Наступит день - Мирза Ибрагимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Не падай духом, отец! - сказал убежденно Курд Ахмед. - Твое горе найдет исцеление, и ни один человек не посмеет оборвать твои песни, когда их будет распевать единый свободный Курдистан.
В городе Хое Курд Ахмед попрощался с Рагим-агой и старым поэтом и, пересев в машину, отправился в Тебриз, куда и прибыл в тот же день.
Тебриз произвел на него сильное впечатление. Этот древнейший город Азербайджана, разоренный за годы тирании Реза-шаха и превращенный в глухое провинциальное местечко, сейчас опять жил кипучей жизнью. От вчерашнего застоя и дремотного спокойствия не оставалось и следа.
Третьего числа месяца шахривера 1320 года по иранскому солнечному летоисчислению, что соответствует двадцать пятому августа 1941 года, иранскому правительству были вручены поты советского и английского правительств. Они вызвали полную растерянность в иракских правительственных кругах.
В советской ноте указывалось на то, что правительство Реза-шаха открыло широкий доступ в страну немецким агентам, превратило территорию Ирана в военный плацдарм для немцев, чем создало реальную угрозу для советских границ. Это и вызывает во имя безопасности страны социализма необходимость немедленного вступления советских войск в Иран.
Тогда Реза-шах отдал приказ по армии оказать сопротивление советским войскам. Но это был жест бессилия внутренне порочного, давно разложившегося режима.
Тысячи и сотни тысяч людей, стонавших под гнетом нужды и бесправия, с.огромной надеждой прислушивались к грохоту орудий, который все ближе и ближе придвигался к Тебризу, жадно читали листовки, которые сбрасывали самолеты с красными звездами на крыльях.
Рабочие фабрик и заводов, голодные и бездомные люди, прогрессивные интеллигенты, таившие в груди страстное желание свободы и культурной жизни, собирались в группы, делились мыслями, готовились к действиям. Растерянно метавшиеся по городу полицейские больше их не страшили.
Немцы в панике бежали, бросая свои фабрики, аптеки, магазины.
За ними последовали реакционно, настроенные купцы и знать, офицеры, сановники, главари полиции и жандармерии.
Дорога Тебриз - Тегеран была запружена автомобилями, войсковыми частями, фаэтонами, повозками. Проездная плата стихийно возросла чуть не в стократном размере.
Курд Ахмед, как и все, возбужденно бродил по улицам, наблюдая жизнь восставшего из мертвых города.
Выйдя на площадь, он увидел в конце крытого рынка огромную толпу. Небольшой самолет, сотрясая воздух шумом мотора, кружил над площадью. Пролетая, он что-то сбросил. Белые листки, словно птицы, посыпались сверху. Дети, мужчины и даже женщины бросились подбирать их. И каждый, кому это удавалось, озирался вокруг и, не видя полицейского, начинал жадно читать советскую листовку.
Курд Ахмед посмотрел на часы, пора было идти на собрание тебризских товарищей. Он вышел на единственную в городе асфальтированную улицу проспект Пехлеви - и отправился к зданию городского управления, за которым тесной кучей расположились маленькие глинобитные домики.
Азер-оглы арендовал здесь небольшой дом из трех комнат с двором и виноградником.
Садилось солнце, на город спускался тихий, несущий прохладу вечер; голуби, которых очень любил Курд Ахмед и которыми был полон Тебриз, целыми стаями собирались на плоских крышах домов, изредка перелетая с места на место.
На стук Курд Ахмеда со двора послышался женский голос:
- Кто там?
Когда Курд Ахмед назвал себя, женщина скрылась, и вместо нее появился мальчик, который задал тот же вопрос. Курд Ахмед повторил ответ. Тогда вышел сам Азер-оглы и отворил ворота.
- Приветствую вас, дорогой друг! Добро пожаловать!
Курд Ахмед пожал ему руку.
- Вы стали чересчур осторожны, - пошутил он.
Азер-оглы провел широкой ладонью по вьющимся волосам.
- После истории с Гамидом Гамиди приходится держать ухо востро.
Азер-оглы взял гостя под руку и медленно двинулся с ним к дому, рассказывая о Гамиде Гамиди, который был приговорен вместе с семьей к вечной ссылке.
- Пять месяцев назад приезжал от него человек. Гамиди тяжело болен.
- А вам удается помогать ему?
- Да, мне однажды удалось послать ему через знакомого двести туманов. Если Гамиди продержится еще немного, то увидит свое избавление, - сказал Азер-оглы.
Когда они появились в дверях, находящиеся в комнате поднялись со своих мест. Азер-оглы представил присутствующих Курд Ахмеду, и тот каждому из товарищей пожал руку.
