Королева Тирлинга (ЛП) - Эрика Йохансен

«Деньги, ― подумал Джавель. ― Всем им нужны лишь деньги. Всем, кроме меня».

«А что же нужно тебе?» ― прошипел у него в голове тонкий холодный голос. Он с ужасом понял, что это был голос Торна, словно тот смог проскользнуть в самые тёмные уголки его разума.

«Мне лишь нужно вернуть Элли, ― яростно ответил стражник. ― Вот и всё, что мне всегда было нужно».

Ответа не последовало. Торн исчез. Но вопрос был задан, и Джавель почувствовал, как его уверенность сильно пошатнулась. Он пытался освободить рабыню: конечно, благородное стремление, если о таковом вообще можно говорить. Но помимо Элли были ещё десятки тысяч рабов, которых также отправили в Мортмин. Джавелю не было дела до остальных, он лишь хотел получить свою девушку. И становился ли он от этого лучше собравшихся здесь людей?

«Я лучше них, ― хотел он убедить самого себя. ― Я знаю это».

Но сейчас, вглядываясь в самый тёмный угол комнаты, он видел свой наихудший кошмар: это был Келлер, тоже страж Ворот, привалившийся к стене, со скрещёнными руками и выражением жестокого удовлетворения на лице. Джавель вспомнил, как несколько лет назад ночью Виль втайне велел некоторым из них покинуть Ворота и сходить в «Кошачью лапу» за Келлером, который на этот раз по-настоящему влип. Он и раньше попадал в неприятности. Однажды он сбросил какую-то женщину со стены, несколько раз его обвиняли в изнасиловании, причём в последнем случае пришлось обращаться напрямую к Регенту до того, как он исчез.

Но даже Джавель был не готов к тому, что предстало их взорам в «Кошачьей лапе»: напившийся до чёртиков Келлер, сжимавший в окровавленной руке лезвие бритвы. Он почти до смерти забил проститутку, после чего порезал ей лицо и грудь. У Джавеля до сих перед глазами стояла девушка, рыдавшая в углу и истекавшая кровью, которая лилась из порезов в верхней части её тела. Ей вряд ли было больше четырнадцати. Джавель вернулся домой на рассвете и напился до потери сознания, благодаря Бога за то, что он один и что Элли не видит его в таком состоянии. Теперь он снова был втянут в тёмные дела, стоял в этой мрачной комнате и не мог отвести взгляд от Келлера.

Вошёл Торн, закутанный в тёмно-синий плащ, развевавшийся вокруг его насекомоподобного тела. Джавель с облегчением увидел, что на этот раз с ним не было Бренны: дневному свету отводилось ещё два часа. Чиновник пристально оглядел их всех по очереди своими ярко-голубыми глазами, прежде чем снять плащ. Джавель с любопытством наблюдал за ним, гадая, какую игру он затеял. Он руководил Комитетом по переписи, но это была лишь дневная работа за правительственное жалованье. Ночью же Торн становился королём чёрного рынка, и даже если в Мортмин больше не будут высылаться рабы, его доходы сократятся ненамного. Он занимал очень полезную должность Смотрителя переписи, благодаря которой у него имелись нужные связи, но у такого хитрого человека всегда должны были быть другие рычаги управления.

«Что же тебе на самом деле нужно, Арлен? ― подумал стражник, глядя на него. ― Что может двигать такой тварью, как ты?»

Ответ пришёл сам собой: власть. Торн не был жадным: все знали, что живёт он скромно. Он не был пристрастен к золоту, азартным играм и проституткам, и ни один порок не овладел им, кроме необъяснимой привязанности к альбиноске. Торн ценил превыше всего полную и абсолютную свободу делать то, что ему хотелось. После отмены официальной работорговли Королева скорее всего обратит свой взгляд на чёрный рынок. А затем на торговлю оружием, наркотиками, детьми… Новая Королева уже доказала, что не следует путать её с Регентом: она уделяла внимание и мелочам и важным вещам. Именно поэтому Торн приказал убрать её.

― Что ж, вот мы все и собрались, ― объявил он. ― Давайте приступим.

― Да пора бы уже, ― проворчал лорд Тэр. ― Ты облажался, бюрократ несчастный. Нам просто невероятно повезло, что Булава не взял мальчишку живым: он бы мог всех нас выдать.

Торн кивнул ему и затем обвёл взглядом комнату словно за подтверждением этих слов.

― Я согласен, заявил священник, хотя и более примирительным тоном. ― Я уполномочен передать, что Его Святейшество разочарован в откровенно слабой организации данного покушения и его провале.

― Я обещал конечный успех, ― мягко ответил Торн. ― Не всё с первого раза.

― Хорошо сказал, хорёк, ― усмехнулся Арн Бейденкурт.

Слова давались ему с трудом, будто язык отказывался ему повиноваться.

«Да он же пьян! ― с ужасом понял Джавель. ― Даже я знаю, что на такое тёмное дело надо идти трезвым».

― Почему ты не нанял кого-нибудь из настоящих кейденов? ― сердито спросил лорд Тэр. ― Дуайна или Мерритта? Профессиональный убийца всё сделал бы как надо.

― Среди кейденов нет дилетантов! ― рявкнул Хьюго Бейденкурт, который, к счастью, выглядел трезвым, в отличие от своего брата. ― Молодой Грэм прошёл те же испытания, которые проходили все мы. Не оскорбляй память о нём своими сомнениями.

Лорд Тэр развёл руки в стороны, извиняясь за свои слова, но при этом не сводя с Торна яростного взгляда.

Тот пожал плечами.

― Я не согласен с тем, что план был обречён на провал. Мальчик подобрался очень близко: мой осведомитель сказал мне, что он приставил нож к горлу Королевы. Однако я признаю, что недооценил Стражу Королевы и в частности Булаву. Мой человек так легко проскользнул мимо него на коронации… Я подумал, что Булава с годами потерял хватку.

― Только полный глупец станет недооценивать Булаву, ― мрачно заметил Хьюго Бейденкурт. ― Мы полагаем, что это он убил четверых наших на берегах Крайза.

― Что ж, будьте уверены, я не повторю этой ошибки, ― ответил Торн тоном, исключающим дальнейшее обсуждение. ― Во всяком случае, не вижу смысла пережёвывать прошлое. Важно то, что будет.

― Будущее кроется в прошлом, Торн, ― тихо выразил несогласие священник. ― Какая гарантия есть у Его Святейшества, что ты не провалишь очередную попытку?

Джавель был впечатлен. Немногие люди, кроме дворян, посмели бы разговаривать таким тоном с Торном, даже при поддержке Арвата. И священник точно выразил сомнения самого Джавеля. Заглядывая вперед, он мог представить бесконечную вереницу неудачных покушений на жизнь Королевы. Он бы не смог выдержать это, даже ради Элли; его собственная смелость не была настолько безграничной. Джавель хотел выйти из игры, жить без всяких секретных заговоров и постоянного страха, что каждый стук в дверь будет принадлежать кулаку Булавы, который пришёл, чтобы взять его на допрос.