Scar_Tissue_rus - Kiedis Anthony

Мы наняли Брендана Брайена инженером по записи, что было очень удачно, потому что он лучший инженер в Америке. Он сделал огромное количество мультиплатиновых альбомов. Он хорошо умел работать с ударными и тоже был музыкантом. В конце концов, он тоже начал играть на альбоме и был частью не только хорошего звука альбома, но и создания атмосферы любви и теплоты. Мы решили снимать запись этого альбома, так что мы наняли Гэвина Боудена, с которым мы познакомились еще в Англии, когда Фли и я отправились на турне еще до выхода нашего первого альбома. Гевин переехал в Америку, и так получилось, что он в последствии женился на сестре Фли. Одной из обязанностей оператора во время съемок документального фильма записи альбома является полная его невидимость, а Гэвин был лучшем для этого, потому что он очень манерен и к тому же он Англичанин. Он прижимался к стенам, ползал по полу, работал в поте лица, пытаясь снять каждую минуту записи этого альбома. В конце он еще взял у нас интервью, совместил все в отличную запись, которая была выпущена под названием Funky Monks.

Скоро мы поняли, что нам нужен был кто то, чтобы отвечать на наши звонки, потому что мы пытались записываться, а телефон звонил без остановки. еще нужен был кто-то, чтобы доставать нам то, что нам было нужно, итак мы наняли одного парня по имени Луиз Мэтью, который раньше работал на наших друзей Боба и Пита из Thelonious Monster. Луи пришел по первому зову, и так началась наша с ним длинная рабочая дорога. Из секретаря он превратился в техника по ударным, потом в персонального ассистента Джона и потом в прекрасного менеджера по турне.

Итак мы въехали в дом и записали альбом. Фли, Джон и я жили в этом доме, не вылезая даже в ресторан. Пока мы жили в этой “раковине”, шли слухи, что у Джона произошел опыт встречи с демоническим женским духом, но по-настоящему, мы получали визиты от кое-кого более реального. Мы все знали эту девушку, которая работала на Melrose Avenue(здесь эта улица, это тоже самое, чем когда то была Тверская - место “работы” проституток - прим. переводчика) и очень сильно поддерживала группу. Пока мы находились в этом доме, она навещала нас. Ночью были только мы трое, никакой охраны у этого дома не было. И как будто из какой-то странной сцены из фильма про английские замки, эта очень молодая и очень самоуверенная девочка приходила и проводила время с каждым из нас, по очереди. Она занималась сексом в каждой комнате, которую посещала, но это был не только секс; она просто болтала и проводила некоторое время с каждым из нас.

Она приходила ко мне, потом к Фли и потом только к Джону, потому что они были больше друзьями. Было приятно проработать весь день над альбомом, а потом дать этой девочке любить тебя, не обращая внимания на то, что любить надо было не одного. Мне не кажется, что она делала это из-за того, что у нее, скажем была низкая самооценка или она просто хотела секса. На тот момент Джон уже был совершенно другим человеком в отношении секса, совершенно не заинтересованным в сексуальных ресурсах, которые были доступны ему из-за его статуса, так что я не думаю, что он бы делал это, если бы зал, что причиняет ей боль или дискомфорт. Все работало прекрасно для всех. Все было мило, уютно и тепло, и у нас даже были названия для ее визитов, в зависимости от дня недели. Если была среда, и мы чувствовали себя похотливо, кто-нибудь говорил, “Эй, разве сегодня не чокнутая среда?”. Или: “Все, пока Джордж, сегодня сумасшедшая пятница. Так, кто-нибудь, позвоните-ка ей!”

Такое пребывание в доме было очень выгодно для меня, потому что у меня было много незаконченных песен, а там меня никто не отвлекал. Но вот пришел мой черед записываться. Я все еще не готов был петь. Я мог делать звуки своим ртом, я мог писать песни и знать, как они должны звучать, но я не был готов к тому, что все на меня будут смотреть. Именно поэтому я устроился в дальней комнате и записывался оттуда. Мой уровень дискомфорта зависел от песни. Я помню, как однажды я стоял перед микрофоном, приготовляясь петь Under the Bridge и думал “О боже, я не могу поверить, что мне нужно это петь”. Но Брендан мне очень помогал. Он говорил такие вещи как “Я слышал, как ты это поешь, я знаю, что это в тебе есть, мы найдем это. Не волнуйся и не спеши”.

Я не хочу, чтобы вы думали, что мы были какими-то монахами, пока записывали альбом. Часто мы приглашали к нам друзей, и мы вместе ужинали. Один из людей, который тогда часто был около нас, это актер River Phoenix (Ривер Финикс). Я познакомился с Ривером через Ione, которая с ним вместе снималась в одном фильме. Я не хочу слишком много про это говорить, потому что напоминания об этом причиняют боль семье Ривера, но с тех пор как я его знал и до этого, он очень много пил, принимал очень много кокаина, и для меня и для всех, кто его знал, не было секретом то, что он не контролировал себя с этими вещами и что рано или поздно придет тот момент, когда произойдет что-то плохое. Ривер был постоянно с нами во время записи и написания альбома. Он всегда поддерживал группу, и я даже написал про него небольшой куплет в Give It Away: “There’s a river, born to be a giver, keep you warm, won’t let you shiver/His heart is never going to wither, come on everybody, time to deliver”.

После двух месяцев, вы закончили с записью. Фли и Джон смогли все время провести «взаперти», но после шести недель я и Рик начали выбираться в мир. Было странно вновь войти в атмосферу Голливуда, после такого длинного заточения. Но во время пребывания в этом доме, мы все знали, что мы выкладываемся на полную силу, что мы создали что-то неимоверно большое, громкое и красивое, что-то, чем я не терпел поделиться со всеми. Джон впервые утвердил его игру и создал совершенно новый подход к гитаре, что стало его характерной чертой. С того момента, гитаристы по всему миру будут смотреть на него как на великого музыканта. Фли пошел в совершенно другое направление. Раньше все основывалось на шлепках, на щипках и подергиваниях, но теперь он от этого отказался. На альбоме есть всего пара песен, основывающихся на таком принципе. Чед тоже обосновался и вступил на самую высокую ступень, теперь он был на уровне с первыми барабанщиками мира. Также, это было что-то новое для Рика. Он никогда раньше не делал ничего подобного. Он делал хип-хоп альбомы, хард-кор альбомы, но никогда не делал ничего смешанного, как наш альбом.

Теперь, когда мы закончили запись, нужно было придумать название для альбома. Однажды я и Рик сидели в машине и начали быстро выкидывать разные названия, но когда ты так делаешь, то у тебя получается дерьмово. И наоборот, когда название просто так приходит к тебе, оно и будет самым лучшим. Наконец, Рик сказал: “Чувак, я даже не знаю, зачем мы об этом говорим. Очевидно, что лучшее название, которое у нас есть, это Blood Sugar Sex Magik” (эта песня была отчасти данью моему потрясающему сексуальному опыту с Кармен). Я согласился и тогда мы поняли, что, несмотря на то, что песня не была нашим синглом, или ключевой песней альбома или просто песней, к которой мы хотели бы привлечь внимание, она каким то образом, лучше всего передавала настроение всего альбома.