Технология творческого мышления - Марк Меерович

Еще пример замены привычной ценности, но на противоположную — в основе коротенького рассказа В. Журавлевой «Вся правда о перламутровых молниях». Каждой эпохе, говорит Кира, нужны свои мифы, легенды, сказки. Кто в наше время поверит в «Летучего Голландца»? И вот на смену старым мифам приходят новые — с научной окраской, для младших научных сотрудников.

Мифы-приманки. Мифы-громоотводы. Например, гипотеза о том, что Тунгусский взрыв — катастрофа инопланетного космического корабля. И в тайгу устремляются самодеятельные экспедиции — студенты, молодые ученые.

В эпоху НТР у общества образуется огромный избыток творческой энергии. Современный исследователь занят узкой проблемой. Отсюда тоска по чему-то большому, неожиданному, романтичному. Но эта творческая энергия часто или просто рассеивается, не находя себе применения, или притягивается «случайными громоотводами», т.е. опять-таки пропадает.

Остается поставить эту «приманку» на реальном направлении, имеющем перспективу и требующем притока свежих сил. Нужна комплексная проблема — для физиков, химиков, биологов, словом, для любых специалистов. Например, информация о том, что некоторые виды шаровых молний — «перламутровые» — увеличивают продолжительность жизни человека...

Еще один прием — в качестве главной ценности выступает второстепенное, скрытое свойство объекта, а главное качество становится второстепенным — реализован в рассказе «Даешь хрононавтику!» (стиль рассказа сохранен. — М.М., Л.Ш.).

Молодой талантливый слесарь-ремонтник Стас, сын типичных родителей-очкариков (папаша членкор-математик, мамочка кандидат искусствоведения по балету), сталкиваясь с современной техникой, приходит к выводу, что ее надежность все время уменьшается. И в качестве доказательства приводит убийственный аргумент: римские дороги до сих пор стоят, а шоссейку возле нашего дома каждый год латают! Значит, логично рассуждает Стас, машины времени, если они появятся, допустим, в XXII в., запросто будут ломаться. Как же тогда сообщить: застрял в таком-то месте, в таком-то году, если нет связи и нельзя вызвать аварийку из родного века? И чтобы сигнал бедствия не вызвал разные хроноклазмы — недопустимые изменения в истории?

Мамочка всегда говорила, что искусство вечно, оно уверенно пройдет сквозь века. Значит, носителем сигнала может быть скульптура или, скорее всего, живопись. Представляете, Добрыня Никитич в «Богатырской заставе» Васнецова с автоматом Калашникова? Что означает такой анахронизм? Только одно: кто-то потерпел аварию в XIX в. и подает сигнал бедствия.

Стас начинает изучать живопись и находит картину «Часовой мастер». Художник Андрэ Гио. Часовщик сидит у стола, вокруг восемь пар часов — и все они показывают одно и то же время: без четверти пять, т.е. шестнадцать сорок пять. Понимаете: 1645... А за окном канал и видна фигура гондольера. Адрес и дата! Проверьте сами: в любой часовой мастерской часы показывают разное время, некоторые просто стоят. А тут с точностью до секунд! А ведь секундная стрелка, согласно историческим данным, появилась только 80 лет спустя?!

При тщательном анализе Стас обнаруживает и другие части механизмов часов, изобретенных значительно позже времени написания картины. Но самая важная деталь — в руках у часовщика: этот механизм ничего общего с часами не имеет! На увеличенном фрагменте ясно видны транзисторы, провода и плотная компоновка. А вот здесь — выемка и свободное место. Как будто бы источник питания лежал...

Так картина, которую прежде можно было рассматривать только как произведение искусства, приобретает совершенно другой символ: становится «письмом» из одного времени в другое. И проступает идея: берегите творения рук человеческих! От этого зависит ваша жизнь и жизнь последующих поколений!

Выявлять скрытые возможности объекта поможет вам метод Робинзона Крузо. Его еще называют необычным применением известных объектов.

Суть метода довольно проста. Робинзон на острове мог использовать только то, что успел спасти с разбитого корабля и что было на самом острове. Особой изобретательностью бывалый моряк, к сожалению, не отличался, и предметы использовал в основном по прямому назначению: топором рубил, пилой пилил, шкурами укрывался.

Теперь представьте себе (только представьте!), что жертвой кораблекрушения на безлюдном островке в океане оказались вы. А пароход вез груз только одного наименования, скажем карандаши. Но самые разные: от тонких стержней, которые вставляют в цанги, до больших толстых разноцветных «Великанов». Все это, конечно, в коробках и ящиках.

