Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович

Правление и гибель князя Боэмунда II Антиохийского (1126–1130 гг.)

Поздней осенью 1126 г. к берегам Сирии причалила эскадра Боэмунда II, сына основателя княжества и законного наследника престола Антиохии. С именем юного Боэмунда были связаны надежды на дальнейшее укрепление и восстановление франко-нормандского княжества в северной Сирии. Король Бодуэн II де Бург охотно передал власть над княжеством сыну своего старого соратника, оказал ему все подобающие почести, лично присутствовал при его инвеституре в соборе Св. Петра. Более того, король Иерусалимский отдал в жены новому князю свою дочь — Алису[1246]. Как об этом пишет Фульхерий Шартрский: «король выступил во главе великой процессии, чтобы встретить его посреди не смолкавшего ликования народа. Король и Боэмунд немедленно провели совет, после которого король передал Боэмунду все его земли и отдал за него замуж одну из своих дочерей»[1247]. Сходное описание искреннего, полноценного союза между королем Бодуэном II де Бургом и князем Боэмундом II оставляет и Гильом Тирский[1248]. Усама ибн Мункыз даже приводит историю о том, что с момента, как Боэмунд II вступил в наследство, король Бодуэн II де Бург во время своего пребывания в Антиохии стал покупать провиант для своих войск и лошадей, в знак подчеркнутого уважения к новому князю[1249].

Прибытие Боэмунда II ознаменовало кратковременное усиление итало-нормандского элемента в Антиохийском княжестве. Согласно описаниям Фульхерия Шартрского, под началом молодого Боэмунда II из Апулии пришла эскадра, состоявшая из 22 кораблей, груженных войсками и пилигримами[1250]. Очевидно, что прибытие новых итало-нормандских рыцарей и сержантов позволило, по крайней мере, в некоторой степени укрепить пошатнувшуюся военную мощь Антиохии[1251]. Во главе своих сирийских и итало-нормандских вассалов Боэмунд II отбил у арабов Кафартаб (1127 г.), атаковал Шейзар и даже принял участие в походе короля Бодуэна II де Бурга на Дамаск[1252]. Эти походы, в сочетании с обаянием молодого князя, вселяли надежду на возрождение прежней мощи нормандской Антиохии. Даже внешне Боэмунд II напоминал своего великого отца. Гильом Тирский описывает его как человека, «не уступавшего никому из смертных в благородстве облика», потомка великого Роберта Гвискара и французских королей, мужа «высокого и хорошо сложенного. У него были светлые волосы и правильные черты лица. Его манера держаться выдавала в нем князя (…) Его речь была приятной и легко вызывала симпатию собеседников. Он был щедрым человеком и, как и его отец, поистине великолепным»[1253]. Матфей Эдесский говорит о Боэмунде II как о человеке, «который подчинил своему авторитету, силе и неотразимому влиянию весь народ франков»[1254].

Однако правление нового князя оказалось непродолжительным. В феврале 1130 г. князь Боэмунд II начал поход против армянского княжества Рубенидов. «Властитель гор» Левон I Рубенид, как и его предшественник — Торос I, стал постепенно расширять свои владения за счет земель равнинной Киликии, принадлежавшей антиохийским франкам[1255]. Прослышав о наступлении князя Боэмунда II Антиохийского, Левон I Рубенид спешно заключил союз с эмиром Никсара — Гази Гюмюштекином, войска которого вошли в восточную Киликию. Вскоре между Мамистрой и Аназарвом произошло решающее сражение тюрок и армян с франко-нормандцами[1256]. Авангард князя Боэмунда II Антиохийского, который насчитывал, если верить Ордерику Виталию, всего 200 рыцарей и конных сержантов, был окружен и перебит превосходящими силами эмира Гази Гюмюштекина. Как об этом пишет Ордерик Виталий, «кровь верных лилась в этой проклятой распре, а язычники добились великой победы»[1257]. Сам Боэмунд II пал в сражении, а его голова — забальзамирована и отправлена эмиром Гази Гюмюштекином в Багдад, в качестве дара халифу Аль-Мустаршиду[1258].

