Евгений Мартынов. Белокрылый полёт - Юрий Григорьевич Мартынов

раз и навсегда данного. Мы часто ходили на стадион, когда «Шахтёр» проводил в Москве важные игры. Тем более всегда смотрели матчи с его участием по телевизору и интересовались результатами его игр в чемпионатах. Приходя на стадион, Женя, как правило, заглядывал к футболистам в раздевалку, пел для них, старался поддержать их игровой тонус доброй шуткой… Жаль только, что ни брат, ни отец наш не дождались от родной команды чемпионских побед. Но зато хоть Кубком СССР дорогой «Шахтёр» нас несколько раз порадовал!

– Теперь мне понятно, почему Женя так расплакался, когда мы прилетели с ним из Штатов, кажется после Универсиады. В самолёте у пилотов был радиоприёмник, а «Шахтёр» в тот день играл в финале Кубка с киевским «Динамо». Несколько раз мы с Женей заходили в пилотскую кабину справиться о счёте. Наконец нам сказали, что «Маяк» передал: после первого тайма «Шахтёр» ведёт 1:0. Жене – как бальзам на душу! Решили даже по такому поводу глотнуть немного с бортпроводницами. После этого чуть-чуть прикорнули и проснулись, когда самолёт уже выруливал на посадку. Едва приземлились, Женька сразу в пилотскую: «Как там “Шахтёр”?» Ответ был для него подобен нокдауну: «Проиграл 2:1…» Слёзы потекли по щекам, как у ребёнка, словно случилось что-то совсем страшное или невмоготу обидное. Элла, приехавшая в аэропорт его встречать, тоже перепугалась, увидав мужа, выводимого в неописуемом горе из самолёта! Притом все уже вышли, а мы со стюардессами и пилотами его ещё несколько минут успокаивали. А Элка-то сама киевлянка и, услыхав о причине мужниных слёз, сразу своего супруга на место поставила: «Играл бы хорошо твой “Шахтёр”, так мне бы, может быть, пришлось плакать из-за проигрыша “Динамо”. А если он почти сам себе голы забивает, то хоть болей за него, хоть пой для него, хоть плачь – всё без толку!»

– Что тут говорить? Евгений Григорьевич был весьма впечатлительным парнем, а глубоко в душе – внутри себя, – случалось, бывал и нервным, и очень ранимым. Он ведь одно время даже гипнотизёра на дом выписывал. Но и гипнотизёр, в свою очередь, признавался: «Женина ямка на подбородке выдаёт в нём очень волевую, трудно поддающуюся гипнозу натуру». Бывало, поработает с ним этот экстрасенс, затем выходит тихо из спальни, аккуратно прикрывает за собой дверь и шёпотом, чтобы не разбудить усыплённого пациента, даёт Элле рекомендации, как вести себя с супругом в его отсутствие до завтра. Но только Элла выпроводит гипнотизёра за порог, открывается дверь из спальни – и выходит Женя со словами: «Я не могу! Такая понтяра! Какой там гипноз? Лежишь уже так, чтобы не обижать человека, вроде уснул. Двадцать минут какую-то ерунду рассказывает, спрашивает, не проплывают ли перед глазами мошки!..» – «Ну и что, – уже мы интересуемся, – мошки проплывали?» – «Да, – отвечает загипнотизированный, – две мошки минут пятнадцать назад проплыли с вёслами из спальни на кухню и с тех пор не возвращались…»

– Кстати, у Жени была одна любимая поговорка, он её, наверно, всю сознательную жизнь произносил: «Чем так жить, так лучше, не дай бог, умереть».

– Ну а другую присказку разве он не всю сознательную жизнь говаривал: «Лучше большой живот, чем маленький горб»!..

– А я на всю жизнь запомнил такую его хохму – транскрипцию классического: «Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нас». Поэзия!.. А вот и про театр каламбур есть: «Театр Склифосовского и Немировича-Гурченко»… Это ж надо до такого додуматься!

– Что там фразы, Женя целые анекдоты сочинял сам! Когда это было?.. А, вспомнил. Двадцать шестой съезд КПСС, доклад Брежнева по всем программам радио и телевидения… Звонит Женя: «Слушаешь доклад?» Отвечаю бодро по служебному комсомольскому телефону: «Конечно». Он так серьёзно, подпольно-заговорщическим тоном спрашивает: «А ты уже знаешь, что начнётся прямо после съезда?» – «В смысле?..» – тоже приглушив невольно голос, спрашиваю я. «Ну что нас всех ждёт после этого съезда КПСС, знаешь?..» Я даже растерялся и совсем тихо говорю ему: «Нет… А ты знаешь?.. Что?..» И тут Женя резонансным, своим естественным голосом разряжает атмосферу: «Большой праздничный концерт для делегатов! Что же ещё может быть?..»

– Знаете, а я тоже могу рассказать случай из нашей с Женей поездки в Италию. Мы от общества «Родина» встречались с бывшими нашими соотечественниками, живущими там, и Женчик был в поездке основным заводилой советской делегации, её душой вернее. Окружили его однажды русские итальянцы, задают серьёзные, умные всякие вопросы – о творчестве, планах. Женя их слушал, кивал головой, что-то поначалу отвечал, а потом вдруг с улыбкой говорит: «Ну, короче, это всё понятно и так! Я вам про всё спою на концерте. Понравится – хорошо, не понравится – и рассказы никакие не помогут. Давайте я вам лучше сейчас наш, свежий, советский анекдот расскажу…» А время-то, извиняюсь, не нонешнее, а застойное! В нашей делегации ведь кагэбэшников и «шестёрок» напихано больше половины! Да их, кстати, и внешне сразу определить можно было, многие из них и не скрывались, открыто действовали. Гляжу, лица у них стали сосредоточенными и, по мере слушания анекдота, всё более вытягиваются в ожидании концовки. А Женя, как лицедей, войдя в образы персонажей, рассказывает: «Решили Соединённые Штаты, Англия и Германия покончить с Советским Союзом раз и навсегда. И вот собрались на совещание их президенты, премьер-министры, маршалы – гадают, спорят, когда лучше начать войну: через месяц, через год, или через десять лет… Решили поступить по-джентльменски: позвонить Брежневу и спросить напрямую у него, когда коммунизм будет готов сразиться насмерть с империализмом, когда им официально перед всем миром объявлять войну?.. Брежнев спокойно их выслушал и тут же говорит: вот хорошо – как раз кстати, – начинайте прямо сейчас, не откладывая. Те даже растерялись от такого поворота и спрашивают: а почему, мол, именно сейчас, а не когда-нибудь после? Брежнев им отвечает: гм… понимаете, дел у нас в стране – просто невпроворот, громадные стройки – БАМ, Атоммаш, ЛЭП-600, нефтегазопроводы, сибирские ГЭС, – потому нам сейчас для строительных работ пленные позарез нужны!» И в этот момент дружный хохот со всех сторон как грянет: ха-ха-ха!.. Лица кагэбэшников тоже засияли, довольные. Напряжение со всех как рукой сняло!.. А после концерта итальянки от Женчика совсем без ума были, проходу ему не давали! И вот что ещё для меня было интересно. Нас ведь там везде кормили и поили. Мы, естественно, все были почти постоянно подшофе. Однажды перед вечерним концертом Женю так упоили за целый день банкетов и фуршетов, что я думала, он вообще не сможет на сцену выйти. И была просто поражена, когда он в гримёрной переоделся, в концертном костюме подошёл к сцене, стал удивительно собран и серьёзен, сделал