Медноголовый - Бернард Корнуэлл

— Генерал, когда пойдём бить ребов? — крикнул кто-то.

— В своё время! Всё в своё время! Вы знаете, что я не стану рисковать вашими жизнями попусту!

Высокий рядовой угостил генерала твёрдой, как камень, галетой. МакКлеллан попробовал её на зуб и осведомился, точно ли это съестное, или ради смеха ему подсунули кусок черепицы? Немудрящую шутку встретили гомерическим хохотом.

— Замечательный он человек. — прочувствованно сказал Джеймс брату.

— Да уж. — кивнул Натаниэль.

Последние дни он старательно поддакивал брату, хотя иногда через силу. Радость Джеймса от возвращения брата на верную стезю была безбрежной, и майор делал всё, чтобы Натаниэль ни о чём не жалел, окружив его заботой (которая порой казалась Натаниэлю чрезмерной). Хотя Джеймс разделял точку зрения их отца на табак, как на сатанинскую траву, если Натаниэль хотел закурить, Джеймс тут же покупал ему в ближайшем ларьке маркитанта сигару. Также он исправно снабжал младшего брата спиртным, якобы избавляющим, как говорил Натаниэль, от болей в желудке.

Внимание брата заставляло Натаниэля чувствовать себя виноватым, особенно, когда видел, как гордится им Джеймс, всем рассказывая, что Натаниэль Старбак не «медноголовый», а весь последний год, рискуя жизнью, помогал Северу в тылу врага. Муки совести Натаниэля усиливались при мысли о том, что скоро он будет вынужден доверие брата предать. Поездка в Ричмонд, однако, откладывалась и откладывалась из-за того, что список вопросов к Адаму постоянно пополнялся и пересматривался по мере возникновения новых слухов, доходящих со стороны южан или возникающих в самой Потомакской армии.

К любимому командующему стекалось всё больше солдат, и толпа вскоре разделила братьев. Лошадь Натаниэля опустила голову и принялась щипать траву, растущую меж двух залитых водой колей. Генерал МакКлеллан разразился выспренной речью, обещая повести своих бравых парней к победе, едва позволят обстоятельства. Закончив говорить, он под одобрительные крики солдат поехал дальше на запад.

— Они последуют за ним куда угодно. — негромко произнёс кто-то позади Старбака, — Беда только в том, что он не из тех, кто способен кого-либо куда-то повести.

Старбак повернулся взглянуть на говорившего. Это оказался французский военный атташе полковник Лассан. Пустую глазницу его закрывала потрёпанная чёрная повязка, а форма знавала и лучшие времена: золотое шитьё потускнело, эполеты облезли. На боку у полковника висел неуклюжий палаш со стальным эфесом, а из седельных кобур торчали рукояти двух револьверов. Полковник поджёг сигару и предложил её Старбаку, послав коня вперёд, что позволило штабным офицерам объехать их двоих, спеша вслед за генералом (чего, очевидно, Лассан и добивался).

— Сто пятьдесят тысяч штыков? — скептически сказал полковник.

— А то и больше. — принял предложенную сигару Старбак, — Благодарю.

Француз подкурил сигару себе, прищёлкнул языком, пуская лошадь шагом, и покачал головой:

— Нет. Семьдесят тысяч, скорее всего

— Сэр?

— По моим предположениям, мсье, у генерала Джонстона не более семидесяти тысяч солдат, а вас, вероятно, подослали водить за нос генерала МакКлеллана.

Он улыбнулся Старбаку. А тот воспылал праведным негодованием:

— Ваши предположения, сэр, оскорбительны!

— Ещё бы, — улыбка Лассана стала шире, — Правда, она ведь всегда оскорбительна?

Далеко впереди них, за генералом и его свитой, болталась в сочащемся мелкой моросью сером небе жёлтая бульба одного из шаров профессора Лоуи.

— Давайте-ка я вам растолкую свою позицию, мистер Старбак, — дружелюбно продолжил француз, — Я — наблюдатель, присланный правительством моей страны, чтобы примечать новинки военного дела и докладывать Парижу, стоит ли нашей армии брать их на вооружение. Я нейтрален и не принимаю ничьей стороны. Я не граф Парижский и не принц де Жуанвиль.

Он кивком указал на двух соотечественников, скачущих за генералом.

— Сюда я приехал не «сражаться за правое дело», и меня не заботит, кто победит. Моё дело — смотреть и писать рапорты, и, признаюсь, мне кажется, что настал час понаблюдать за происходящим с южной стороны.

Старбак дёрнул плечом, показывая, что Лассан обратился не по адресу.

— Меня, мсье, разбирает любопытство. Каким образом семьдесят тысяч планируют утереть нос ста двадцати тысячам?

— Мятежников сто пятьдесят тысяч человек, — упрямо повторил Старбак, — Они зарылись в землю и намерены смести наступающих с лица земли огнём пушек.

— Нет. — покачал головой полковник, — Вы не можете позволить себе роскоши сидеть и наблюдать, как МакКлеллан ведёт осаду по всем правилам сапёрного искусства. Хвастун он или нет, в инженерном деле он дока. Нет, вы будете хитрить, вынуждать его к битве, и битва выйдет на славу. А моя битва в том, что к вам я могу попасть или через Бермудские острова, заплатив какому-нибудь «прорывателю блокады» за то, что он закинет меня в один из портов Конфедерации, или посуху через Миссури. Меня не устраивает ни первый, ни второй варианты, потому что в любом случае на весеннюю драчку я не поспею. Зато могу успеть, если двинусь за линию фронта вместе с вами, мистер Старбак.

— Если я и пойду к мятежникам в тыл, — со всей надменностью, на какую был способен, сказал Старбак, — То пойду, как верный сын Соединённых Штатов.

— Да-да-да… — погрозил ему пальцем Лассан, — Вы — авантюрист, мистер Старбак, говорю вам со всей ответственностью, ибо рыбак рыбака видит издалека. С выдумкой авантюрист, отдаю вам должное. Надо же, Вторая Флоридская бригада! А вы уверены, мистер Старбак, что во всей Флориде наберётся белых с женщинами и детьми на одну бригаду-то, не то, что на две? Знаете, почему МакКлеллан вам поверил?

— Потому что я говорил правду.

— Потому что он хочет верить в ваши слова. Ему до зарезу надо, чтобы его превосходили количественно, потому что только в этом случае поражение не станет для МакКлеллана позором. И когда же вы собираетесь на ту сторону?

— Не знаю.

— Тогда дайте мне знать, когда узнаете.

Где-то впереди, слева от дороги, где виднелась вдали полоска деревьев, раскатисто ударила артиллерия, и Лассан увлечённо бросил собеседнику:

— Сейчас мы остановимся, мистер Старбак! Спорим?

Пушки громыхнули ещё раз. Генерал МакКлеллан повелительно воздел руку:

— Задержимся ненадолго. Лошадям надо отдохнуть.

Лассан озорно подмигнул Старбаку, затем спросил:

— Вы — азартный человек?

— Ну, я поигрываю в покер.

— И что думаете: двойки мятежников побьют «королевский флэш» «юного Наполеона»?