Ваша задача — использовать карандаши во всем многообразии их скрытых возможностей, чтобы обустроить свою жизнь на острове с максимальными удобствами.

Анализ научно-фантастической литературы (тут прямо ручка «зачесалась» — рассказать о поджанрах фантастической литературы, об их законах, но поджанров аж 12 — целая дюжина! — и все равны, и каждый имеет право на жизнь), проведенный Г.С. Альтшуллером, позволил выявить ряд этапов развития фантастической идеи. Оказалось, что каждая идея проходит, как правило, на своем жизненном пути четыре этапа, поднимаясь, как по этажам, от первого к четвертому. Отсюда и название приема — «Этажное конструирование».

Идеи первого этажа — это один объект с принципиально новыми свойствами: один человек-амфибия, один человек-невидимка, один космический корабль... Новые свойства объекта необходимы, чтобы достичь новой цели (долго находиться под водой и освоить подводный мир; долететь до планеты или звезды) или достичь известной цели новыми средствами (человек-невидимка хотел стать властелином города, а потом, возможно, и мира). Эти новые свойства не укладываются в рамки существующей действительности и вызывают «возмущающие» волны — приключения. Чаще всего эти волны быстро затухают с расстоянием и не оказывают особого влияния на основополагающие принципы всего общества. Поэтому, не зная, «что делать с героем потом», автор обычно завершает цепочку приключений героя его гибелью.

На втором этаже та же цель достигается множеством объектов. Они соединяются в надсистему (еще не забыли, что это такое?) и таким образом создают новое качество, которое используется для создания приключенческих ситуаций. Второй этаж разработанными идеями забит значительно меньше, чем первый, но диапазон идей обычно значительно шире. Если создание одного человека-амфибии при помощи пересадки жабер — уникальная операция, то на втором этаже это так же просто, как, скажем, удалить гланды. И тогда под водой могут находиться длительное время миллионы людей. Как будет выглядеть такая цивилизация? Какие проблемы возникнут у общества? «Кто мы здесь? Пришельцы? Завоеватели? Хозяева? Или просто чернорабочие нашей сухопутной цивилизации?» — размышляет главный герой повести С. Павлова «Океанавты»90. Какие неожиданные ситуации могут сложиться? Как будет реагировать на новых жителей мир подводных обитателей? И так далее... Идей непочатый край. Только сочиняйте!

Только через одно новое системное свойство — отсутствие агрессивности в результате бетризации всего живого на Земле — взглянул на общество С. Лем в романе «Возвращение со звезд». Казалось бы — это замечательно: некого и нечего бояться! Но исчезло чувство страха — и пропала необходимость преодолевать его. А заодно — и понятие мужества... (Ощущение бессмысленности жертв и собственной жизни для героев романа — экипажа звездолета — второй план книги, не менее важный. Использован, кстати, прием «изменение системы ценностей».) Исчезла слабость — и нет необходимости бороться со своими недостатками, чтобы стать сильнее... Исчезли сомнения и мучения в поисках выбора и выхода... Бетризованные люди потеряли способность рисковать — и остановились новые научные разработки, прекратились исследования и полеты в космос... Практически исчез весь спорт — ведь с противником нужно бороться, а это тоже требует агрессивности, да и опасно... Даже в медицине работают только роботы, и выполняются только те операции, которые дадут заведомо положительный результат. «Сплошное ням-ням, манная каша!» — характеризует ситуацию один из героев романа пилот Олаф.

На третьем этаже та же цель достигается без объекта. Здесь идей еще меньше. Попробуем продолжить линию человека-амфибии. Раньше, чтобы жить в воде, человеку пересаживали жабры. Может ли человек жить в воде без жабер? Что для этого нужно? Вероятно, новые способы получения кислорода из воды и введения его в дыхательные органы или прямо в кровь.

Гидрокомбовую оболочку — гидрокостюм для глубоководных погружений — предлагает в повести «Океанавты» С. Павлов. Это пленка с похожим на мех ворсом, напоминающая шкурку морского котика. Когда океанавт надевает гидрокомб, ворсинки «прорастают» сквозь кожные поры до кровеносных сосудов.

«Сколько было споров, сомнений и даже человеческих жертв, пока не пришли окончательно к выводу: дышать в воде так, как привыкли, не обязательно. И вот успех: на больших глубинах можно обойтись без легочного дыхания. Дышит вся оболочка: кислород из воды — в гидрокомбы и в кровь. Гидрокомбы — мост с двусторонним движением: туда — кислород, обратно — углекислый газ. Нет, даже не мост. Правильней — жабры. Но лучше, чем у рыб. Совершенней»91.