по становищу. До самого вечера шел дележ добычи Мстислав Мстиславич не хотел двигаться дальше — до подхода кого-нибудь из основного войска. Например — Мстислава Романовича с киевскими полками Надо было обговорить поря док дальнейших действий. И, разумеется, в глубине души хотелось похвастать первой блистательной победой.

Первыми пришли — почти в полной темноте — не киевские полки, а смоленские, и с ними — Владимир Рюрикович. Он сообщил, что войско благополучно снялось и движется сюда — и конные, которых надо ждать завтра с утра, и пешие. На Днепре оставлен небольшой отряд — охранять ладьи. Князь Владимир искренне обрадовался узнав о победе.