Scar_Tissue_rus - Kiedis Anthony
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы начали турне в Мэдисоне, штат Виконсин. Когда Pearl Jam открыли наше шоу своей песней “Alive”, я понял, что у Эдди великолепный голос и что у них будет золотое будущее. За кулисами, мы подружились со Smashing Pumpkins и оказалось, что они были куда более странными, чем мы представляли себе. Я познакомился с D’Arcy, их басс-гитаристкой, и подумал, что она была привлекательна в таком странном готическом смысле. Джеймс, их гитарист был супер стеснительным и очень спокойным, а Билли Корган, их фронтмен, был веселым и добрым. Но после их выступления, D’Arcy набралась водки. Она была пьяна в ж$пу. Если она таким образом начинала турне, то представьте себе, что было в конце. Наконец, мы вышли на сцену и сыграли кучу песен с Blood Sugar. Мы попытались сыграть “Breaking the Girl” и у нас не получилось, но все остальное прошло отлично.
На протяжении всего турне мы сблизились с обеими группами. Большинство людей скажут вам, что Билли Корган самый сложный и несчастливый человек на свете, но мой опыт с ним был совершенно другим. Я нашел его очень умным и ранимым и очень ироничным. Его и-мэйл когда то звучал так: [email protected] blah, blah,blah. Он также был очень хорошим баскетболистом. Мы однажды играли за сценой в Миллуаки во время всяких установок аппаратуры. Мое первое впечатление о нем было такое: “высокий, музыкальный, немного ботаник”, но никак не “игрок”. Но как только мы начали играть, Билли начал забивать в корзину из-за линии.
Все три группы много гуляли вместе, например мы ходили в кино. И Билли никогда не был завистливым, и он всегда поддерживал меня. Но он явно был боссом в своей группе. D’Arcy была милой, но от нее только жди неприятностей. Джеймс тоже не сильно отличался от D’Arcy, но их барабанщик, Джими Чемберлэйн был просто монстром. Слава Богу, что во время того турне я не находился в зависимости, потому что если бы я сидел на наркоте, то он был бы моим дружком по этому делу, и мы бы оба сдохли. Он пил и принимал наркотики как долбаная горилла с огромным сердцем. Я помню, как после таких шоу мы ходили по клубам, особенно в Нью Йорке, и он сидел там, окруженный девочками, у барной стойки, в своем пальто, чувствуя себя на все сто оттого, что он становится известным, что он разъезжает по миру с турне, он сидел там с полными карманами кокаина и героина. Он был настоящим медведем без правил с диким музыкальным талантом. Сейчас с ним уже все хорошо, но у него были свои схватки со своей темной стороной.
Мы много тусовались с Эдди и Джефом Аментом и Стоуном Госсардом из Pearl Jam. Стоун был классным; он очень много стеснялся. Эдди и я стали равными друзьями и между нами не было идиотизма, типа: “о, я вас так давно слушаю”. Мы выступали на одной сцене с самого первого дня и между нами не было никакого конкурирующего эго.
К тому времени как мы добрались до Бостона, шум и гам, который наделали Pearl Jam, был феноменальным. Обычно, к разогреву приходит очень мало людей, но наша публика заполняла весь зал к выступлению Pearl Jam. В тот момент жизни Эдди был рад всему, он был рад играть музыку, которая всем нравится, он сдружился со всеми. Он приехал в Мичиган, чтобы сказать моей маме, какой у нее хороший сын и подружился с Блэки.
Между тем, вышел наш альбом. Впервые, нас серьезно играли на радио и регулярно ротировали по MTV. Мы были на высоте. Все это делало Джона несчастливым. Он начал терять все его веселые персональные качества. Даже на сцене, его обвивала слишком серьезная энергия. Меня сбивало с толку то, каким угрюмым стал его подход к музыке. Чего я не знал, так это то, что он уже тогда размышлял о своем присутствии в группе.
Когда мы с ним разговаривали по душам годами позже, Джон сказал, что он решил, что, покинув группу после успешного альбома, он окажется в очень таинственном положении, когда у тебя есть все возможности делать другие проекты, и при этом не быть частью фабрики звезд. Он чувствовал, что турне отбирает у него это таинственное время. Конечно же, мы ничего этого не знали, потому что Джон постоянно сбегал от нас. На турне он взял с собой Тони, его девушку, и они находились в коконе.
Warner’s были довольным внезапным интересом к альбому, и они незамедлительно начали вести переговоры насчет второго сингла и видео. Мы были как раз по середине своего турне, в Средней полосе Америки, когда к нам приехали представители компании, чтобы обсудить с нами возможность выпуска “Under the Bridge” как наш второй сингл. Эта песня была моим промахом. Иногда я мог ее петь, но иногда я просто не мог попасть в мелодию. В ту ночь у нас была огромная публика, и когда пришло время Under the Bridge, Джон начал играть первые аккорды, но я не смог начать петь. Вдруг, все начали петь там, где я должен был начать. Сначала я был ужасе от того, что испортил песню прямо перед людьми из Warner’s, которые были там специально, чтобы послушать эту песню, но оказалось, что они были в восторге от того, что петь начал не я, а вся толпа. Я извинился за свой промах, но они сказали, “Что? Ты смеешься? Каждый человек в этом зале знает слова этой песни. Это точно будет нашим следующим синглом”.
Я воспринимал наш новый успех как благословление. Я не считал, что мы стали круче, чем мы были, нет, были все теми же парнями, просто наш профессиональный уровень явно повысился. Я чувствовал, что мы должны быть благодарны этому подарку, этой удачи. Мы не “продались”, мы не изменили тому, во что мы верили, мы просто сделали это. Однако Джон находил тот факт, что мы теперь популярны, плохим. У нас постоянно проходили эти яростные дискуссии за кулисами.
“Мы слишком популярны. Мне не нужно быть таким успешным. Я просто рад и горд играть музыку в клубах, как мы это делали два года назад”, говорил Джон.
“Но это не плохо, то что эти люди пришли сюда?”, спорил я. “Давай, черт возьми, сыграем для них. Мы не должны ненавидеть себя и их из-за того, что просто произошло”.
Иронично то, что чем больше он ненавидел то, какими мы стали, тем популярнее мы становились. Чем больше он сопротивлялся, тем больше альбомов мы продавали, чем больше он раздражался количеству людей, пришедших на шоу, тем больше людей приходило.
Мои постоянные споры с Джоном, создавали огромные проблемы в группе, которые причиняли огромные страдания Фли. Фли был занят процессом развода со своей женой, так что весь этот стресс привел к тому, что ему нужно было принимать что-то, чтобы уснуть, принимать что-то, чтобы встать, и что-то в середине дня. Доктора прописывали ему все больше лекарств. То, что могло бы быть самым волнующим моментом в нашей карьере, получилось, в конце концов каким-то странным. Все были на нервах. А Чед оставался Чедом.
Натянутость моих отношений с Джоном достигли точки кипения на шоу в Новом Орлеане. Весь зал был полон - не было свободных мест и Джон стоял там в углу и фактически не играл на гитаре, не было слышно ЧТО он вообще там играет. Мы вышли за кулисы и тут началось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});