Две недели на Синае. Жиль Блас в Калифорнии - Александр Дюма

он не ошибся: при виде этого зрелища все, как один, принялись издавать боевой клич и рваться в бой, но Бей- барс, намереваясь дать им день отдыха, назначил сраже­ние на пятницу.

Тем же вечером лазутчики известили короля о том, что произошло, и предупредили его, что на следующий день он подвергнется нападению. Людовик тотчас же собрал рыцарей и, стоя на пригорке, где был установлен его шатер, возвышавшийся над лагерем, простер руку, требуя тишины, а затем обратился к ним:

— Мои верные воины, стойко разделяющие со мною труды и опасности, знайте, что завтра на нас нападет все воинство врагов Господних. Так как же нам поступить? Если мы отойдем, наши недруги возрадуются, восторже­ствуют над нами и станут кичиться тем, что они обра­тили нас в бегство; более проворные, чем мы, и к тому же воодушевленные при виде нашей слабости, они будут без передышки преследовать нас, пока, к позору всего христианского мира, не уничтожат нас всех до единого; и тогда вселенская слава нашего дела погибнет, а Фран­ция покроется позором! Призовем же на помощь Господа, которого, должно быть, мы сильно прогневили своими грехами, устремимся, исполненные веры, на врагов, оба­гренных кровью наших братьев, и совершим благород­ную месть, дабы никто не мог сказать, что мы терпеливо сносим оскорбления, наносимые Иисусу Христу.

При этих словах короля, пишет Матвей Парижский, все, как один, воодушевились и взялись за оружие: «Armati sunt et animati quasi vir unus, universi», И тогда ко­роль, увидев доброе предзнаменование в этом едином порыве, созвал всех командиров войска и, приказав им вооружить и готовить к бою своих ратников, распоря­дился, чтобы все спали вне палаток и шатров, но рядом со входом в лагерь, чтобы не быть застигнутыми врас­плох. Благодаря этим предосторожностям ночь прошла достаточно спокойно, и крестоносцы смогли немного отдохнуть.

На рассвете король расставил свои отряды в боевом порядке.

Нашим читателям уже известно расположение христи­анского войска: тылом оно было обращено к каналу Ашмун, который течет из Нила и впадает в озеро Ман- зала; справа от него находилась Мансура с ее кровавыми воспоминаниями, слева, на западной оконечности рав­нины Дакахлия, виднелись развалины Мендеса, а впе­реди расстилалась обширная равнина, протянувшаяся до самого Каира.

Людовик расположил свое войско по всей этой линии; первый отряд, находившийся под командованием графа Анжуйского, оказался ближе всех к Мансуре; он был составлен из рыцарей, лишившихся в предыдущих боях своих лошадей, так что теперь брат короля, как и многие другие, должен был сражаться пешим.

Командирами второго отряда были мессир Ги д'Ибелин и его брат мессир Бодуэн; под их началом были кресто­носцы Кипра и Палестины, которые не участвовали в последнем сражении, так как им не удалось вовремя пре­одолеть канал, и потому они были бодрыми, отдохну­вшими и располагали всеми своими лошадьми и всем своим оружием.

Третий отряд находился под командованием мессира Гоше де Шатильона; у него были самые доблестные воины и самые храбрые рыцари во всей армии. И король Людовик поставил эти отборные отряды поблизости друг от друга, чтобы они могли совместно обороняться и при­ходить на помощь тем, кто шел за ними следом.

Четвертый отряд уступал в силе всем остальным; в него входили остатки ополчения тамплиеров во главе с великим магистром Гильомом Соннаком, искалеченным в недавнем бою. Чувствуя свою слабость, тамплиеры окружили себя укреплениями, возведенными ими из обломков метательных орудий сарацин.

Пятый отряд, под началом Ги де Мальвуазена, был немногочислен, но зато целиком состоял из храбрых рыцарей, братьев и друзей, сплоченных, словно одна семья, сражавшихся всегда вместе и деливших все — славу, опасности и добычу. С начала похода численность отряда значительно сократилась, а предстоящий день должен был уменьшить ее еще более.

Шестой отряд располагался на краю левого фланга, которым командовал граф Пуатье, подобно тому как пра­вый фланг находился под началом графа Анжуйского. Он полностью состоял из пеших воинов, и единственным конным среди них был брат короля; по левую руку от него находился рыцарь мессир Жосеран де Брансьон, которого он привел с собой в Египет и который вместе с сыном командовал другим небольшим отрядом пехотин­цев, где верхом тоже были лишь командиры.

Седьмой отряд, находившийся под командованием графа Гильома Фландрского, не участвовал в недавней битве, так что его воины были преисполнены сил и пыла. Они взяли под защиту, спрятав под свое железное крыло, небольшой отряд сенешаля Шампанского, расположи­вшийся полукругом и стоявший спиной к каналу, непо­далеку от того места, где войско переходило его вброд. Жуанвиль и его рыцари настолько пострадали в послед­нем бою, что лишь двое или трое из них смогли надеть доспехи; остальные же, в том числе и славный сенешаль, для защиты имели лишь шлемы, а из оружия — только мечи.

В центре этих восьми отрядов, готовый броситься всюду, где в этом возникнет нужда, находился Людовик с самыми преданными и доблестными своими воинами, восемь из которых составляли его личную гвардию. И наконец, вдоль канала, защищенные этой железной сте­ной, расположились биваком обозники, мясники, оруже­носцы, маркитанты, женщины и пажи, которые перешли канал по мосту сразу после сражения у Мансуры и устро­ились неподалеку от рыцарских шатров, соорудив себе лачуги из обломков метательных орудий, захваченных крестоносцами у неверных.

Пока Людовик вел эту подготовку к сражению, сара­цинский командующий, не отставая от него, тоже делал приготовления. Когда рассвело, крестоносцы увидели его во главе примерно четырех тысяч всадников, прекрасно вооруженных и сидевших верхом на прекрасных лоша­дях; он расположил их в одну линию, параллельно бое­вому строю христиан, и разделил на столько же отрядов, сколько, со своей стороны, их сформировал Людовик; кроме того, он собрал такое количество пехотинцев в поддержку коннице, что они стеной окружили француз­ский лагерь. Вскоре, помимо двух этих войск, появилось и третье — то, что привел с собой юный султан Туран- шах. Оно выстроилось отдельно, чтобы иметь возмож­ность маневрировать в зависимости от обстоятельств. Отдав приказы, сарацинский командующий в последний раз проехал перед своим войском, сидя верхом на низко­рослом скакуне, и проследовал в ста шагах от француз­ской армии, изучая ее отряды и, смотря по тому, силь­ными или слабыми они ему казались, увеличивая или уменьшая численность своих отрядов; затем он приказал трем тысячам бедуинов подойти как можно ближе к мосту, соединяющему христианскую армию с лагерем герцога Бургундского, и, если понадобится, воспрепят­ствовать тому, чтобы крестоносцы получили во время боя какое-либо подкрепление.

Все эти приготовления продолжались примерно до полудня; когда все было приведено в порядок, в армии неверных раздался грохот барабанов и звуки горнов,