Здесь были незнакомые, которых он видел впервые, но были и такие, которых Курд Ахмед знал давно. Среди собравшихся были учителя, рабочие кожевенного завода и спичечной фабрики, мелкие торговцы, лавочники, ремесленники.
Не успел еще Курд Ахмед поздороваться со всеми, как незнакомый ему молодой человек высокого роста, вытирая обильно выступивший на лице пот, быстро заговорил, по-видимому продолжая прерванную речь.
- Пусть господин Курд Ахмед будет судьей, - повернулся он к вошедшему. - Я утверждаю, что не время сейчас цацкаться и нежничать. Надо действовать решительно: немедленно порвать всякие отношения с Тегераном и образовать свое независимое правительство. Как вы смотрите на это, господин Курд Ахмед? Ведь вы прибыли из центра и лучше нас информированы.
- Господин не из Тегерана, а из Урмии! - поправил его кто-то.
- И очень хорошо, что не из Тегерана, - подхватил молодой человек. Все тегеранцы - консерваторы.
Послышались возражающие голоса:
- Почему ты считаешь это консерватизмом?
- Ты, Аскер, хочешь, чтобы мы сейчас же подняли красные флаги и вышли на улицу? А мы говорим: погодите немного, пусть прибудут товарищи из центра: надо правильно оценить обстановку.
- Вы ошибаетесь, братья мои. Ждать нельзя. Сейчас нет силы, которая вырвала бы из рук крестьян и рабочих красный флаг.
- Ты забываешь, что есть англичане и американцы! Они ненавидят этот флаг не меньше немцев. Ведь ты не хуже меня знаешь положение нашего несчастного Ирана!
- Дорогой друг, во-первых, пускай Америка отправляется к себе в Вашингтон и сидит там, а Англия - в Лондон. Почему они должны вмешиваться в наши дела? А во-вторых, здесь не Иран, а Азербайджан! Повернулся удобный момент: жандармерия бежала, полиция бежала, помещики бежали. Давайте соберемся всем миром и создадим свое правительство. А в Казвине поставим караульный пост, чтобы никто не мог сунуть сюда своего носа.
Аскер говорил с убежденностью, которая не допускала никаких сомнений. Два представителя фабричных рабочих и один из учителей явно склонялись на его сторону.
Курд Ахмед понимал, что этими настроениями охвачен не один человек, что во весь рост встали и требуют своего практического разрешения важнейшие вопросы будущего государственного строя в Азербайджане, формы социальной жизни, политической судьбы страны.
- Дорогие братья! - начал Курд Ахмед взволнованно. - Ясно, что начинается новый славный период истории нашей борьбы за свободу и счастье родины. Это вместе с тем и очень ответственный период. Всякая политическая партия должна ставить перед собой такие задачи, которые она в силах разрешить... В настоящий момент первейшая наша задача - создание организации. До сих пор мы действовали в составе десятка человек, и нелегально. Теперь же нам нужна массовая организация, единая организация рабочих, крестьян и всех сторонников свободы. Вот какая задача стоит перед нами сегодня!
- Вот это правильно! Браво! Вот это я понимаю! - раздались возгласы со всех сторон.
Ободренный этим, Курд Ахмед продолжал:
- Выдвинутые вами большие политические вопросы обсудит вся организация и передаст на разрешение народа. Народ и скажет свое последнее слово. В настоящий же момент мы должны помнить, что к нам идет великая освободительная Советская Армия. Она навсегда избавит нас от нацистских интриг и от происков англичан и американцев. На знамени этой армии начертано слово: "Свобода". Давайте подготовим ей достойную встречу! Прежде всего создадим в городе правопорядок. Жандармерия и полиция бежали. Страна оставлена на произвол судьбы. Любые воры и грабители могут воспользоваться моментом...
- А иностранные радио поднимут кампанию клеветы, - прервал его кто-то.
- Правильно! - подтвердил Азер-оглы. - Поэтому поручаю тебе, Аскер, установить и поддерживать в городе полный порядок. Составь отряды из рабочих кожевенного завода, спичечной фабрики и других предприятий.
- Слушаюсь! - вставая, проговорил Аскер, гордый этим ответственным и почетным поручением.
Когда участники собрания, воодушевленные единодушным решением всех вопросов, собрались уходить, снова послышался взволнованный голос Азер-оглы:
- Мрачная ночь подходит к концу. Занимающаяся за горой Эйнал-Зейнал заря обещает Тебризу яркое, солнечное утро. Готовьтесь к встрече этого утра, друзья!
Когда все разошлись, Азер-оглы пригласил Курд Ахмеда к себе. За ужином Азер-оглы заговорил о Фридуне: