Scar_Tissue_rus - Kiedis Anthony

Натянутость моих отношений с Джоном достигли точки кипения на шоу в Новом Орлеане. Весь зал был полон - не было свободных мест и Джон стоял там в углу и фактически не играл на гитаре, не было слышно ЧТО он вообще там играет. Мы вышли за кулисы и тут началось.

“Джон, мне посрать, что ты думаешь, о чем ты думаешь, где ты летаешь, но когда мы выступаем и к нам приходит столько народу, которые заплатили за это деньги, которые хотят нас увидеть и услышать, хотят танцевать под наши песни, ты хотя бы должен, черт возьми, просто появиться и отыграть своё!”, кричал я.

“Ну я так не считаю. Я лучше бы играл для десяти человек и бла, бла, бла, бла”. И аргумент продолжался и продолжался. Фли смотрел на нас, думая, “О нет, это должно было произойти. Леди и джентльмены, Правильный - и - Любящий- Контроль - Фрик - Энтони против Ненавистника - Всего - Этого - Джона”. Мы продолжали спорить везде, в ванной, в машине, в холле. В конце-концов мы решили, что каждый останется при своем мнении.

Чем больше мы находились в турне, тем больше народу приходило на наши шоу. К тому времени, как мы добрались да Западного побережья, мы перешли от всяких театров к огромным аренам, так что промоутеры решили, что нам нужно нечто большее, чем Pearl Jam. Второй альбом Нирваны, Nevermind только что произвел огромный фурор, а я был просто без ума от этого альбома и я предложил Нирвану вместо Pearl Jam. Эдди все понимал и таким образом Линди позвонил Нирване, но их менеджеры сказали ему, что это невозможно, они заняты. Тогда я позвонил их барабанщику, Дэйву Гролу.

“Энтони Кидис! Мы обожаем вас парни! Мы выросли слушая вас в Сиэтле”, сказал Дэйв. Он сказал мне, что они только что вернулись с огромного турне, и что Курт Кобейн был не в лучшем состоянии, но он попытается поговорить с ним насчет нашего предложения. Так он и сделал. Итак, Nirvana была с нами, но вдруг Билли Корган вытащил Smashing Pumpkins из договора по турне. Оказалось, что он раньше встречался с Кортни Лав, девушкой Курта, так что он отказывался выступать вместе с Нирваной, к тому же быть у них на разогреве. Таким образом, Pearl Jam вернулись обратно.

Наше первое шоу было на Арене Лос-Анджелеса, и я все пытался заинтересовать Джона и развеселить его, говоря что с нами вместе будет Nirvana, но ему было все равно. “Нирвана, Ширвана, какая на хрен разница?” Позже, он станет огромным их фанатом, но сейчас ему было все равно, хотя он слушал довольно внимательно, когда они открыли свое шоу кавером одной из песен the Who. Для меня это шоу было очень важным, мы играли дома. Перри Фаррел из Jane’s Addiction пришел на шоу в костюме разодетого принца, что для меня тоже символизировало своего рода успех.

В тот вечер я впервые встретил Курта Кобейна. Перед выступлением, я зашел к нему в уборную, чтобы поздороваться, и он был там с Кортни. Он выглядел очень плохо. На нем было разорванное платье, и его кожа выглядела плохой, и было такое ощущение, что он не спал несколько дней, но он был таким прекрасным с другой стороны. Я просто был в восхищении от его присутствия и его ауры. Он был очень добрым. Мы очень мило побеседовал, и я поблагодарил его за то, что он согласился сыграть это шоу.

Я все смотрел на Кортни, потому что точно помнил, что я ее уже откуда то знаю. И потом она начала кричать мне: “Энтони, ты что меня не помнишь? Я обычно подбирала тебя с Мелроуз, когда ты и Ким Джонс испытывали серьезные ломки. Я тогда была танцовщицей, и я одолжила тебе 20 баксов, а ты мне их никогда не вернул”. Пришло время выступления Нирваны, и Курт вытащил себя на сцену, но этот парень, который выглядел как смерть, зажег толпу и сыграл лучшее шоу, которое когда либо вы видели. Их музыкальность, их энергия, их выбор песен как будто бензопилой прорезали атмосферу того вечера.

У нас в кармане было пару трюков. Наше выступление открыл проигрыш Фли, только он был не на сцене, а спускался на нее сверху вниз головой. Джон находился в одном из своих настроений. Он сыграл хорошо, но мы очень мало сообщались во время выступления. А в финале, мы сняли носки, и такое случалось все реже и реже. Следующее шоу было в Дел Маре, городе неподалеку от Сан-Диего. Мы играли в огромном гараже для самолетов (которых конечно же там не было) и снова, Nirvana открывала наш концерт и снова Кобейн разрушил барабанную установку, после чего все просто сошли сума. К тому моменту, когда мы вышли на сцену, в зале не было пустого места, от всей публики исходил прямо пар. Тогда мы сыграли лучше. Было меньше нагрузки, и еще Джон чувствовал себя лучше. Может быть Nirvana его подталкивала. В ту ночь началась моя продолжительная война со звоном в ушах. Чед и я обнялись после шоу за кулисами и мы поняли, что у нас в ушах все звенело. Под конец этого тура, я заработал расстройство ушных барабанок, а это, к сожалению, одно из тех самых заболеваний, которое очень сложно вылечить. Следующей остановкой был славный город Сан-Франциско. Мы останавливались в отеле Финикс, который был прославленным отелем в не очень хороших окрестностях. После шоу, я справил Новый Год, сидя у бассейна с Куртом и Кортни. Мы сидели там примерно час под звездами, просто разговаривая. Я никогда не видет Курта таким расслабленным и, наверное трезвым.

К тому времени как мы прибыли в Салем, Орегон, мои голосовые связки окончательно затихли. Они были как две сосиски, сдавленные друг другом, и я просто не мог издать ни одного звука, так что нам пришлось перенести последние даты на турне по западному побережью. После небольшого перерыва пришла пора турне по Европе. Джон не только продолжал отделяться от группы, но теперь начала страдать его психика. Он проходил через период, когда он был убежден, что его кто то пытается убить каждый день - наш водитель, парень за кассой в макдональдсе, еще кто-то. Я просто уверен, что он действительно в это верил, поэтому нам постоянно приходил убеждать его, что его никто не пытается убить. “Ну не знаю,” говорил он. “Я видел, как наш водитель разговаривал с кем-то на улице, и мне кажется, что он связан с людьми, которые хотят моей смерти”. Я думаю, Джон испытывал старую добрую паранойю на самом экстремальном уровне. Он курил кучу травки и пил литры вина, и он не хотел быть в турне.

Путешествия теперь не были приятными. Мы не собирались вместе в автобусе, чтобы поболтать или послушать музыку, или устроить маленькие соревнования. Автобус стал темным местом, потому что мы разделились на лагеря. Джон взял с собой на турне свою девушку Тони, чем он сломал наш договор про то, что на турне не должно быть жен или девушек. Для нас было не очень хорошо, что он взял ее с собой, потому что из-за этого Джон еще больше отдалялся от нас. Многие сравнивали их отношения с Джоном и Йоко, но это было не правильно. Тони никогда бы и не подумала говорить и отвечать за Джона; она была там, чтобы обниматься с ним и поддерживать его решения. Даже во время самых сильных трений между нами, она просто улыбалась. Так что я никогда не думал, что она становилась между Джоном и группой. Было явно, что все делал Джон, а она просто шла за ним.