Scar_Tissue_rus - Kiedis Anthony

Вся наша поездка кишела горячими гавайскими девочками, и всем было весело, светило солнце и океан был теплым. Бойл и я делили комнату, и в четыре часа утра, когда мы спали к нам постучались. Я пошел открыть дверь, и на пороге стояла молодая гавайская дева.

“Я могу зайти?” - спросила она.

“Ну, мой друг спит. Это не очень хорошая идея, сейчас четыре часа утра”, напомнил ей я.

“Правда, я не могу зайти?”

“Хм, такая неудобная ситуация”. И прямо там, в холле отеля, она упала на колени и отсосала у меня. Джимми так завидовал. “Я не могу в это поверить. Ты, б*ядь, слышишь стук в дверь по середине ночи, ты открываешь дверь, и самая красивая девушка на этом острове опускается на колени и отсасывает у тебя. Что это? Что я такого плохого сделал в своей жизни, чтобы не удостоиться такого внимания?”

Чаще всего, Фли самый избалованный ребенок в группе, но мы с ним поговорили в Санта Монике и он сказал, “Знаешь Энтони, этот альбом идет так хорошо, мне кажется, ты становишься эгоистом”.

“Я? Я? Это ты эгоист. Посмотри на свое эго”, предложил я.

Я уверен, что тогда я действительно был эгоистом, что было для меня самого незаметно, но не было такого ощущения, что это продлиться долго. Дело в том, что еще задолго до того, как мы стали популярны, я развил чувство возвышения. У меня было излишнее, недозволенное, необоснованное чувство возвышения еще с детства. В младших классах, я всегда считал, что я должен был быть президентом школы и что я каким то образом был выше законов школы, и что я мог ломать все правила. Когда я переехал к своему отцу, он был очень высокомерным, и это передалось мне. Я крал, потому что у меня присутствовало это высокомерие. Я понимаю, когда людей называют холодными и жестокими криминалами, я помню, что в тот период моей жизни я не думал про последствия и о других, я думал только о себе. А последствиями для меня, являлось то, что я получал что хотел.

Чем богаче и известнее я становился, тем меньше я себя так вел. Очень часто, люди судят о тебе, основываясь на свом представлении того, как ты себя ведешь. Если ты сидишь в комнате, стесняешься и ты не хочешь никакого внимания, и ты не делаешь никаких усилий чтобы подружиться с кем-то. Тогда, кто-то уйдет и скажет: “Этот высокомерный сукин сын, он даже не попытался поговорить со мной”. Ты пытаешься сидеть тихо, чтобы не привлекать к себе много внимания, но они видят в тебе эгоистичного мудака.

Я не думаю, что я стал думать о себе лучше, пока все это происходило; напротив, я думал о себе намного хуже, потому что я потерял ту важную связь с Джоном. Я начал понимать, что я вел себя как придурок, желая чтобы все шло по моим планам, и это стало самой большой занозой в жопе. Я раньше думал, что все будет окей, если Фли будет вести себя нормально, и Джон будет делать все, что я хочу, и это, скорее всего, было самой моей большой ошибкой в то время, думая, что у меня есть план, и если все ему будут следовать, все будет замечательно. И когда я понял все это, братство нашей группы вновь соединилось.

Мы прибыли в Японию в начале мая 1992 года. Джон все еще находился в своем коконе с Тони. И он опять показывал какое-то странное поведение. В ту ночь, перед концертом в Токио, Джон был в лобби отеля вместе с Луи, и он был уверен, что он плохо вооружен против каких-то фанаток и что ему грозит опасность, что его арестуют или депортируют. Вокруг Джона творилось что-то странное и неожиданное. Он был всегда обкуренным, к тому же он серьезно злоупотреблял вином, и через некоторое время, для меня не было странным то, что он постоянно пьян.

На следующее утро, Джон поехал на место концерта с технической бригадой. Линди, Фли, Чед и я приехали позже на следующем поезде. Когда мы прибыли к арене, Марк Джонсон сказал нам, что Джон ушел из группы и что он хочет улететь домой сейчас же. Напомню вам, что впереди у нас еще была Австралия, и это было нашим самым первым австралийским турне. Это было очень важно для нас, потому что эта была земля, которую мы все любили, это Родина Фли, и к тому же там было солнце и много девочек, просто волшебное место. Поэтому паника была в глазах Линди и в наших с Фли сердцах. Мы должны были поговорить с Джоном незамедлительно, несмотря на то, что все уже было ясно.

Мы пришли в его номер.

“Я должен покинуть группу, я должен уйти. Я должен уехать домой прямо сейчас, я больше не могу это делать”, сказал он нам. “Я умру, если я сейчас же не покину эту группу”.

Я увидел взгляд в его глазах, и я знал, что больше нет другого выбора. Не было даже смысла его уговаривать. У меня камень упал с души. Самая последняя вещь в мире, которая я когда либо хотел чтобы произошла, происходила прямо сейчас, но слава Богу он уходил от нас, потому что как бы это ни было больно, понимание того, что больше не придется каждый день бороться, было гораздо приятнее, чем боль и страдания.

Линди не знал, что делать с проданными билетами. Наконец, мы уговорили Джона сыграть это шоу перед его самолетом домой. Это был самый ужасный концерт во всей моей жизни. Каждая строчка, каждое слово, причиняло боль, зная, что мы больше не группа. Я постоянно смотрел на Джона и видел его мертвые очертания презрения. Иногда, я жалею, что мы не отменили это шоу и не отдали всем деньги за билеты.

В ту ночь Джон исчез из хаотичного мира Red Hot Chili Peppers.

11.

"Warped"

Всё ещё находясь в Японии, мы решили, что продолжим тур в Австралии, где встретимся с Зандером Шлоссом (Zander Schloss). Он-то и займёт место Джона. Зандер талантливый гитарист, который может читать по нотам и записывать ими музыку. Он схватывал всё налету с помощью своей безумной, проникновенной и комичной чувствительности. У нас было семь дней, чтобы обучить его достаточному количеству песен, чтобы как следует оторваться на наших австралийских концертах.

Зандер встретил нас в Сиднее, и мы начали интенсивные репетиции по два раза в день. Но спустя четыре дня нам с Фли стало понятно, что ничего не получится. Зандер правильно играл все песни, но это всё равно не было похоже на Red Hot Chili Peppers. В тот момент мы решили, что лучше отменим концерты, чем предстанем перед людьми в некой половинчатой версии.

Когда мы рассказали об этом Зандеру, он был опустошён. Можно было подумать, что он был в группе четыре года, а не четыре дня. “О Боже, только что вместо того, чтобы иметь богатейшее и самое необыкновенное будущее, я снова вернулся на исходные позиции, плюс я в восьми тысячах миль от дома, - сказал Зандер, - мне хотя бы обратный билет дадут?”

Мы пообещали не бросать его так и на несколько дней остались в Австралии, где вдоволь насладились великолепной погодой и прекрасной погодой.