Наступит день - Мирза Ибрагимов

- Надо сделать все, чтобы освободить этого товарища. Потом пришлите его сюда, в Азербайджан. Пусть помогает нам здесь.

- Пусть только выйдет из темницы, а там посмотрим... - сказал Курд Ахмед после недолгого раздумья.

- Вы знаете, я имею для Фридуна приятную новость.

Азер-оглы вышел из комнаты. Через минуту он вернулся с каким-то мальчиком, одетый в новенький костюм, но слабым и бледным.

- Вы его знаете?

Курд Ахмед, внимательно посмотрев на мальчика, вспомнил о какой-то давнишней, почти забытой встрече.

- Ах, Аяз, мой дорогой!: - воскликнул вдруг Курд Ахмед, и обнял мальчика.

Торопясь и сбиваясь, Аяз рассказывал ему о своих приключениях.

- Вот что сделал с нами ваш господин! - с гневом сказал он в заключение.

- Не горюй, Аяз! - сказал Азер-оглы и ласково погладил его по голове. Мы с ними со всеми расправимся, отомстим за все.

- А как же! - решительно ответил Аяз. - Я сам подожгу их дом!

Когда Азер-оглы отослал мальчика, Курд Ахмед спросил с удивлением:

- Как вы нашли его?

- Дней десять тому назад я ездил в Ардебиль, там у нас тоже сильная организация. На дворе мечети я встретил Гасанали. Нищенствует и так изменился, так постарел, что узнать нельзя. Он мне рассказал, что Аяз тоже ходит в мечеть с нищими и собирает подаяние. Целых два дня я разыскивал его. Наконец нашел и привез к себе. Умный мальчик!

- Я повезу его с собой в Тегеран, - задумчиво сказал Курд Ахмед. Фридун будет очень рад.

Наутро Курд Ахмед сел в машину, которую ему достал Азер-оглы, и вместе с Аязом выехал в Тегеран. Мальчик уже не чуждался его, разговаривая с ним, как с родным отцом, и почтительно отвечая на все его вопросы.

На третий день, грязные и запыленные, они прибыли в Тегеран. Улицы столицы были оживленнее, чем когда-либо.

Повсюду только и говорили, что об Азербайджане, да о северных провинциях Ирана.

- Ну что? Как в Азербайджане? - спрашивали Курд Ахмеда встречные.

По городу ползли всевозможные слухи. Рассказывали о том, что в Тебризе объявлена советская власть, а во всем Азербайджане расстреливают помещиков и аристократов. Распространителями этих нелепых слухов были главным образом бежавшие без оглядки офицеры, помещики, купцы.

Курд Ахмед поручил Аяза своей сестре и отправился к Ризе Гахрамани.

Хозяйка сокрушенно сообщила, что от Фридуна все еще нет никаких вестей, рассказала об охватившем весь город беспокойстве, о том, что Риза Гахрамани теперь редко возвращается домой.

Но, решив сегодня же непременно повидать Ризу Гахрамани, чтобы подробно и точно узнать о положении дел и о товарищах, Курд Ахмед отправился на станцию железной дороги и нашел Гахрамани в депо.

Был обеденный перерыв, и рабочие, как всегда, расположились прямо на земле, в тени здания. Увидев еще издали Курд Ахмеда, Риза Гахрамани побежал ему навстречу. Они крепко обнялись и расцеловались.

- Как ты вовремя приехал! - шепнул Риза на ухо Курд Ахмеду.

Курд Ахмед поздоровался с каждым рабочим в отдельности; с каждым поговорил о житье-бытье. Его поражала бодрость этих людей, которые закусывали на голой земле черствым хлебом да кусочком сыра с луком.

- Ну как? Готовы? - спросил Курд Ахмед, как бы прочитав в их глазах нетерпеливое ожидание.

- Готовы! Ждем знака! - почти в один голос воскликнули рабочие.

Риза Гахрамани сообщил Курд Ахмеду, что Фридун пока жив. Он узнал об этом от Шамсии, она же выпытала это у серхенга.

- А наладить связь с Фридуном не удалось?

- Нет, пока это совершенно невозможно. Петля все еще висит у него на шее. Но если удастся сохранить ему жизнь еще на несколько дней, он будет спасен.

Перерыв на обед кончился, и рабочие направились в депо.

- Вечером соберемся у меня, - сказал Курд Ахмед, прощаясь с Ризой Гахрамани, которому надо было уже приступить к работе.

- Хорошо!

Сделав два шага, Риза Гахрамани, вспомнив о чем-то, остановился и вернулся к Курд Ахмеду.

- Зайди к Судабе! - шепнул он ему на ухо. - У нее могут оказаться важные новости. Надежная девушка.

- Зайду. Итак, до вечера! Не опаздывай!

Курд Ахмед решил до встречи с Судабой повидать Арама, тем более что дом его находился по пути.

Сам того не замечая, он почти бежал.

