Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера - Томми Хилфигер

сосредоточиться на создании новой семьи. Однажды утром в июле я вышел из душа, надел свой банный халат, сел на край кровати и сказал Ди: «Я не могу пройти через это». Она была в шоке.

— Как ее зовут? — спросила она.

— Нет, нет, нет, нет. Дело не в этом. — Мне было трудно объяснить. — Моя семья… Моя семья прошла через многое, я не могу сейчас так поступить с моей семьей. Я просто не могу пройти через это.

Мне не приходило в голову сказать: «Давай отложим брак, но останемся вместе», или: «Я не могу сейчас жениться, у меня сильный стресс. Давай отложим это на некоторое время», или: «Давай просто жить вместе без всяких формальностей». Я не мог объяснить ей свои чувства, потому что сам не вполне понимал их. Оглядываясь назад, я чувствовал себя виновным в том, что не нашел источник боли Элли, и, когда болезнь обострилась, я отдыхал на юге Франции и, вернувшись домой, снова собирался жениться. Моя жизнь была прекрасна. Я бросал своих детей… снова.

У меня путались мысли, и я не чувствовал себя достаточно сильным. И сказал: «Я поеду на Мюстик с моими детьми, а ты можешь съехать, когда сможешь».

Ди была потрясена и разгневана. «Мне не нужно время». Она заказала фирму-перевозчика по телефону, нашла квартиру для аренды и уехала на следующий день. Мы прожили вместе три года, а когда я вернулся, от ее присутствия не осталось и следа. Ее папа хотел убить меня. Друзья Ди сплотились вокруг нее. Она вернулась в Европу, а я отправился на Мюстик.

Элли требовала и заслуживала моего внимания, и я охотно отдал его ей, но был ужасно расстроен из-за своего разрыва. Моя работа не давала мне поблажки. Элли и Ричард окончили школу, а Элизабет собиралась поступить в нью-йоркскую женскую среднюю школу при монастыре Святого Сердца, поэтому я арендовал квартиру, в которой мы с ней жили. План состоял в том, чтобы Сюзи оставалась там в мое отсутствие, когда я путешествовал, но иногда мы были там в одно и то же время, и казалось, будто живем вместе. Это не было нашим намерением или реальностью, однако это обстоятельство сбивало с толку детей. И Ди.

Я получил несколько звонков от матери и друзей Ди: «Что ты делаешь?», «Ты уверен?», «Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни!». Все было очень драматично. Наконец, в конце августа мы с Ди поговорили по телефону. Она заболела, с трудом глотала пищу и потеряла девять килограммов, но ей стало немного легче. Я тоже был истощен. Она сказала мне, что, видимо, кризис миновал и с ней все будет хорошо. Я уже не был уверен, что принял правильное решение.

Шесть недель спустя я участвовал в мероприятии Fashion Rocks в Нью-Йорке. Ди была среди приглашенных гостей и приехала с подругой. Я встретил ее у двери на выходе. Встреча стала некоторым шоком; ни один из нас не был в отличной форме. Я сказал ей: у меня есть нечто и хотел бы, чтобы она это прочитала.

После нашего разрыва, когда попадал на Мюстик, я каждую ночь писал от руки длинные письма Ди. Пытался объяснить, как обезумел из-за болезни моей дочери, насколько важна для меня семья, как сильно любил Ди и какую гордость испытывал, когда был рядом с ней. Раньше со мной не случалось подобного. Никогда. Я хотел, чтобы Ди знала, чтó я чувствую, но не мог доверить такие интимные чувства электронной почте или телефону. Стопка листов толщиной в пять сантиметров — целая книга. Я положил их в оранжевую коробку Hermès и отправил на ее квартиру. Она развязала ленту, достала письма и сначала прочитала последнюю страницу. Я закончил так: «Мне очень жаль, но в настоящее время не могу быть с тобой. С любовью, Томми». Итак, она получила ответ.

Но мы снова начали общаться по телефону, и заключение, к которому пришел на Мюстике, в Нью-Йорке не казалось убедительным. «Я скучаю по тебе, — признался я ей. — Давай встретимся, давай поговорим». При встрече Ди крепко обняла меня, и мы оба заплакали. Я был полностью уверен, что не могу жить без этой женщины.

Каждое утро я заходил в квартиру подруги Ди, и мы снова начали обретать друг друга. Мы арендовали квартиру для нас двоих на 62-й улице между Пятой авеню и Мэдисон и решили, что нам нужно остаться вместе навсегда. Через пару месяцев выяснилось, что она беременна. Чтобы быть в безопасности, я предложил: «Почему бы тебе не пройти все тесты, какие только можно, которые покажут, здорова ли ты и здоров ли ребенок?» Она прошла обследование «на ура».

Мы прикидывали так и сяк: оставить нам ребенка или отказаться от него? И решили оставить! Это было потрясающе. Я подумал: «Это удовольствие. Мы снова почувствуем себя молодыми!»

Вскоре наши дети приняли отношения между Ди и мной, а также между Сюзи и ее бойфрендом Джеффом. В ноябре Сюзи отправилась в Лас-Вегас и вышла замуж. Это был самый большой подарок, который она могла нам преподнести, потому что ее брак расчистил путь для нас с Ди.

Я сделал предложение. Еще раз. Ди была напугана: «Давай не будем. Мы можем жить вместе и по-прежнему быть счастливы». Она пережила ужасный развод и не горела желанием выйти замуж во второй раз. К тому же я разбил ей сердце, отменив бракосочетание, и она больше не хотела проходить через что-либо подобное.

Но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее я распалялся. Наконец она сказала: «Не хочу никаких вечеринок в честь помолвки. Не собираюсь отправлять ни одного приглашения и не намерена ничего планировать. Если ты хочешь вступить в брак, достаточно прийти к мировому судье. Вечеринку мы устроим постфактум».

Мы зарегистрировали брак у себя дома в Гринвиче. Это случилось 12 декабря. Присутствовало четыре человека: Ди, я, мировой судья и охранник, дежуривший в тот день. Наши дети были разбросаны по всему миру, и мы не могли дождаться, чтобы сообщить им новость. Было бы здорово отпраздновать событие на Мюстике, но произнесение этих обетов было глубоко личным. Ди и я — партнеры, лучшие друзья и любовники.

Наш сын, Себастьян Томас Хилфигер, родился в августе 2009 года. В больницу пришла Элли. Сюзи приехала с нашими дочерями, Элизабет и Кэтлин. Бывший муж Ди, Джанни, приехал с сыновьями, Алексом и Джулианом. Мы все праздновали рождение ребенка. Мы с Ди оба хотели охватить всех до такой степени, что попросили Джанни и Сюзи быть крестными родителями Себастьяна, и они согласились.

Себастьян — красивый