Гибель князя Боэмунда II ознаменовала переломный период в истории Антиохийского княжества. Отныне это некогда мощное государство, простиравшееся от Селевкии и  Тарса до предместий Алеппо, будет неуклонно терять территории, отражая натиск мусульман на востоке и христианских (ромейских и армянских) государей на северо-западе. К началу 1132 г. вся равнинная Киликия (с Тарсом, Аданой и Мамистрой) была потеряна антиохийскими франками, которые уже не могли сдержать натиск «властителя гор» Левона I Рубенида. Согласно хронике Смбата Спарапета: «В 581 г. армянского летоисчисления (1132 г.) Левон, сын Константина, взял киликийские города Мамистры, Аданы и  Тарса. Франки атаковали его и, в силу своего злого поведения, посвятили себя разорению этих земель»[1259]. Эти слова армянского хрониста позволяют предположить, что антиохийские бароны не собирались сдавать киликийские земли: они совершали разорительные рейды в Киликию, но отвоевать утраченных городов, конечно же, уже не могли. Спустя три года, в 1134 гг., франки потеряли и обширные территории к востоку от Оронта; города-крепости Аль-Атариб, Зардана, Кафартаб, Маарат ан-Нуман пали перед аскарами эмира Имад ад-Дина Зенги, объединившего власть над эмиратами Алеппо и Мосула[1260]. При этом завоевание франкских городов к востоку от Оронта сопровождалось тотальным истреблением христианского (в том числе восточно-христианского, сирийского и армянского) населения. Как об этом пишет Михаил Сириец, эмир Зенги нарушил условия сдачи Аль-Атариба и Зарданы; «он нарушил собственные клятвы и стал силой добиваться перехода населения в ислам; поскольку никто из жителей не отрекался от своей веры, он перебил всех»[1261].

Междоусобицы сирийских франков (1131–1134 гг.)

В то же самое время, параллельно с усилением армян Киликии и сирийских мусульман, франки все больше страдали от разделений и междоусобиц. Смерть Боэмунда II Антиохийского привела к смуте среди заморских франков[1262]. Законной наследницей княжеского престола Антиохии оказалась единственная дочь убитого князя — четырехлетняя княжна Констанция. Однако вдова Боэмунда II — княгиня Алиса была полна решимости править самостоятельно. Поскольку это решение не встретило поддержки со стороны большинства баронов и клира, Алиса обратилась за помощью к главному противнику франков — эмиру Имад ад-Дину Зенги. Этот шаг Алисы вызвал немедленное возмездие со стороны других франкских государей и, в первую очередь, отца княгини — короля Бодуэна II де Бурга. Армия короля Иерусалимского подступила к стенам Антиохии. Алиса и ее сторонники укрылись в цитадели, а ворота города были открыты жителями Антиохии[1263]. Когда в город, к стенам цитадели прибыл сам Бодуэн II де Бург, Алиса, не смея больше сопротивляться, сдалась на милость своего отца. Невзирая на то, что Гильом Тирский и многие позднейшие историки пишут о «ссылке», постигшей Алису, нельзя не отметить, что наказание, наложенное королем Бодуэном II, было на удивление мягким. Алисе было запрещено появляться в Антиохии, но, в то же время, она сохранила, в качестве апанажа, приморские земли с портовыми городами Латакией и Джабалой[1264]. Поход против собственной мятежной дочери стал последней кампанией короля Бодуэна II де Бурга. Этот государь, которому, на исходе его бурной жизни, готовы были покориться все прочие франкские князья, графы и бароны Заморской земли, умер в сентябре 1131 г. в Иерусалиме. Незадолго до смерти он принял постриг, закончив свои дни каноником Храма Гроба Господня[1265]. В том же году скончался и кузен де Бурга — граф Жослен I Эдесский, которому король доверил пост бальи княжества Антиохийского и опеку над малолетней княжной Констанцией[1266].