Вечером, когда спала жара, Судаба полила кусты роз в своем крохотном садике и теперь сидела на каменной ограде бассейна.

После ареста Фридуна его образ неотступно преследовал девушку. Порой в ее ушах звучал даже его голос.

Судаба любила Фридуна, любила глубоко. Каждое его движение, каждое сказанное им слово открывали перед нею картины нового, чудесного мира. Если бы Фридун никогда не полюбил ее, она все равно готова была любить его до конца своих дней.

А путь, избранный Фридуном, напоминал ей об отце: он так же отважно боролся за свободу и счастье родины. И теперь этот путь, который привёл к гибели ее отца и которым шел любимый ею человек, стал и ее собственным путем.

Свобода!..

При этом слове она представляла себе новый, прекрасный мир, Судабе казалось, что она начала понимать смысл своего существования именно с того дня, когда впервые встретилась с такими людьми, как Фридун, Курд Ахмед, Керимхан Азади, Риза Гахрамани и их товарищи. А все эти хакимульмульки, серхенги сефаи, хикматы исфагани - какие это были корыстные, жалкие ничтожества!

И в самом деле, для чего они жили? Каков был их идеал? Деньги, деньги и деньги!

Какое счастье чувствовать себя в рядах тех, кто вступает в смертельный бой с этой грязью жизни, кто стремится уничтожить на всей земле власть денег.

Девушка так погрузилась в свей размышления, что не сразу услышала осторожный стук в калитку.

Судаба вздрогнула и вскочила.

"Фридун?!" - вдруг мелькнуло в ее голове, и она побежала отворять калитку, но распахнув ее, неожиданно увидела перед собой Хакимульмулька и мистера Томаса.

Глаза Хакимульмулька впились в девушку, и в них пробежал потаенный огонек. А Судаба, как всегда при встречах с отчимом, отвела от него взгляд.

Они прошли в небольшую гостиную.

С того времени, как началась война, Хакимульмульк через каждые два-три дня встречался здесь с разными людьми. На этот раз - с мистером Томасом.

Судаба прошла в кухню и, поставив маленький серебряный самовар, ушла к себе. Она взяла том Низами и принялась перелистывать "Хамсэ". Это была ее любимая книга.

Особенно увлекали ее страницы поэмы "Искендернамэ", посвященные древней азербайджанской царице Нушабе. Девушка прочла с трепетом:

Преступника на казнь вели Он в кандалах

Шагал с улыбкой веселой на устах.

- Чему ты рад? - его спросил печальный друг:

Тебе осталось жить минуты, - замкнут круг...

Ответил тот: - Мой путь недолог к палачу,

Но жизни всей конец как скорбью омрачу?!

Эти строки уменьшали ее тоску, звали к жизни и борьбе.

Но тут Судаба вспомнила о гостях. Надо было позаботиться об ароматном чае и сладостях.

Мистер Томас, по обыкновению, был олицетворением холодного спокойствия, которое оказалась не в силах нарушить даже война, потрясшая весь мир.

- О, мерси, леди! - не забыл улыбнуться и поблагодарить Судабу мистер Томас, когда она поставила перед ним стакан чаю.

Однако Судаба обратила внимание на то, что при ее появлении в гостиной собеседники сразу умолкли. Закрыв за собой дверь, она остановилась. Рассчитывая услышать что-нибудь о судьбе Фридуна, девушка напрягла слух. Но беседа шла о важных государственных делах.

- Смена династии может повлечь за собой крупные беспорядки, - говорил мистер Томас. - Надвигающийся с севера вихрь может взбудоражить все общество. Начнется борьба за престол. В эту борьбу неизбежно включатся и народные массы. А народ - что поток. Открыть ему выход легко, но направить его по нужному руслу или остановить невозможно. Вот я и боюсь, что этот поток смоет и унесет не только династию Пехлеви, но и многое другое. Вы меня понимаете?

- Имя Пехлеви настолько ненавистно народу, что его повсюду осыпают проклятьями, - возражал Хакимульмульк. - Только утверждением новой династии можно предотвратить занимающийся пожар.

- И все же в настоящих условиях нельзя идти на это, - отвечал мистер Томас. - Это означало бы - подлить масла в огонь. Сейчас необходимо поддержать и укрепить положение царствующего дома. Венценосец, - будь он даже грубо обтесанным идолом, - должен внушать народу чувство преклонения. Иначе нам не удастся спасти Иран от опасности коммунизма. Поэтому сейчас необходимо оставить всякие разговоры о смене династии.

Судаба вошла в гостиную за стаканами; мистер Томас хладнокровно дымил своей трубкой, Хакимульмульк сидел потупившись и быстро-быстро перебирал зерна четок. Судабе казалось, что перед нею сидят палачи ее страны, палачи, убившие Керимхана и заточившие в темницу Фридуна. Дрожащими руками она собрала стаканы.

- Еще стаканчик, мистер Томас! - поспешил предложить Хакимульмульк. - У Судабы чай так ароматен.